Андрей Столяров - Боги Осенью
– Придется пойти посмотреть, - сказал Гийом со вздохом.
Минут десять мы провели за кирпичным пилоном, поддерживающим крепостные стены, стараясь не слишком высовываться и вглядываясь в мокрые здания на той стороне. Правда, Гийом, по-моему, не столько вглядывался, сколько вслушивался, опустив веки. Кудри его намокли и висели сосульками. И точно так же поступала Алиса, вжимающаяся в выбоину штукатурки. Что они могли там услышать, я не представлял. Лично мне затекал в уши шелест зыбкого дождя по булыжнику. Я уже не говорю о том, чтобы что-то заметить. Но по истечение этих десяти или чуть больше минут Гийом сказал, что все верно, вон в том здании находится наблюдатель - вон там, на крыше, за двумя трубами. И Алиса, соглашаясь, кивнула. А через час, когда мы таким образом обошли по периметру всю крепость, стало ясно, что островок находится в жестоком кольце блокады, причем, здесь имеются не только снайперы или наблюдатели - в количестве двенадцати человек, как насчитал Гийом, - а ещё какие-то военные подразделения, спрятанные во дворах и в ближайших улицах.
Гийом сказал, что он чувствует по крайней мере четыре самодвижущихся механизма. Боевая машина пехоты, так вы, кажется, их называете? Объяснил, что глушить в них моторы пока не имеет смысла. Пусть они думают, что мы не подозреваем об их присутствии.
– Всегда полезно изобразить неведение, - добавил он. - Прикинуться дураком, чтобы противник расслабился.
С мушкетерской бородки у него капало.
– Троттигара бы сюда, - с непонятной мечтательностью сказала Алиса. Он бы им показал - боевые машины пехоты. Помнишь Саларнский плацдарм, как они заполыхали по всему полю?..
– Троттигар на Пеллоре, - сухо напомнил Гийом. - Сражаться здесь мы все равно не будем. Наша задача - уйти, как можно быстрее. Желательно без потерь.
И он придавил Алису начальственным взглядом.
Необходимые меры, тем не менее, были приняты. Мои ежедневные тренировки с Беппо были прекращены железной рукой. Стало ясно, что заниматься глупостями просто нет времени. Нас обоих поставили на дежурство к деревянному мосту через канал. Гийом, видимо, полагал, что новичок и сержант уравновесят друг друга. Он теперь каждые два часа лично обходил все посты. Запретил гарнизону, кроме Алисы, спать вообще: ничего, пару суток без сна вполне обойдутся. Переправимся на Пеллору - тогда пусть дрыхнут с утра до вечера. Распорядился доставлять пищу прямо на места боевого дежурства. В результате Мирра с ног сбилась, таская похлебку. Кстати, выяснилось, что продукты у нас тоже заканчиваются. Обеспечивал их Петип, а теперь - нет Петипа. Ничего, пару дней перебьемся, опять-таки заметил Гийом. Мушкетерская бородка на его лице казалась плохо приклеенной. У меня опять поползли холодные мурашки по коже. И уже не только по спине, между лопаток, но и по желудку, заставляя его болезненно конвульсировать. И хотя тот же Гийом считал, что снайперов можно не опасаться, стрелять они в нас не будут, мы нужны им живыми, утешало это меня весьма слабо. Они-то, Гийом с Алисой еще, может быть, и нужны, а вот насчет себя я далеко не был уверен. Я-то им на кой хрен сдался? Я старался выбросить эти мысли из головы, однако, отстаивая вместе с Беппо смену у моста, выбеленного дождями, слушая тихий шелест и зная, что за мокрыми зданиями на той стороне скрывается сила, готовая нас уничтожить, я чувствовал себя неуютно, - точно на сцене, в фокусе недоброжелательного внимания.
Алисе было с чего волноваться.
И все же не эта причина, оказывается, являлась главной. Главное обнаружилось совершенно случайно, на другой день после сообщения Беппо. Я как раз затягивал перевязь, чтобы идти на свой пост, когда ко мне в комнату вежливенько просочилась Мирра и, посматривая так, словно между нами уже были какие-то отношения, скромненько сообщила, что меня хочет видеть миледи.
– Срочно? - спросил я, не слишком стремясь опоздать на дежурство. Беппо как старший по караулу был с этим чрезвычайно строг.
– Прямо сейчас, - ответила Мирра. - Простите, милорд, у них там человек с той стороны. Насколько я понимаю, парламентер...
Я так и подскочил, стукнув ножнами.
– Парламентер? Ты уверена? От кого?
– Вероятно, от этих, милорд, ну - которые... Миледи считает, что вам надо присутствовать на переговорах.
Она со значением округлила глаза из топленого шоколада. Не знаю уж, как получилось, но я тронул её пальцем за подбородок. И чуть фиолетовые губы Мирры с готовностью приоткрылись.
– Это правда, что как лорд я обладаю некоторыми правами? поинтересовался я.
– Правда, милорд, - без смущения подтвердила Мирра. Шевельнувшиеся горячие губы были теперь совсем близко. - Очень жаль, что милорд не может этими правами воспользоваться.
– Почему?
Мирра с сожалением подняла плечи.
– Пока не родится ребенок, милорд, вы обязаны тоже воздерживаться... от излишеств. В знак уважения к тяготам своей супруги. Это, разумеется, не закон, милорд, но такова традиция...
– Какой ребенок? - туповато спросил я.
– Ваш ребенок, милорд, будущий наследник земель Алломара...
Сердце у меня как-то мягко перевернулось. Я попытался, не глядя, сесть и ударился о неизвестно откуда вылезший угол тумбочки.
Черные брови Мирры поползли к шевелюре.
– Боже мой! Милорд не знает об этом?..
– Ну-ка расскажи все по порядку!
Мирра помолчала секунду и вдруг отступила к открытой двери.
– Милорд, я не смею вмешиваться в ваши семейные отношения. Миледи сама скажет вам, когда сочтет нужным...
– Мирра! - крикнул я.
– Нет-нет, милорд!..
– Рассказывай!..
Я протянул к ней руку.
Однако Мирра уже была в коридоре, и оттуда донесся её серьезный и, по-моему, испуганный голос:
– Миледи ждет вас в комнате молодого лорда...
Ускользнули шаги. Скрипнула дверь, если не ошибаюсь, на кухню.
Пару мгновений я был, как рыба, оглушенная взрывом. Я открывал и закрывал рот, не произнося ни звука. В голове у меня клокотал хаос гнева и возмущения. А потом я резко поднялся и затянул кожаную перевязь. Эрринор довольно чувствительно стукнул меня по голени.
Сейчас все выясним.
Однако выяснить ничего не удалось. Когда я, дергаемый нетерпением, ворвался в комнату, которую занимал Гийом, вероятно, бывшее помещение дежурного офицера: канцелярский стол, два стула, узкий диван, вывернувшийся трещинами кожзаменителя, я прежде всего обратил внимание не на Алису, приткнувшуюся на подоконнике, а на рослого незнакомого парня, сидящего посередине комнаты напротив Гийома.
Был он в пятнистом комбинезоне, делавшим его похожим на болотную жабу, и сам был, как жаба - коренастый, почти квадратный, с приплюснутым на широких плечах черепом. Причем, стрижен он был почти наголо, и башка в сизой щетине казалась по-детски бугорчатой. Ноги в бутсах были выставлены вперед - так что сразу не вскочишь, а короткопалые руки лежали на коленях, как у прилежного школьника.
