Алексей Живой - Звёздный герцог
Уиттл приказал ждать, несмотря на протесты Гамильтона, которому впрочем, тоже не удавалось вернуть своих пациентов к нормальной жизни, как он ни старался. Майор очень надеялся получить информационные слепки с «ангелов», чтобы узнать истину. Ведь оставалась вероятность, что эти бойцы могли побывать в плену у врагов Пангеи. Насколько ему было известно, в королевстве еще не было придумано способов воздействовать на «ангела», – рожденного, как считалось богами, чтобы дать человеку вторую жизнь, – но, вот способов воздействовать на сознание, было хоть отбавляй. И потому контрразведка должна была проверить всех пятерых на наличие скрытых вредоносных программ.
«Может быть, поэтому они так долго не выздоравливают? – часто задавался вопросом Сэм, сидя по ночам среди прозрачных цилиндров с недвижимо плавающими фигурами, – впрочем, все это может быть и последствиями обычной катастрофы. Они ведь не на отдыхе находились, когда это все приключилось, и ранений у каждого было не мало. Война есть война».
Сейчас, однако, молчать дальше было нельзя. Напротив Брюйера сидел человек, который ждал хоть какого-то ответа. Голубые глаза Аурис с мольбой смотрели на него. Наконец, вздохнув, Сэм принял трудное решение.
– Вы знаете, мадмуазель, – начал он, запинаясь, но нашел в себе силы продолжить, – я не могу ответить вам на этот вопрос, даже если бы и хотел. Это военная тайна, которую мне запрещено разглашать.
И поймав на себе разочарованный взгляд девушки, добавил.
– Вы должны это понимать.
– Да. Я понимаю, – тихо произнесла Аурис, – извините, что отняла у вас время… Сэм. Мой отец просто окружен военными тайнами. И все же…
Она вдруг поднялась, мгновенно охладев к божественному напитку, который еще оставался на дне маленькой чашки.
– Единственное, что я могу вам обещать, – поспешно сказал Сэм, вставая вслед за ней. – Когда Хегор очнется, вы узнаете об этом первой.
– Что ж, – слабо улыбнулась Аурис, как бы оправдывая его слова, и направилась к выходу, – будем ждать.
Брюйер, выскочив из-за стола, проводил ее до самой стоянки глайдера, на котором она улетела. Некоторое время он еще стоял на открытой площадке, вдыхая поднимавшиеся от озера запахи, до тех пор, пока бортовые огни быстро удалявшегося глайдера не растворились в ночи. А затем вернулся к месту службы, проклиная себя за то, что не мог ей ничего рассказать. Впрочем, и рассказывать пока было нечего. Они сами еще не получили никаких точных данных, чтобы хоть что-нибудь заявлять уверенно.
У крайнего аппарата уже сидел военный техник Том Чарти, просматривая данные за последний час.
– Что новенького? – безрадостным голосом поинтересовался Сэм, проходя мимо него к центральному посту.
– Пока все так же, – кивнул Том, не поднимая головы от экрана по которому бежали цифры и символы, тут же превращавшиеся в шифрованную запись для последующего анализа.
Брюйер уже собрался двинуться дальше, как вдруг огонек на панели ближнего цилиндра замигал красным. А затем еще и раздался зуммер тревожного сообщения.
– Черт побери, – замер Сэм, не желая верить своим глазам, – что это значит?
Они оба воззрились на тело, плававшее в стеклянном цилиндре. Человек, обмотанный трубками жизнеобеспечения, вдруг зашевелился и дернул рукой. Потом ногой. Затем все его тело забилось в конвульсиях, и он начал метаться по цилиндру обрывая провода. При этом его глаза оставались закрытыми, а на приборах контрразведчиков лини показаний заметались вверх-вниз.
– Он что, оживает? – переспросил Том Чарти, никогда еще не выполнявший подобных заданий.
У его командира опыта было немногим больше.
– Быстро сюда врачей! – рявкнул Сэм.
Когда прибыла команда дежурных медиков, уже второй пациент метался по цилиндру, обрывая трубки жизнеобеспечения. Пока врачи попытались утихомирить и спасти своих пациентов, Сэм, настороженно взирая на остальных, не подававших признаков жизни, медленно двинулся вдоль цилиндров. Остановившись напротив неподвижного тела Хегора Марсо, он стал напряженно вглядываться в его лицо и руки, пытаясь уловить сигналы возвращения жизни. Постояв так пару минут, не обращая внимания на крики дежурных врачей, он уже собрался отойти, чтобы узнать от них последние новости, как вдруг глаза на неподвижном лице открылись. И на него спокойно взглянул человек, отсутствовавший в этом теле больше пяти лет.
Глава девятнадцатая
– Что вы такое говорите, Сэм, – переспросил Уиттл, сидевший в мягком кресле своего кабинета и взиравший оттуда на него с помощью всевидящего ока космической связи – что значит, они все умерли во время исследований? Да вы понимаете, что с меня за это голову снимут, не говоря уже о погонах.
– Понимаете, господин ма… – Сэм осекся, вспомнив о недавнем повышении своего шефа, вызванном во многом и очень своевременно операцией по спасению людей с «Эвендора», – прошу прощения, господин полковник.
Уиттл против воли ухмыльнулся. Назначение было долгожданным, и он только вчера вернулся с банкета по этому поводу, который закатил офицерам своего штаба. Как ни крути, это должно было случиться, и лорды адмиралтейства, а также командование флота, все прекрасно понимали. Где это видано чтобы контрразведкой флота командовал хоть и одаренный, но мало того что самый молодой офицер, так еще и в чине какого-то майора. Полковник, хоть и не генерал или адмирал, но уже звучало гораздо солиднее.
– Никак нет, сэр, – продолжил Сэм, не зная, куда ему провалиться из этого чулана, выделенного Гамильтоном для организации пункта секретной связи со спутником, где он был сейчас один, – позволю себе заметить, вы не совсем верно прочли донесение.
– Что ты хочешь сказать, – немного расслабился Уиттл, откидываясь не спинку кресла, и переходя на официальный тон, – поясните, лейтенант.
Брюйер похолодел, но служба есть служба, и он повторил свое недавнее донесение почти слово в слово, опустив лишь пару незначительных деталей.
– В ту ночь двое из них умерло, Сэр, – закончил он, – а Хе…
– Двое из пяти? – перебил его Уиттл, нахмурившись, – странно мне показалось, что было написано обо всех.
– Нет, сэр, только двое, – подтвердил Брюйер.
– И кто эти двое? – слишком бесстрастным голосом уточнил полковник Уиттл.
– Капитан Гимс и капрал Эвори.
– Значит, Хегор Марсо… – протянул Уиттл, не окончив фразу.
– Жив, – поспешно закончил вместо него Сэм, – и находиться под наблюдением.
Полковник вздохнул с явным облегчением, что не ускользнула от Брюйера. Видимо, не только он переживал теперь больше всех о Хегоре Марсо. Ему было жаль и других ребят, но с родственниками других он никогда не встречался. А семья Марсо была слишком известной на Пангее, чтобы не обращать внимания на их сына. Впрочем, их дочь, которая тоже не выходила у Брюйера из головы, при всем желании не давала ему забыть о Хегоре.
