Андрей Столяров - Боги Осенью
– Тяжелый, конечно, мир, - признавался он. Слишком много металла и слишком сильно, по его мнению, зачумлены города. У вас, прямо-таки дышать трудно, милорд... Зато нет определяемого рождением строгого социального статуса. Это так что - родился крестьянином, значит, и будешь всю жизнь землепашцем, родился в семье ремесленника - отец передает тебе свое дело. А хочешь или не хочешь - никто этим не интересуется. - У вас, к счастью, иначе милорд...
– Так оставайся, - однажды предложил я. - Кто, собственно, тебе запрещает?
Беппо вздохнул и почесал круглый живот под мундиром.
– Не так это просто, милорд, а - обет Дому Герриков? Срок моей службы ещё не кончился. И - солдат не покидает своего лорда в минуту несчастий. После победы - пожалуйста, есть даже специальный закон на этот счет. А уйти сейчас - позор на всю жизнь и клеймо труса... - Он вытащил короткие пальцы из-под мундира, посмотрел на тупые квадратные ногти, торчащие уголками, и с несвойственной ему торопливостью взялся за рукоять меча. - Давайте работать, милорд, за нами - присматривают...
Чуть повернув голову, я увидел на другой стороне плаца пластилиновую фигуру Петипа.
17
О том, что Гийом не любит меня, я догадывался. Я ещё не забыл тот странный взгляд, которым он обжег меня там, на набережной, его бледное, точно вымоченное в воде, лицо, когда он впервые был вынужден назвать меня лордом, его явную отстраненность и вдумчивую серьезность в разговорах со мной. Да и здесь, в крепости, это проявлялось во многих, весьма заметных деталях: в равнодушной надменности, с которой он проходил мимо меня, в неприятном вздергивании бровей, когда Гийом слышал мой голос, в чрезвычайно подчеркнутой вежливости, с которой он ко мне обращался. Вежливость его меня просто душила. Вспоминая обо мне в тех случаях, когда без этого нельзя было обойтись, он, в отличие от Алисы, никогда не забывал прибавить к моему имени титул, "милорд", причем голос весьма ощутимо был окрашен иронией, с его точки зрения я, конечно, ни лордом, ни воином не являлся, - а выслушивая ответ, он смотрел на меня непроницаемым твердым взглядом, после чего сразу же отворачивался и как будто напрочь забывал о моем присутствии.
Однако, демонстрируя такое пренебрежение, впрочем, полностью в рамках благовоспитанности, так что придраться ни к чему было нельзя, Гийом вместе с тем ежесекундно следил за моей персоной. Я все время чувствовал на себе его прицельные суженные зрачки, словно железный палец упирался между лопаток, но, когда оборачивался, встречал лишь опущенные, точно в задумчивости, тонкие веки. Гийом явно сдерживался, и только однажды его будто прорвало. Беппо как раз, наживив гвоздь в дерево, показывал мне, как надо выполнять удар под названием "косой ливень" - это когда меч падает от плеча с ощутимым уклоном, - вдруг весь вытянулся и по-уставному, плашмя, приложил лезвие к животу. Я даже понять ничего не успел - из-за спины моей неторопливо выдвинулся Гийом, иронически, как всегда, посмотрел сначала на меня, а потом на Беппо, перевел очерченные, как у зверя, зрачки на гвоздь, торчащий из бруса, тряхнул длинными волосами, тронул бородку, я опять-таки не успел ничего толком понять - на долю секунды распахнулся сверкающий плазменный полукруг, гвоздь слегка шелохнулся и, точно переломившись, начал медленно заваливаться на бок, но ещё прежде, чем он упал, серебряный полукруг снова распахнулся, как веер, и когда металлический стерженек, наконец, покатился по брусу, я увидел, что разрублен он не на две, а на три части. Тихо звякнув, упали они на твердую землю плаца. А Гийом вновь посмотрел сначала на меня, а потом на Беппо и, ни слова не говоря, бросил меч в ножны.
И хотя взгляд у него был, как обычно, тверд и абсолютно непроницаем, я вдруг понял, что бледность, выступившая в нем на набережной, была не случайной. Гийом действительно меня ненавидел. В его глазах я был уже мертв - это лишь вопрос времени.
Я это действительно понял.
И, наверное, понял Беппо, который еле слышно шепнул, когда Гийом удалился:
– Осторожней, милорд, вам здесь следует быть очень внимательным...
Это, разумеется, было плохо.
Однако гораздо хуже было другое.
Хуже всего было то, что Гийом тоже понял, что я это понял.
Любопытно, что я ему даже сочувствовал - до некоторой степени. Еще бы, быть естественным и законным наследником главы великого Дома, единственным претендентом на Алломар в случае смерти Геррика, претендентом, права которого ни у кого не вызывают сомнений. И вдруг - кольцо лорда с аквамариновым камнем достается Алисе. Удар? Удар! И вдруг у Алисы - муж, внезапно обретший права наследного лорда. Опять удар! Оказаться на третьем месте, быв фактически первым, терпеть наглого самозванца, каковым я ему, по-видимому, представлялся, наблюдать, как земли, уже казавшиеся твоими, уходят в чужие руки. От этого у кого угодно померкнет сознание.
Повторяю: я ему в определенной мере даже сочувствовал. Более того, я был готов отказаться от наследования Алломара. Отказаться от того, чего никогда не имел, очень просто. Алломар представлял для меня некую гипотетическую условность. Но я кожей чувствовал, что Алиса ни за что не пойдет на подобный шаг. Даже слабый намек на такую возможность был бы для неё оскорбителен, потому что она-то как раз полагала, что здесь все нормально. Таковы непререкаемые Законы в основе мира: лордом можно стать, лишь победив в честном бою другого лорда, в этом наше проклятие - мы обязаны непрерывно отстаивать свое положение. Лорд по праву рождения - это ещё не совсем то, что требуется. Человек, родившийся лордом, должен подтвердить это, совершив подвиг. Гийом - талантливый воин, он не раз демонстрировал мужество и умение командовать боем. Можно, не задумываясь, поручить Алломар его попечению. Тем не менее, подвига - того, что выделяет человека из разряда других - у него пока нет. Может быть, ему просто не везло до сих пор, а быть может, у него не хватает той внутренней силы, которая заставляет человека преодолеть невозможное.
– Так что, все справедливо, - говорила она, покусывая ноготь на пальце. - Именно поэтому Геррик передал кольцо Алломара мне, а не младшему брату. Женщина обязана хранить традиции своего Дома. Кстати, о традициях, раз уж зашла речь...
И все также покусывая несчастный ноготь, она с некоторым раздражением объяснила мне, что с точки зрения традиций Дома Герриков я виду себя абсолютно возмутительно и недопустимо: фамильярничаю с прислугой - что тебе далась эта Мирра? - слишком накоротке держусь с солдатами и, тем более, с Беппо. Беппо учит тебя сражаться, но это не значит, что вы - приятели. Он сержант, ты - лорд, вы просто не равны друг другу. Пожалуйста, милорд муж, имейте это в виду!
