Александр Матюхин - Северное сияние ее глаз
— Долго меня тут будут держать?
Екатерина не ответила, опустив взгляд. Я продолжил:
— Все молчат, никто ничего не хочет говорить. Я вчера спрашивал, смогу ли я выйти до среды, но так и не понял. Смогу или нет?
Я пытливо заглянул в глаза Екатерины. Она неловко ускользнула от моего взгляда, переключившись на созерцание пола. А затем вдруг произнесла:
— Я прочитала один ваш рассказ… из тех, которые в тетрадях… про девочку, играющую с судьбой. Он ведь не до конца написан, верно?
Я ответил не сразу, подумал немного, собирая сумбурные мысли.
— У меня не хватило времени дописать.
— Но вы же знаете, чем там все закончилось?
— Знаю. Я дослушал ее рассказ, прежде чем уйти… Несчастная девушка.
— Несчастная?
— Да, именно несчастная. А что, скажите, хорошего могло с ней произойти? Вы думаете, что я пишу сказки? Это только в сказках все хорошо заканчивается. А в настоящей жизни… или не заканчивается никак, или плохо. Всегда есть продолжение. Нельзя поставить точку и сказать "конец". Верно же?
— Что с ней произошло?
Я вздохнул.
— Вам так хочется узнать? Вы для этого пришли ко мне?
Екатерина неловко пожала плечами:
— Не только поэтому. Но пока хочу узнать про девушку.
— Может быть, вы думаете, что я все придумал сам? Что я не смогу сейчас на ходу придумать продолжение выдуманной истории?
— Нет. Вам-то как раз я верю. У меня нет сомнений, просто интересно.
"А, может быть, она хочет прийти к каким-то выводам" — подумал я, а вслух сказал:
— Конечно, этот красивый парень оказался вовсе не Судьбой, как он говорил. Тем более, вы же не поверите в такой бред. Просто еще один сын очень богатых родителей. В любом ночном клубе таких детишек хоть отбавляй. Он решил позабавиться с Ингой, обставил все, как описано в тетради (писал, между прочим, с ее слов), выяснил, где она живет, приехал с одной лишь целью — переспать. И неожиданно для себя влюбился. Влюбился так дико и безумно, так необузданно и первобытно, что совсем потерял голову. А он ведь не догадывался, что происходило с Ингой, какие бури бушевали в ее душе. Она ведь не просто крепко влюбилась в него, а была уверена, что он — ее Судьба. Этот дикий красавец, как решила Инга, создан был для нее и пришел в ее жизнь, что бы остаться там навсегда. А у него, к сожалению, не хватило мозгов переубедить, пока не поздно. Он ведь тоже влюбился. И он не хотел отпускать девушку от себя.
Я помолчал. Трудно было сосредоточиться. Я заметил, что в руках у Екатерины — прозрачная пластиковая папка с бумагами.
— Наверное, вы решили, что нет ничего плохого, когда два человека одинаково сильно любят друг друга, — продолжил я, — отчасти вы правы. Так и есть. Но не в случае с Ингой. Она же любила не человека, а созданный им образ. Собственную Судьбу, но не человека. И спустя какой-то короткий промежуток времени, подобная любовь родила ревность. Такую же дикую и необузданную. Инга не могла понять, как ее Судьба могла общаться с другими. Ведь он ЕЁ, он не может быть с кем-то еще. И ревность ослепила Ингу. Она не позволяла ему ходить в клубы, на вечеринки, уезжать на работу. Она закатывала ему истерики, когда он выходил на полчаса в магазин. Проверяла его телефон, контролировала звонки, следила за тем, как он выносит мусор. В конце концов, она стала запрещать ему выходить на улицу. А он не слушал — да и какой нормальный человек послушает? К тому же, мальчик-мажор больше ценил свою вольную жизнь, чем существование в золотой клетке, словно соловей из сказки.
— И она убила этого человека?
Я улыбнулся и покачал головой:
— Это хороший финал для фильма, а не для реальной жизни. Нет. Она сбежала. От этой страсти, от безумной любви, от созданного образа. Собрала вещи и уехала в соседний город, а потом еще дальше, и еще. Даже не уволившись, не уладив все свои дела. Она бежала от Судьбы, с которой так хотела поиграть. От безумной страсти, которая охватила не только ее тело, но и сознание… Я встретил ее на вокзале в одном небольшом городе. Тогда-то и записал ее историю. У Инги были желтые ногти, огромные набухшие синяки под глазами, распухшие губы. Она непрерывно курила, а еще от нее пахло пивом. Много раз, пока продолжался ее рассказ, на Ингу накатывала истерика, она не могла говорить — то захлебывалась в слезах, то хохотала, вскакивала со скамейки и бегала вокруг меня, размахивая руками. Безумная женщина. Она до сих пор верит, что убежала от собственной Судьбы.
— Но зачем она убежала? По-моему это глупо.
— Есть три типа людей, — сказал я, — одни борются со своей Судьбой, другие с ней живут, а третьи от нее убегают. Инга решили убежать. А рассуждать о том, глупо это или нет — неправильно. Потому что каждый совершает те поступки, которые считает правильными. Вот вы бы… вы бы, наверное, не убежали от своей Судьбы.
— Я предпочитаю быть хозяйкой своей судьбы, — отозвалась Екатерина, правда, не слишком уверенно.
— Забавно, — улыбнулся я, — и в чем это выражается, если не секрет?
— Хотя бы в вас.
— Вот как. Поверьте, я не ваша судьба, а вы не моя хозяйка.
Екатерина наклонилась вперед, очень близко к моему лицу. Заглянула в мои глаза.
— Я ездила во Вьюжный и встретилась с девушкой из ваших снов. С Аней. — Сказала она, — Я знаю, что вы говорили правду. Вы никакой не псих.
У меня перехватило дыхание. Я вдруг почувствовал запах зимы, холодного ветра, севера. Запах, который преследовал меня в каждом моем сне.
— Вы видели ее?
Екатерина кивнула:
— Вы ей тоже снитесь. Она ждет вас. Я даже привозила ее сюда, но из-за вашей глупой выходки, начальник запретил любое свидание. Поэтому ей пришлось уехать обратно.
— Привозили ее сюда… — эхом повторил я.
— Да. Вчера. Она очень хотела с вами познакомиться. Она реальная девушка. Реальнее некуда.
— Я всегда это знал, — пробормотал я. Вдруг закружилась голова.
— Но в среду ей нужно будет уехать в Мурманск на защиту диплома. А вернется только к концу следующей недели.
Екатерина придвинулась еще ближе. Я ощутил легкий аромат ее духов.
— Я всю ночь думала об этом, — сказала она, — я не могу за вас решать, конечно, но вы мне нравитесь. Вы очень хороший человек. Возможно, лучше, чем любой, кого я встречала в своей жизни. И я хочу вам помочь.
— С чего вы взяли, что я хороший человек? Такой же, как все.
— Неправда, — горячо возразила она, — вы не такой, как все! Вы слушаете людей, вы записываете их истории, вы… забираете их боль. Я почти уверена в этом! Те люди, которые находили вас по дороге сюда. Она же непросто так появлялись в вашей жизни. Они интуитивно, где-то там, в душе, знали, что вы поможете им.
