Алекс Норк - Еще не вечер
Минут пять шли молча, к дневному уходящему свету добавился вечерний фонарный — несмелый, будто просящий у того, главного, разрешения.
— Виктор Сергеевич…
— Да?
— А что с Шестовой делать будем? И с этой, как ее…
— Яной. Тут мне одна мысль пришла, — прокурор не стал уточнять, что пришла вот прямо сейчас, — поговорить с Яной напрямую.
Владимир напрягся и приготовился уже возразить.
— Нет, — опередил прокурор, — про Шестову, во всяком случае поначалу, ни слова. Я про ее, Яны, опознание, протокольно зафиксированное. Пусть объяснит свой визит к священнику.
— Она может просто сказать, что он ее духовник. Религиозный визит, или в этом роде.
— Может. Но, во-первых, покажет что-то сама реакция. Во-вторых: если, как говорит Игорь Петрович, они с Шестовой в паре, та забеспокоится, но ее сразу трогать не будем.
— Она из Москвы послезавтра возвращается?
— Да, а завтра я поговорю с Яной. Милая девушка мне номер телефона оставила, на случай «если сможет быть полезна».
— Тьфу, чуть не забыл. Вы когда с Зубакиным разговаривать будете, попросите за этого дьякона. Парень летом рубашку зимнюю носит, видно — все деньги отсылает родне. У него там брат, сестра…
— Помню. Хорошо, что ты подсказал.
VIII
Глаза открылись до будильника сами — без двух минут восемь.
Сразу вспомнился сон.
Он в океане, вода мутно-желтая, в ней трудно держаться — движенья выходят неловкие и нет равновесия, волны хоть не крутые, но беспокоящие, и приходится все время отталкивать какую-то плывущую дрянь. Полено здоровое прет, норовя въехать ему прямо в голову… страх, попытка всеми силами увернуться… облегченье, что обошлось… но дальше как, куда плыть? Не видно ничего за ближайшей волной…
Противный сон, нервное состояние еще не исчезло, Виктор встал…
Душ контрастный сейчас снимет всю ерунду.
Помнилось еще из курса психологии: яркие сны странного содержания, и особенно принуждающие к чему-либо, являются результатом не до конца переработанных впечатлений — недоделанный сознаньем остаток сигналит о себе.
Каких впечатлений?.. Да, от вчерашнего, от всего вместе: миры, Яна, ключ-спираль, Игорь Петрович встречается со странным осведомителем уже через двадцать минут… Максим явно подозревает связь спирали этой с Черным лесом… спецслужбы китайские, их побег… вырванные страницы книги… телефон звонит…
У него звонит телефон.
Виктор поколебался немного, потому что уже готов был шагнуть под душ, и очень хотелось привести себя в бодрое состояние, но голос внутри приказал подойти, и сказал еще — утренний ранний звонок может быть важным.
Настойчивые сигналы не прекращались.
На определителе Зубакинский телефон с семерками и нулями, который хорошо запомнился по визитной карточке.
Виктор первым поздоровался по имени-отчеству.
Зубакин извинился за беспокойство в такое время, но дело не очень приятное, и он вынужден прямо открытым текстом, потому что черт его знает… в общем, есть информация о продаже оружия — карабин с оптическим прицелом, похоже, готовится «заказное», вот и решил не откладывать…
Виктор успел сказать «спасибо», что-то еще, а взгляд прилип к циферблату будильника, но не может понять, что на нем…
Сделать, что-то сделать, положить ненужную трубку…
Стрелки на циферблате — четырнадцать минут девятого.
У него шестнадцать минут!
Или меньше — полковник, скорее, явится раньше.
Но время есть!
Одеться…
Уже почти…
Обувь…
Удостоверение!
Машины, машины… две вильнули от него в сторону, грузовик ему вовсе не нужен…
Он стоит широко расставив ноги с раскрытым вперед удостоверением.
— Садитесь! — машина с другой стороны развернулась и встала на разделительной полосе.
Он уже внутри.
— Я главный прокурор города!
— Говорите, что нужно.
— К Черному лесу, к церкви у Черного леса!
— Секунду, соображу, как лучше…
— Нарушайте всё что угодно!
Он набирает цифру с номером полковника, а вдруг… нет, зажурчало, начал говорить автомат — да, требование было — ничего звукопередающего с собой, даже мобильного телефона.
Машина уже едет и скорость растет.
Пришлось несколько раз перевести дыхание.
Часы… а впрочем — теперь неважно, и отвлекаться не надо зря.
Сильный толчок от торможения, водитель выругался… глаза, как недавно на циферблате, упираясь в пространство, не видят, что там…
— К церкви подъедем на полном ходу, не снижайте скорость заранее… вы меня слышите?!
— Прекрасно слышу, не волнуйтесь так.
— Тормозим напротив человека, я на него покажу. Заднюю дверь разблокируйте.
— Понял.
— Я выскочу, суну его, и гнать дальше. Время?!
— Двадцать… шесть девятого. Мы уже у шоссе.
Через несколько секунд машина резко вывернула, Виктор сразу почти увидел церковь… как хорошо, что они с нужной стороны тротуара!
Мелькнула мысль, что всё это, возможно, полная ерунда.
Машина сместилась к тротуару, резко сработали тормоза, но он успел нажать ручку, дверца вперед откинулась.
Он не дышит от напряжения, но уже можно, хотя есть страх, что еще раз шарахнет… нет, уже ничего не случится, надо искать остановку…
Появились ощущения — неудобства, и что его ноги и полковника, который почти под ним, сильно торчат наружу.
— В закрытое место куда-нибудь.
Водитель сам уже сбросил скорость… они повернули… и тормозят.
— Всё, Игорь Петрович, сначала вылезу я.
Полковник застрял между задним сиденьем и передними спинками.
Ничего это уже мелочи.
А-а, вот отверстие в крыше машины от пули… даже не отверстие, а косой паз…
Били, ясно, из жилых зданий метрах в трехстах от церкви, с верхних или средних этажей.
Полковник выбрался почти…
Водитель, тоже рассматривает пулевую пробоину:
— Это мы вам всё компенсируем, и огромное спасибо за спасение.
— Меня, — полковник отодвинул их обоих сильными лапами. — Ну-с, ха, мне показалось по звуку, попали, когда мы едва успели отъехать.
— Да, — подтвердил водитель, поднес зажигалку к концу сигареты, но пламя не сразу попало в цель, — я только стал газ выжимать, — понадобилась пауза для затяжки, — стал выжимать… и справа сзади по крыше как будто градиной.
— Во-во, это метрах в двадцати, от места, где вы меня подобрали.
— Подальше, так — тридцать-сорок. А потом уж мы понеслись.
Прокурор достал мобильник, полковник показал — дать сначала ему, но обратился сперва к хозяину машины:
