Гавриил Бирюлин - Море и звезды
Обзор книги Гавриил Бирюлин - Море и звезды
Бирюлия Гавриил Михайлович
Море и звезды
Бирюлия Гавриил Михайлович
Море и звезды
Фантастический роман
Гавриил Михайлович Бирюлин - ученый-океанолог. О людях, покоряющих океан, писал он в своей первой книге-сборнике рассказов "В штормовой вечер".
Новая книга Г. Бирюлина "Море и звезды" - научно-фантастический роман. В его основе лежат современные достижения биологии, океанологии и химии.
Для читателя будет интересным знакомство с героями романа: учеными Павлом Светловым и Татьяной Рожковой, космонавтом Виктором Орловым, балериной Гердой Орловой и другими. Сложные отношения связывают их. Они любят, ненавидят, борются, ищут...
Памяти моего учителя
профессора Николая Никола
евича Зубова.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава первая. Сказка о цветах в снегу
Глава вторая. Голубая целина
Глава третья. Самая красивая во Вселенной
Глава четвертая. Рождение острова
Глава пятая. "Я останусь здесь..."
Глава шестая. Лунная соната
Глава седьмая. После шторма
Глава восьмая. Жизнь в океане
Глава девятая. Цунами
Глава десятая. Точка над "и"
Глава одиннадцатая. Конец "Флориды"
Глава двенадцатая. Западная Одиссея
Глава тринадцатая. Ананасы плодоносят
Глава четырнадцатая. Снова "Снежная роза"
Глава пятнадцатая. Праздник на "Архипелаге
Глава шестнадцатая. Последняя встреча
Глава семнадцатая. Через тридцать лет
Глава первая
СКАЗКА О ЦВЕТАХ В СНЕГУ
Каждый вечер они встречались в плавательном бассейне. Вернее, он видел Герду, а она едва ли замечала Павла. Весело болтая с подругами, стройная, в серебристом купальном костюме, она пробегала к вышкам.
Герда увлекалась прыжками в воду, стремясь добиться в этом, как, впрочем, и во всем, за что она бралась, подливного совершенства. А Павел? Ему было далеко до нее... Он просто плавал я в этом видел не искусство, а удовольствие.
Оба были молоды, отличались силой, здоровьем, но характеры у них были разные. Именно тем, что противоположности дополняют друг друга, впоследствии сама Герда объясняла их дружбу. Может быть, она и была права. Даже среди своих подруг, юных балерин, Герда отличалась изяществом. В ней текла кровь двух народов-южного и северного, и если она от первого унаследовала тонкие черты лица и черные глаза, то северные предки подарили ей стойкость характера и силу мышц. Энергия Герды казалась неистощимой. Она была ведущей балериной театра Юности, выступала как драматическая актриса в театре "Классика", упорно oбучалась скульптурной лепке и еще находила время для активной работы в городском Совете молодых. Вдобавок ко всему этому ее хватало и на спорт и на самообразование.
Павел же был медлителен. Природа будто наскоро вырубила его из монолитного камня, не пожалев материала и успокоив себя мыслью: ну и крепкий же получился! При массивном теле и широких плечах у него были короткие ноги, большая круглая голова, на которой, как он сам говорил, росли не волосы, а перья. А на лице красовался нос картошкой. Задумчивые и глубокие серые глаза скрывались за стеклами очков. Павел обладал медвежьей силой, но считал, что в век автоматов и электрoники в ней нет нужды, и напрасно товарищи уговаривали его заняться тяжелой атлетикой. Убеждали, что он может стать чемпионом. Но его интересовали только лаборатория и опытные поля Ботанического сада.
Каждый вечер Павел являлся в районный бассейн, расположенный между Ботаническим садом и театром Юности. Обычно здесь было немного народа. В просторных водоемах между золотистыми пластмассовыми берегами бежала проточная вода, обогащенная полезными солями. Над водоемами простирался сверкающий купол из органическото стекла. На искусственном песчаном пляже загорали дети. В ненастные дни они загорали под ультрафиолетовыми лучами потолочных ламп.
Павел бросался в воду и, не обращая ни на кого внимания, плыл к середине бассейна. Но так было лишь до встречи с Гордой, которую он впервые увидел на вышке. С той поры он стал приходить пораньше, плескался где-нибудь поблизости от прыгунов и, как только появлялась Горда, торопливо подплывал к кромке бассейна, брал со скамьи свои очки и погружался в созерцание легкой, будто выточенной фигуры девушки.
