Брайан Джейкс - Маттимео
Аббат с трудом сдерживал волнение.
- Какие птицы? Как высоко? Где?
Воробьиная королева прикрыла глаза, вспоминая вид и местоположение птиц.
- Позади крыши - ястреб. С этой стороны - гусь. По другую сторону - сова. А с той стороны - ворон. Все пернатые червяки - камень, вот.
Василика отступила на несколько шагов и указала наверх.
- Я вижу с этой стороны вырезанную фигуру дикого гуся. Ее едва можно разглядеть. Смотрите, он наклонен вперед, с расправленными крыльями. Я никогда его раньше не замечала.
Аббат сложил лапы под широкими рукавами рясы.
- Есть еще множество вещей, которых мы не знаем о Рэдволле. Это очень древнее и таинственное место. Чем дольше я здесь живу, тем больше понимаю, что все, заложенное нашими предками, имеет свою историю и свой особый смысл. И все это - часть общей историй и традиции Страны Цветущих Мхов. Гусь повернут головой на запад, указывая на закат и на великое море. По этому пути они улетают каждую осень. Думаю, что ястреб должен быть направлен на север. Это боевая птица, а северные земли всегда охвачены войной. Сова, полагаю, смотрит на восток, на густой лес и восходящее солнце. Остается только одно направление, куда может быть обращен ворон.
Весь отряд изыскателей двинулся вокруг здания к этой оставшейся стороне аббатства. Джон Черчмаус поправил очки и вытянул лапу.
- На юг, ворон указывает на юг! Кто не может летать, хоть и птица? Конечно же, высеченный из камня ворон. Мы нашли его! Ах, если бы здесь были Джесс или Сэм, они бы могли взобраться и рассмотреть его.
Королева Клюва взъерошила перья.
- Зачем лазать белке? Воробей летает, я осмотрю вороний камень.
Клюва стрелой взмыла вверх. Стоявшие внизу увидели вскоре лишь маленькое черное пятнышко, которое кружило над фигурой ворона, возвышавшейся над далеким карнизом. Клюва не стала задерживаться. Она полетала вокруг, затем спорхнула вниз и с веселым подскоком приземлилась на гравийную дорожку.
- Много червезнаков, и в эту сторону, и в ту, сверху, и снизу, и кругом.
- Я так и думал, - вздохнул Джон Черчмаус. - На статуе есть надпись, но воробьи совсем не умеют читать.
Мордальфус толкнул его локтем.
- Полно, Джон. Мы не хотим обидеть Клюву. Она сделала, все, что могла, чтобы помочь нам. Нам надо подумать, как получить копию надписи.
Клюва наблюдала за их беседой. Она понимала, что они обсуждают. Склонив голову набок, она подмигнула задорным, блестящим глазом.
- Как вам это сделать. Воробей не может нести мышь - слишком жирный червяк, слишком большой. Воробей не читает червезнаки, как старая мышь аббат делает с книгами. Большая проблема.
Аббат задумчиво оглаживал свои усы.
- Да уж, правда, Клюва, но мы должны помочь Матиасу.
- Научите этих птиц, как притиранием свести знаки на бумагу. - Амброзий Пика выступил вперед, держа в лапах лист пергамента и угольные палочки. - Я сам часто проделывал это, когда мне нужно было снять копию резьбы с некоторых старых бочек в винном подвале. На них бывают прекрасные резные узоры.
Василика всплеснула лапами.
- Конечно, вот и весь ответ. Наверняка Клюва сможет натереть угольком лист пергамента, если ее воробьи плотно приложат его к надписи. Ладно, дайте мне пару минут поговорить с ней, и я уверена, что научу ее.
Не различая во мраке смены дня и ночи, друзья совершенно не представляли себе, как долго просидели уже в заваленной пещере. Воздух становился все более тяжелым, спертым и горячим. Матиас чувствовал пульсирующую боль в висках. Он пытался удержать свои отяжелевшие веки и слышал вокруг себя лишь неровное, слабеющее дыхание остальных. Он несколько раз пытался заговорить с ними, но в этом было мало проку - все они погрузились в глубокий, близкий к обмороку сон. Крепко сжав рукоятку своего чудесного меча, Воин постарался сосредоточить свои мысли на том, как выбраться отсюда. Надежды на это было мало. Они были погребены под толщей фактически сплошной каменной скалы, и массивный оползень из земли и камней запечатал единственный выход.
Воин больше не в силах был гнать от себя сон. Он откинулся на спину, опираясь на тихо поднимавшийся и опадавший бок Орландо, и позволил себе расслабиться. Сперва он впал в довольно спокойное состояние, если не считать нехватки воздуха, от которой было мучительно трудно дышать. Затем постепенно чувства начали отказывать ему, дыхание стало тише. Его окутала тьма, и он задремал.
Он был в Большом Зале своего любимого аббатства Рэдволл. Солнечный свет разноцветным каскадом лился в высокие окна, пробиваясь сквозь цветные витражи и узорчатыми бликами ложась на холодные каменные стены. Матиас подходил к длинному гобелену. Он знал, зачем идет: ему нужно было увидеть Мартина Воителя. Да, вот он - великий Воин, Основатель и Защитник Рэдволла, гордо стоящий в центре своего гобелена. Матиас ничуть не удивился, когда Мартин сошел с тканого гобелена и сам предстал перед ним. Он двинулся вперед, чтобы пожать Мартину лапу, но фигура отступила. Морда Мартина нахмурилась, он поднял что-то с пола. Это был огромный боевой топор Орландо!
Матиас был ошеломлен. Мартин наступал на него и колол в бок топором. Матиас почувствовал боль.
- Эй! Мартин, это же я, Матиас. Почему ты нападаешь на меня?
Мартин вновь ударил Матиаса в бок; на этот раз он громким укоризненным голосом произнес:
- Почему спишь, Воин? Ты должен спасти своего сына и его друзей.
Матиас попытался достать свой меч, чтобы защитить себя, когда Мартин вновь напал на него, но не почувствовал своих лап. Они безвольно висели у него по бокам. Он вздрогнул от боли, когда топор снова вонзился в его бок.
- Воин, который спит в минуту опасности, это не воин, а трус!
- Ох, перестань!
Матиас проснулся и обнаружил, что каким-то образом скатился с бока Орландо и лежит теперь на боевом топоре. Стоило ему пошевелиться, и топор больно впивался ему в бок. Матиас сел и потер больное место, понимая, что его просто мучил кошмар во сне. Но в этом сне была и помощь, и предостережение, которое дружески послал ему дух Воителя.
С трудом выпрямившись, Воин взял топор и, неуверенно побродив в темноте, обнаружил наконец заваленный вход. Он мучительно медленно полез, стараясь взобраться как можно выше по сползшей груде обломков, пока не оказался на ее вершине. Весь залитый потом, тяжело дыша, Матиас принялся простукивать каменный завал длинной рукояткой топора. Он с трудом всовывал и проталкивал длинный черенок между валунами, пока не почувствовал, что тот вонзился в землистый холм. Иногда черенок натыкался на камень, но Матиасу удавалось, поводив им из стороны в сторону, обойти препятствие и протолкнуть его дальше. Черенок уже почти на всю длину вошел в завал. Последним усилием Матиас налег на него, вонзая в твердь холма, и упал вперед, когда деревянный черенок полностью провалился в отверстие. Совершенно измученный, Воин медленно начал раскачивать древко из стороны в сторону, потом очень осторожно стал выводить его из проделанного отверстия. Матиас с особой аккуратностью протягивал топор сквозь толщу до тех пор, пока тот полностью не вышел наружу.
