Кирилл Юрченко - Люди в сером 3: Головоломки
15 июня 1983 года
— Молодцы, братики-песики, — сказал Вольфрам, когда Серегин закончил отчет о набеге на военный госпиталь. — Хорошая работа.
Они втроем сидели в кабинете Вольфрама, который Серегин уже привык считать своим. Вечерело. Но, поскольку кабинет, как и все помещения «Консультации», был глубоко под землей, здесь, где царил вечный свет ламп дневного освещения, это значения не имело.
Лицо Вольфрама, обычно скупое на эмоции, сейчас прямо-таки источало довольство и благодушие, как у кота, который объелся ворованной сметаны.
— Хорошая работа, — повторил он и сощурил правый глаз.
— Теперь можно с уверенностью сказать, что бывший капитан Олейников — наш клиент, — сказал Олег. — Во время беседы я просканировал этого врача… как там его? Было там что-то еще между ним и Олейниковым, чего он нам не сказал. Возможно, не что-то конкретное, а какие-то его, врача, ощущения, впечатления, мелочи, которые зачастую ускользают из памяти, но откладываются в подсознании. Короче, военврач наш, парень достаточно решительный, не мямля какой, попросту Олейникова боится. Боится до сих пор, хотя сам себе в этом не признается. И вот я думаю, там надо копнуть глубже, порасспросить медсестер, санитаров…
— Не надо, — сказал Вольфрам.
— Почему? — обиженно спросил Олег.
— Потому что. Не надо, и все. Я уже знаю нынешний адрес Олейникова. Он действительно живет под другой фамилией — Свиридов. Причем фамилии он не менял, сделал хитрее. Каким-то образом добыл (или украл) документы солдата из своего отделения, разумеется, погибшего в том лесу. Потом снял квартиру и прописался там уже под его фамилией. Так что теперь он Свиридов Иван Петрович. И кстати, по документам он никаких дел ни с Конторой, ни с армией не имел. По документам он водитель автобуса, — Вольфрам усмехнулся. — Такие вот финты. Одни они уже доказывают, что он именно тот, кого мы ищем, и объект находится у него. Так что завтра с утра мы будем его брать.
— А почему не сегодня? — спросил Олег. — Чего тянуть? Время еще не позднее, темнеет сейчас поздно — близятся все-таки самые длинные дни. Да и не займет это много времени. Мы втроем на одного, да еще инвалида…
— Не сегодня потому, что я договорился со спецназом только на завтрашнее утро, — жестко сказал Вольфрам. — Так что готовьтесь. Завтра будем работать в тесном сотрудничестве с посторонними. Так что, парни, поменьше трепите языками. Все понятно?
— Куча вооруженных дуболомов, — презрительно скривил губы Олег. — Зачем? Мне кажется, мы и сами достаточно подготовлены…
— Здесь я командир, — оборвал его Вольфрам, — поэтому казаться что-либо может только мне. Все понятно, Ляшко? Или мне предоставить вам письменный приказ?
— Понятно, — пробурчал Олег, опуская голову. По нему было видно, что он совершенно не согласен с Вольфрамом, но подчиняется грубой силе.
— Не слышу ответа! — рявкнул Вольфрам.
— Так точно, — пробормотал Олег.
— Громче, — отчеканил Вольфрам.
— Так точно!!!
— Вот так и будете завтра отвечать командиру, — узкое лицо Вольфрама прорезала хищная улыбка. — Все, — он хлопнул ладонью по столу. Можете идти по домам. Завтра в шесть утра быть здесь, как штык… Как два штыка, — поправился он.
* * * Указ Президиума Верховного Совета СССРО награждении бойцов 240-й отдельной роты специального назначения ГРУ Генштаба ВС СССР орденами Красной Звезды. За мужество и самоотверженные действия, проявленные при исполнении служебного долга, наградить лейтенанта Стригунова В.А, командира 2 взвода 240-й ОБрСпН и бойцов его подразделения орденами Красной Звезды (посмертно).
Председатель Президиума Верховного Совета СССР Ю. Андропов Секретарь Президиума Верховного Совета СССР Т. Ментешашвили Москва. Кремль. 15 июля 1983 г.16 июня 1983 года
Захват развертывался по всем правилам, прямо как в закрытом учебнике для ком. состава. Дом, в котором жил бывший Олейников, а ныне Свиридов, — обычная пятиэтажка «хрущевского» образца, с балконами и двумя подъездами, — был незаметно окружен, на крышах близлежащих домов расставлены снайперы. Спецназовцы, одетые в черные комбинезоны и лыжные шапочки с прорезями для глаз вместо масок, вошли в подъезд с автоматами наготове. Лифтов в доме не было, что облегчало им работу. Оставляя людей на каждой площадке, они поднялись на третий этаж, где жил Олейников.
Под наблюдение дом был взят еще со вчерашнего дня, так что было точно известно, что хозяин находится дома. Да и где еще быть инвалиду в семь часов утра? — подумал Серегин.
Вольфрам со своими парнями, разумеется, в штатском, скромно держался позади бойцов спецназа, но так, чтобы все видеть. Серегин, как и Олег, держали в карманах наготове «усыплялки». На всякий пожарный. Еще у Серегина был специальный навигатор, предназначенный для поисков и обнаружения артефактов — предметов, изготовленных не на Земле. Но его планировалось пустить в ход позже, когда Олейников будет взят, а квартира очищена от бойцов спецназа, даже не подозревающих, на кого им пришлось работать.
Командир отряда жестами отдал последние приказания. У всех бойцов были на поясе рации, но они предпочитали ими не пользоваться, чтобы не создавать лишний шум. Бойцы встали по двое с каждой стороны двери нужной квартиры. Еще двое блокировали остальные две двери на площадке. Все с автоматами наготове. Сам командир поднялся по лестнице на три ступеньки выше, снял с пояса рацию и тихонько сказал в нее: «Три нуля».
Вольфрам с Серегиным и Олегом на площадку подниматься не стали, чтобы не мешать бойцам. Серегина немного коробило, что приходится «чужими руками жар загребать». Но, с другой стороны, он понимал, что тренированные и более многочисленные бойцы справятся с задачей лучше, чем их команда.
Тем более, если мы не ошибаемся, — подумал Серегин, — а мы точно не ошибаемся, то противник нам предстоит серьезный, а, главное, неизвестный по всем параметрам, а потому совершенно непредсказуемый. Олейников совершенно не виноват, подумал Серегин, что ему в руки попал этот проклятый артефакт. Но, насколько я понимаю, его уже нельзя считать человеком. Артефакт превратил его во что-то другое, отличное от человека, чуждое, а потому непредсказуемое и опасное уже в силу самой непредсказуемости. Серегин передернул плечами, чувствуя, как между лопатками прокатилась струйка пота. Ему было не страшно, но как-то не по себе. Он еще никогда не видел, как человек превращается в нечеловека, но это зрелище наверняка не могло доставить удовольствия. И еще, почему-то тревожно спирало грудь. Серегину все время казалось, что вот сейчас произойдет что-то нехорошее и непоправимое, но он никак не мог понять, что именно.
