Иван Афанасьев - Неспособный к белизне
— Я совершил ошибку, решив, что Пач Лу похитил профессиональную жену. Это простительно: обладать таким сокровищам ему не по карману. Но оказалось, что он честно выиграл ее в кости. Сейр Ют, её бывший владелец, большая шишка. Если бы наш налет прошел успешно, Пач Лу подумал бы, что его кинули. Не знаю, чем бы это разрешилось, но вряд ли он рискнул бы пойти против Юта. Утерся бы, одним словом. Но, к сожалению, они узнали меня и моих людей. С одним Пач Лу я справился бы без проблем, но с двоими… Ты прав, спортивный центр сожжен, одного за другим перестреляли всех моих людей. В аэропорту и на морском вокзале у Сейр Юта свои люди, которые не дадут мне ускользнуть.
— Ну, и как ты собираешься выскочить из этой передряги?
— Выбор у меня невелик. Точнее, его совсем нет. Я должен убить Пач Лу.
— И тотчас наступит всеобщий мир? — забыв о том, что иронии белведы не воспринимают, спросил Юрий.
Манаити ответил со всей серьезностью:
— Сейр Юту я ничего не сделал. Если Пач Лу умрет, а девчонка вернется к прежнему хозяину, Сейр Ют будет мне только благодарен. Ведь ты вернешь женщину?
— Какую женщину? — сделал удивленное лицо Кондрахин. — А, ту самую, которую освободила твоя бригада? Извини, Манаити, но её со мной нет. И давно. Ты же не считаешь меня дураком, так? Вот поэтому я рванул с твоей квартиры, едва успев попрощаться с тобой. Женщина — женщиной, но жизнь дороже.
Бандит недоверчиво посмотрел на Юрия.
— Ты хочешь сказать, что оставил профессиональную жену там?
— А ты бы потащил ее с собой? Кстати, куда? В отличие от тебя, занкарца, у меня здесь нет тайных пристанищ. Мне надо было отвести её в отель?
Бандит задумался. В словах Юрена-Островитянина была своя логика, но добровольно бросить профессиональную жену? Это всё равно что найти на улице туго набитый кошелёк, рассмотреть его содержимое и — положить на место. Приходилось принять объяснение бойца погла на веру.
— Где ты сейчас скрываешься? — спросил Манаити.
Самое смешное, но Кондрахин не скрывался. Ежедневные поездки в Университет и по магазинам тому свидетельство. Другое дело Кэита Рут. Вот её-то приходилось скрывать тщательнее, чем драгоценность. Но докладывать об этом кому-либо Юрий не собирался.
— Знаешь, Манаити, я не спрашиваю, где ты отсиживаешься. Лучше об этом не знать. Спать спокойнее. Давай условимся о будущих встречах: здесь, действительно, неудачное место.
— Хорошо. Но прежде ответь на один мой вопрос.
Кондрахин изобразил вежливое внимание.
— А зачем нам вообще встречаться? Признаюсь: я рассчитывал на то, что женщина у тебя. Теперь же, когда утеряна для нас, не будет ли лучше навсегда расстаться? Ведь в обозримом будущем я не смогу устраивать тебе бои, хоть по правилам, хоть без правил. Тогда в чём твоя выгода?
"Интересный вопрос, — подумал Юрий. Жаль, что я не подумал о нем заранее". Кондрахин скромничал. Конечно, он спрашивал себя, нужен ли ему Манаити. Правда, ответ не был облечен в слова. Просто интуитивное знание. Конечно, Манаити разгромлен, но не раздавлен. Он потерял имущество, а главное — людей. Но, тем не менее, успешно скрывался от могущественных врагов. И не надо быть знатоком преступного мира, чтобы понять: на уровень, занимаемый Манаити, нельзя выскочить внезапно, из грязи в князи. Стало быть, бандит сохраняет множество связей. Пусть сейчас он лишен возможности незаметно ускользнуть с Занкара. Зато наверняка способен устроить такой побег Кондрахину, случись в том нужда. Юрия не ищут — по той простой причине, что его никто не знает. Да, сравнительно недавно он выступал в Занкаре на площадке погла, но вне всякой связи с Манаити. А тогдашний его контакт с бандитом могли засвидетельствовать несколько человек, большинство из которых скоропостижно ушли из жизни. Единственное его уязвимое место — Кэита Рут. И здесь тоже можно рассчитывать на помощь Манаити. Но стоит ли говорить об этом вслух?
— Я отвечу тебе, Манаити. Но позже. Когда мы победим. Пока же просто знай, что я вижу много дальше тебя.
Простившись с занкарцем, Юрий быстрым шагом вышел на центральную улицу, прыгнул в первый же подошедший транспорт. Направление его мало интересовало, ибо на следующей остановке он сошел и проверился: никаких следов слежки. Ведь следовало вернуться за своей машиной. Жаль, конечно, что в этом мире невозможно прочитать астральные следы…
Университетский город был действительно настоящим городом. Он занимал несколько кварталов на севере столицы, захватывая изрядный кусок берега. Озеро, на берегу которого возникла столица Занкара, носило название Хомле. Так же официально именовалась и столица, но ее жители ее старинное название практически не употребляли. Столица, город, Занкар в их восприятии слились воедино. Город давно разросся настолько, что жители большинства районов озера Хомле никогда собственными глазами не видели. А вот студентам столичного университета повезло больше.
Учебные корпуса, лаборатории, а также спортивные комплексы, собственный яхт-клуб и множество кафе и магазинчиков вдоль набережной сливались воедино, благодаря сети транспортных развязок, пронизывающих организм Университета, подобно кровеносным сосудам. Большинство преподавателей, а также довольно многие студенты приезжали на собственных автомобилях. Для них была предусмотрена многоуровневая парковка, которой преподаватели пользовались бесплатно, остальным же приходилось раскошеливаться.
Юрий въехал на территорию и поставил машину на заранее оплаченное место. Отсюда до лаборатории, в которой он работал, было минут десять ходьбы, но проезд был разрешен только для специальных автомобилей с официальной эмблемой Университета.
Он едва успел приступить к запланированной его научным руководителем серии скучных экспериментов, как раздался громкий писк голосовой связи.
— Юрен, ты сегодня опоздал. Зайди ко мне, — раздался голос Мун Кола.
Кабинет ученого располагался тут же, на втором этаже здания, больше напоминавшего ангар. Кондрахин бодро поднялся по лестнице, на ходу надевая маску завзятого оптимиста. Здесь не принято было выказывать уныние или разочарование. Гордись тем, что ты студент лучшего в мире Университета, и тебе зачтется.
Ученый был не один. Второй — высокий жилистый белвед — Кондрахину был не знаком. По крайней мере, ранее Юрий его никогда не встречал.
— Вот это и есть студент, о котором я говорил, — возвестил Мун Коол, словно демонстрировал чудную диковинку из своей коллекции.
Юрий коротко кивнул.
— Очень талантливый юноша, — продолжал рекламировать своего ученика Мун Коол. — Главное достоинство — это его умение нестандартно мыслить.
