Гавриил Бирюлин - Море и звезды
Несколько минут приготовлений, и исследователи оказались в океане-спокойном и тихом в этот день.
Ли обогнал атомоходы, буксирующие плот. Скоро они скрылись за горизонтом. Около часа бот шел к югу. Суденышко с мягким шорохом мчалось над блестящей в лучах солнца водой. Медленно ползли ленты самописцев, свидетельствуя обо всем, что творилось в водной глубине. Ли комментировал показания приборов. Указывая на ленту эхолота, он говорил:
— Смотри, Павел, на эту штриховую линию. Она становится чернее, и утолщается. Это-скопление фитопланктона, а нижняя россыпь черных точек-это мелкие рачки. Ого, как их много! Сейчас день, и они бегут вниз.
Затем на ленте появились большие темные штрихи, иногда сливающиеся в сплошные пятна. Это были рыбы.
Ли выбросил за борт небольшой, но тяжелый сигарообразный прибор на тросе. Через некоторое время на небольшом экране перед Ли и Павлом показалось цветное изображение. Подводный телевизор показывал им мир глубин. В темно-синем пространстве отчетливо виднелись крохотные крылоногие моллюски и маленькие рачки. Они быстро опускались вниз. Но вот в зоне видимости возникли длинные серебристые рыбки. Они быстро носились взад и вперед, схватывая на ходу незадачливых рачков. В действиях рыбок наблюдалась известная последовательность: они двигались стайками.
Но вот рыбки метнулись, как по команде, в стороны.
Их хвостики так быстро работали, что казались как бы сплошными кружочками. И тут же в поле видимости появилась и «причина»-громадный, гладкий, как торпеда, с острыми стреловидными плавниками тунец. Он мчался за рыбками с большой скоростью. Павел оторвался от экрана телевизора. Из воды на поверхность выскакивали рыбки, несколько мгновений они не отрывались от воды, их хвостики работали с непостижимой быстротой, в то же время они развертывали свои плавники-крылья и оказывались в воздухе, пролетая по 50–70 метров. На экране появлялись все новые и новые обитатели поверхностных слоев океана, развертывались все новые драмы. Ли и Павел лишь изредка смотрели на телевизор. Они углубились в записи на магнитофонной ленте, составили графики, набрасывали схемы биологической активности в зоне стоянки острова.
А перед вечером, когда их суденышко было уже от «Атлантиды-1» далеко, мотор неожиданно заглох.
— В чем дело? — спросил Павел.
Ли взглядом показал на — амперметр. Стрелка стояла на нуле.
— Ах мы, растяпы! — воскликнул Павел. — Что же мы наделали? Мы вышли с недозаряженными аккумуляторами.
— Самое неприятное то, что у нас нет рации и найти нас будет не так-то просто, — сказал Ли, — единственное, что нам остается, — это ждать.
Солнце быстро скрывалось за горизонтом, и сейчас же чёрный бархат ночи с золотыми искрами звездочек прикрыл океан. Стало еще тише, и поэтому каждый звук был отчетлив и многозначителен. Оставшись один на один с океаном, Павел почувствовал, что человек в сущности сын моря. Все на свете объяснимо, и многие тайны природы понятны человеку. Но сейчас, ночью, в темноте, пространство вокруг бота казалось таинственным. «Это происходит так потому, — подумал Павел, — что человек от океана когда-то ушел в глубь материков и перестал понимать язык Посейдона. Но те народы, которые навсегда связали свою жизнь с водой, жили в океане, как у себя дома. Пример-полинезийцы. На своих легких катамаранах они пересекали громадные водные пространства и всегда находили дорогу к островам. Они почти никогда не гибли в океане. Это объясняется тем, что они знали океан, хотя и не так, как сейчас, но так, как древние охотники знали зверей. А это были большие знания, основанные на громадном опыте. И второе-океан научил людей находить дорогу по заездам, а это было началом пути к самим звездам».
В ночной тиши раздался голос Ли. Как ни странно, но он вслух продолжал мысли Павла.
— Что ни говори, а старик-океан много сделал для человека. А теперь с нашей помощью он собирается кормить всех сынов Земли, своих внуков. — И, как подтверждение к словам Ли, в боте что-то забилось. Павел вздрогнул, а Ли засветил фонарик, и они увидели на дне большую летающую рыбу.
Утро встретило исследователей золотистыми солнечными лучами. Океан оставался спокойным и нарядно синел. Становилось жарко. На боте не было воды. Хотелось пить и есть.
— Ну, что будем делать? — опросил Павел.
— Придется делать то, что делал в свое время Бомбар, — философски ответил Ли.
— А что именно?
— А вот один французский врач еще в начале XX века заметил, что люди чаще всего гибнут в океане оттого, что не знают его, не умеют пользоваться его дарами, а в результате сходят с ума или гибнут от жажды. И вот этот француз решил показать людям, что океан не так страшен, как о нем думают. Для этого он взял лодку, поднял на ней парус и, не взяв с собой ни пищи, ни воды, пересек Атлантический океан.
— Чем же он питался?
— Планктоном, о котором мы вчера вели разговор, иногда рыбами.
— Хм! — неопределенно произнес Павел, — может быть, и нам попробовать?
— Конечно, еще неизвестно, когда нас найдут.
После того как механическая сеть с десяток раз погружалась в море, на ее дне оказалось около двух стаканов планктона. Павел и Ли принялись за завтрак. Тут пригодилась и летучая рыба, которая попала к ним еще с вечера.
По вкусу планктон напоминал салат из огурцов, спаржи и крабов. Он утолял жажду и голод. К восьми часам утра планктона стало мало.
— Ушел на глубину, — заметил Ли. — Придется нам этим делом заниматься главным образом ночью, а сейчас давайте будем вести более тщательные наблюдения; для приборов электроэнергии хватит.
Потянулись дни кропотливой работы среди молчаливого океана. В бессонные ночи Павел и Ли добывали себе пропитание.
…Их нашли на шестые сутки. Все были удивлены, когда они вышли на остров здоровыми, загоревшими и в хорошем настроении.
— Ну, — говорили ленинградцы, — вы просто морские боги.
— Нет, — смеясь, сказал Ли, — Павел Сергеевич исполнял роль кита, а я сардинки, только и всего.
Глава тринадцатая
Ананасы плодоносят
Через год после событий, рассказанных в предыдущей главе, к западу от Гаваев возникло двадцать плавучих островов, на которых раскинулись ананасные и банановые сады. Ананасы и бананы чудесно приспособились к новым условиям и начали плодоносить уже на втором году. Атомная энергия на этих островах не применялась. Вполне хватало энергии полупроводниковых генераторов. Правда, на одном из островов работала довольно мощная атомная станция, но она снабжала энергией завод удобрений, который давал сухой концентрат из неорганических элементов морской воды, а также азотистые удобрения из воздуха. По желанию сибиряков два острова отводились специально под морские курорты. Теперь на одном острове возводился театр. Он был копией древнегреческих театров, но строился из легких светлых пластмасс; мастерами Франции были выполнены точные копии (также из белоснежной пластмассы) знаменитых скульптур древности.
