Кеннет Балмер - Пробуждение Чародея: Накануне Судного дня. Пробуждение Чародея. Планета кочующих городов
— Он был главным вдохновителем плана, согласно которому принцесса, да будут благословенны ее дни, должна была лично возглавить экспедицию. Сафферин сказал, что это решение будет правильным и уместным в глазах Господа, как будто Господь когда-нибудь интересовался деяниями Пи-Айчена.
Дабы не быть втянутым в нечастые здесь разговоры о религии, Уолли сделал вид, будто ему необходимо поправить упряжь. Господь, о котором говорил Кроч, был, по всей вероятности, чем-то иным, нежели Единый, упоминавшийся Друбалом. Не имея детей, которых нужно было бы обучать, керимы, похоже, наполовину утратили интерес к своей вере. Впрочем, она была еще достаточно сильна, чтобы заставить принцессу Керит отправиться в эту дьявольскую дыру, и Уолли, несмотря на недостаток времени, даже сумел усмотреть здесь некоторые параллели со знакомыми ему древними культами.
Замыкал кавалькаду целый табун запасных лошадей, и за утро туда ходили уже дюжину раз, чтобы привести свежих жеребцов взамен павших. Переход одинаковым образом сказывался и на людях, и на животных. По мере того как они углублялись все дальше и дальше в эту заброшенную страну, жара усиливалась, и вскоре одежда у Джека, как и у всех остальных, насквозь промокла от пота.
Утром третьего дня этой безотрадной верховой езды весь багаж, запасное оружие, палатки, кровати, кастрюли и сковородки были свалены в кучу и брошены, словно гора выставленных на продажу вещей, ждущих своих призрачных покупателей.
— Вот теперь мы можем ехать без помех, — заметил Кроч, и в его словах прозвучали нотки зловещего варварского наслаждения, которого он сам тут же и устыдился.
Долго еще Уолли оборачивался, чтобы снова и снова взглянуть на странную кучу брошенных вещей, пока она окончательно не скрылась из виду. Ставшая бесполезной поклажа, брошенная и оставленная на милость безумной страны, казалась Джеку последней ниточкой, связывавшей его с миром, который он знал и теперь покинул.
Уолли был не из тех людей, которые придают значение символам, — любой дурак может усмотреть символическое значение в чем угодно, — и все же в тот момент он невольно поежился.
В этот вечер, когда они устраивались на ночлег, всех охватила безудержная жажда творчества, и имя Пи-Айчена прямо-таки витало над лагерем. Уолли, не желая привлекать к себе внимание, взывал к Пи-Айчену вслух. У костров Джарфона из Тривеса и еще нескольких благородных и мудрых мужей таинство созидания совершалось в молчании.
Когда на следующее утро они оставили после себя очередную груду вещей, Уолли снова долго оглядывался назад и опять ощущал в ней все тот же символический образ. Впрочем, при желании и саму поездку можно было рассматривать как некий символ. Вообще существует немало умников, которые именно так и поступили бы, из стремления вложить некий особый смысл в то, что им необходимо выразить другим людям, вовсе не думая при этом о ясности изложения и заботясь только о самовозвеличивании.
Уолли рассмеялся и, подтянув перевязь меча, поскакал вперед по безумной равнине. Кроч затянул песню:
Несемся вперед, отражая атаки.
Зверюг раздираем на преды и даки.
У нашей принцессы глаза голубые
Голубые, как небо, глаза!
Вдруг из-за каменных нагромождений, в изобилии покрывавших Кратер Безумия, появились данги. Окутанные омерзительной пеной, зловеще каркая и завывая, они начали подкрадываться к кавалькаде, постепенно подбираясь все ближе и стремясь с дьявольской хитростью отсечь отставших. Отряд опытных пограничников во главе с Наджидом выехал наперерез, на ходу доставая специальные приспособления для охоты на дангов. Отразив атаку этих жутких тварей, отряд вернулся назад с обагренными кровью пиками. Ни шкур, ни каких-либо других трофеев они с собой не привезли. Убитые данги предавались очистительному огню. Деньги, изготовленные из любой части данга, вызывали болезнь.
— Рискованная работенка, не правда ли, Кроч? — пробормотал позеленевший от волнения Уолли.
— Что ж, Наджид неплохой охотник на дангов, тут нечего возразить, — небрежно заметил Кроч. — Вот почему мы держим охрану в Тесном Ущелье. Иначе данги прорвутся в Брианон.
— Уфф, — выдохнул Джек. — А я-то уже считал себя крепким бойцом. Но одна мысль об этих тварях заставляет меня содрогаться от ужаса.
После семи дней марша по забытому Богом и людьми пространству колонна паломников достигла противоположного края Кратера Безумия. Спотыкаясь, они миновали наконец последний уголок этой обезумевшей страны и вышли на широкий простор равнины, покрытой холмами, реками и полями, жадно вдыхая посвежевший воздух и все еще не веря, что незримая схватка с измученной землей уже закончилась.
— За Кратером Безумия, — мрачно произнес Кроч, придерживая своего коня и разглядывая вместе с остальными неправдоподобно огромные табуны лошадей, длинными горбатыми волнами перекатывавшиеся по равнине, — расположена неведомая земля.
— Значит, прежде там никто не бывал?
— Только отряды разведчиков. Существует даже нечто вроде карты этой местности, и я не сомневаюсь, что у Джарфона из Тривеса она есть. Однако, что ждет нас там на самом деле, никому не ведомо. Мы называем эту равнину Лошадиным Плато. А дальше нам, видимо, самим придется выдумывать названия, впрочем это не имеет значения. Мы зашли так далеко от Брианона, как никогда…
Кроч резко выпрямился, выставив бороду вперед, и на лице его появилось суровое выражение.
— Идем, Джек. Мы выступаем.
Уолли не понравилась эта перемена в облике товарища.
Они ехали по равнине бесконечно долго. Затем так же бесконечно долго двигались вдоль извилистого берега моря, где странные птицы пронзительно кричали и задумчиво таращили на них свои блестящие, словно драгоценные камни, глаза. Бесконечно долго скакали они по холмам и долинам, повторяя изгибы рельефа, — хилая колонна из мужчин и нескольких женщин, с безграничным упорством стремившихся исполнить безумное предначертание.
Утром одного из нескончаемой череды дней разведчики вернулись назад, чтобы доложить об обнаруженных ими признаках дороги со следами ног и колесных экипажей, а также о запахе дыма.
Уолли, Крочу и группе пограничников поручили разведать, куда ведет этот путь. Джек беззаботно последовал за своими братьями по оружию, но когда отряд взобрался на возвышенность и перед ним раскинулся большой город, внутри у него все сжалось.
— Ничего! Сейчас мы все выясним, — пробасил Кроч.
Но город, поблескивавший в лучах яркого солнца, оказался совершенно пустым.
