Брайан Джейкс - Маттимео
Битый Глаз и Лысолап грубо согнали их в кучу. Каждому из беглецов набросили на шею веревочную петлю, и Битый Глаз стянул им впереди лапы ремнями.
Слэгар кивнул головой в сторону южной опушки леса.
- Отлично, пошли. О, теперь вы можете не спешить так, нас больше некому преследовать. Ха-ха-ха-ха!
Странный подавленный звук, то ли рык, то ли стон, вырвался из горла Аумы. Волоча за собою остальных пленников, она бросилась на огромную каменную кучу и стала неистово рыть. Бандитам пришлось взяться всем вместе, чтобы оттащить ее.
Настегивая пленников прутами и концами веревки, они погнали всю компанию прочь по следу, ведущему на юг через гущу леса.
Ужас всего происшедшего, как удар грома, поразил Сэма, слезы брызнули из его глаз. Остальные тоже плакали.
Все, кроме Маттимео. Его глаза были сухими. Крепко сжав зубы и выпрямившись, он шагал вперед, ничего не видя вокруг себя, кроме спины Слэгара. Он ни на мгновение не отрывал пристального взгляда от лисьей фигуры и его покрытой маской головы.
Слэгар сдержал шаг, чтобы поговорить с Лысолапом.
- Как далеко отсюда остальные? - спросил он.
- В двух переходах от больших скал. Я велел им ждать у подножия холмов, пока мы не вернемся, хозяин.
- Хорошо. Нам нетрудно будет догнать их. Куда ты уставился, мышонок?
- Тебе следовало убить меня там, в ущелье. - Голос Маттимео был спокойным и презрительным.
Слэгар сверкнул глазами на бесстрашного мышонка и покачал головой.
- Я уже убил твоего отца. Его меч погребен вместе с ним. На сегодня с меня хватит. А тебя я оставлю в живых, чтобы ты страдал.
Маттимео остановился как вкопанный. Его друзья остановились вместе с ним. Мышонок поднял на лиса тяжелый, презрительный взгляд.
- Тогда ты не просто трусливый подонок-убийца, ты еще и дурак. Потому что с этого часа я буду жить с одной лишь мыслью: убить тебя.
Слэгар был ошеломлен тем, с какой ненавистью и силой прозвучали слова Маттимео. Лис злобно уставился на мышонка, пытаясь взглядом запугать его и заставить покориться. Маттимео бесстрашно выдержал этот взгляд
Вырвав у Лысолапа ивовый прут, Беспощадный лис накинулся на Маттимео, хлеща его без остановки. Прут сломался. Слэгар выпрямился, весь дрожа и тяжело дыша под шелковой маской.
Маттимео вызывающе скривил губы в усмешке. Он даже не почувствовал ударов.
- Найди себе новый прут и постарайся сильнее, полумордый!
- Лысолап, Битый Глаз! Поставьте этого вперед, пусть идет перед нами. Живо!
Маттимео поволокли в начало колонны. Слэгар с обескураженным видом шел позади, явно испытывая облегчение от того, что в спину ему больше не сверлит взгляд мышонка.
24
Обитатели Рэдволла старались ввести жизнь аббатства в нормальное русло и не выдавать своего уныния, бодро разбегаясь по своим делам, хотя мысли их полностью были заняты пропавшими детьми.
Взволнованный гул голосов наполнил Пещерный Зал, когда все собрались к чаю во второй половине дня. По лапам ходили списки букв, обнаруженных малышом Ролло, а на столе был поставлен приз - покрытый розовой глазурью сливовый торт с пряностями, который испек сам аббат. Джон Черчмаус имел самые серьезные намерения завоевать его, однако даже аббат Мордальфус не на шутку взялся за дело. Сияя от гордости за свое творение, он хотел сам получить его и еще хоть немного им полюбоваться. Умение выпекать торты было последним достижением отца аббата. С тех пор как он потрудился над созданием своего Красностенного Смородинового Пирога аббата Альфа, он страстно жаждал снова попробовать себя в этом искусстве. Кроты решили составить сборную команду и сидели, почесывая свои меховые затылки и разглядывая двадцать одну букву.
- Вур-р, все шивор-рот-навывор-рот, надо сказать.
- Хур-р, брось болтать и размышляй, Мямля, или никогда не выиграешь глазурованный тор-рт.
Василика объединилась с малышом Ролло и миссис Черчмаус. Винифред, брат Осока и Амброзий Пика сели кучкой поодаль. Во всех уголках упорно трудились небольшие группы, пытаясь разгадать тайну двадцати одной буквы. Каждую минуту кто-нибудь подходил к аббату, предлагая возможную отгадку. Мордальфус, исполнявший роль арбитра, окидывал каждого оценивающим взглядом.
- Гм-м, "Боров нашипел на братства". Извини, сестра Мей. Ты же видишь, что в ребусе только одна буква Р, а ты использовала две. Следующий. А, Винифред, ну-с, посмотрим. "Бобра на листве пошатав"? Что же, во имя всех желудей, это может значить? Нет, я не могу этого принять. А, Джон, ну-ка, поглядим, кто же выиграет мой прекрасный торт.
Джон Черчмаус выжидающе смотрел поверх своих очков, пока аббат зачитывал его отгадку.
- Аббат ровно пишет на свал. Странная фраза, Джон. Какие у тебя основания предлагать такое решение?
Джон с застенчивым видом протер очки.
- Собственно, никаких. Я пробовал разные сочетания, но это показалось мне самым удачным.
Мордальфус отложил заявку Джона в сторону.
- Ладно, кто его знает? Мы оставим это как возможный вариант. Спасибо, Джон.
- Благодарю вас, аббат. Э, а вы сами еще не пытались разгадать ее?
- Нет, полагаю, будет честнее, если я останусь просто арбитром. Однако если сегодня вечером ее никто не разгадает, то завтра арбитром можешь быть ты, и тогда я попробую.
- У нас получилось! У нас получилось! - Малыш Ролло выскочил вперед, размахивая куском пергамента. Он споткнулся, шлепнулся на пол, вновь неуклюже встал на лапы и возложил раскрошившийся лист на колени аббата.
Старый аббат, добродушно заморгав глазами, поднял и усадил Ролло на подлокотник своего кресла.
- Ты сообразительный малый, Ролло. Ты сам решил головоломку?
Василика и миссис Черчмаус подмигнули аббату,
- Конечно, это он. Мы не смогли бы решить без него.
Мордальфус понимающе кивнул.
- Ладно, посмотрим, что у вас получилось. Ворон на шпиле аббатства. Ха, вот за это мы, похоже, действительно можем уцепиться. Ворон на шпиле аббатства, а? Ладно. Молодец, Ролло, не говоря уж, конечно, о твоих двух помощницах. Думаю, торт причитается вам троим.
Василика, миссис Черчмаус и Ролло шепотом устроили совещание и наконец вынесли решение о том, что каждый получит по небольшому куску, чтобы все были довольны.
После чая обитатели аббатства собрались на лужайке перед главным зданием Рэдволла. Заслоняя глаза от солнца, они разглядывали высокую крышу. Королева Клюва и ее бойцы-воробьи по просьбе аббата кружили над крышей, облетая шпили, башенки и зубчатые стены амбразуры. Ждать пришлось недолго. Вскоре Клюва стремительно слетела вниз и села на подоконник, чтобы доложить обстановку.
- На крыше вокруг шпиля четыре птицы, четыре птицы, - сообщила она.
Аббат с трудом сдерживал волнение.