Она, раскинув руки, птицей рассекала воздух и стремительно врезалась в воду.
Скоро поведение Павла было замечено. Подруги, смеясь, поздравляли Герду с необыкновенным успехом в мире "моржей и ластоногих". Герду задевало, что она стала предметом шуток, и однажды, выбрав время, когда Павел безуспешно протирал очки влажным полотенцем, подошла к нему, смерила его не очень уважительным взглядом и оказала:
- Послушайте, молодой человек! Не слишком ли много вы уделяете мне внимания? Чем я заслуживаю это? Уж если вам так хочется смотреть на меня, то приходите в театр Юности, где я выступаю, и там смотрите сколько угодно...
Павел: смутился, но, надев кое-как очки, почувствовал себя увереннее. Он сказал:
- Простите, пожалуйста... Я, видите ли, ботаник...
- Ну и что же?-нетерпеливо опросила Герда.
- У нас в саду много самых удивительных гибридов, но такого, как вы, мне встречать не приходилось. Я воспользуюсь вашим любезным приглашением, чтобы посетить театр Юности... Думаю, там никто не станет возражать, даже если я буду смотреть на вас в бинокль.
Герда засмеялась. Этот неуклюжий парань оказался занятным. Она убежала, сверкнув чешуйчатым костюмом и крикнув на хюду: "А цветы я очень люблю, очень..."
Через два дня в театре Юности шел балет "Лебединое озеро". Герда выполняла роль Одетты-Одиллии. Танцевала она хорошо. Во время танца ей почему-то подумалось: "Может быть и тот "тюлень" в зале".
Не успела она захлопнуть дверь своей уборной, каш зажглась надпись: "Просят позволения войти". Герда нажала кнопку, отвечая "да". Работники театра внесли большую корзину снежно-белых, невероятно крупных роз. Таких роз Герда еще не видела никогда в жизни. В букете была запиcка: "От ботаника".
Герда была обрадована. Неуклюжий юноша уже не казался ей таким смешным. В ближайшее свое посещение бассейна она сама уже отыскала глазами "тюленя" и, завидев его на скамейке солярия, подошла к нему.
- Так это вы-ботаник? Согласна, у вас есть вкус. Откуда эти необыкновенные цветы?
- Сам вывел, - ответил с запинкой Павел.
Они стали встречаться в омвере, возле памятника первым космонавтам.
Эти встречи длились полгода, а потом Герде и Павлу стало казаться, что они уже не могут жить друг без друга.
Каждый из них открывал в другом все новые и новые качества. Герда привыкла распоряжаться. Теперь уж наш ботаник ходил в спортивную школу, там его подтянули, натренировали, и, благодаря своей силе, он стал не только отличным спортсменом-тяжеловесом, но и установил три городских рекорда. Ecли время Павла распределялось прежде примерно поровну между лаборатoриями, полями и теплицами, с одной стороны, и книгами--с другой, то теперь у него появилось много новых обязанностей. От должен был вместе с Гeрдой посещать многочисленные художественные выставки, театры, музеи. Она убедила его, как ботаника и челoвека с художественным вкусом, принять участие в Совете украшения городов. А работы в этом Совете хватало. И жизнь Павла закипела, как в котле. Ради нее мудрые книги и научные новинки нередко оставались непрочитанными. Но по-прежнему с неизменным постоянством и упорством он продолжал экспериментировать в своей лаборатории и на опытном поле. Ecли Герда успевала за день сделать десятки различных дел, то Павел делал только одно: он готов был целые дни проводить на опытных делянках и в лабораториях Ботанического сада, часами следить за тем, как растет, питается и дышит какой-нибудь крохотный листок фасоли. Конечно, все эти наблюдения выполнялись с помощью точнейших приборов, но мыслящего человека, разумно меняющего условия и обстановку, они заменить не могли. Вот Павел и просиживал там, сколько мог. Герда гордилась его научными успехами - шутка оказать, его статьи печатались в изданиях Академии... Но вcе же Герде больше нравилось, когда Павел занимался выведением новых цветов, чем экспериментами над повышением урожайности злаков и овощей. Как-то на этой почве они даже поспорили.
