Ларри Нивен - Хватательная рука
– Посредники учатся мыслить, как и их объекты. Мой Посредник был астрофизиком. По крайней мере тогда, когда нас отделили друг от друга, Кевин.
– Гм, гм... А в ИВКФ известно о теориях этого Арноффа? – спросил Реннер.
– Полагаю, что кто-нибудь из Бюро Расследований постоянно следит за всеми новыми астрофизическими данными, – ответил Бекман. – А почему вы спросили об ИВКФ?
– Черт подери! Доктор, вы должны научиться смотреть вне пределов вашей специальности!
– Кевин? – настороженно произнес Бери.
– Если зажжется протозвезда, то мы получим новые прыжковые точки Олдерсона, – ответил Реннер.
– Этого не произойдет, – возразил Бекман.
– Минуточку, – поспешно вмешался Мерсер. – Сделайте одолжение, объясните нам это, сэр Кевин.
– Тогда мне придется прочесть целую лекцию.
– Будьте так добры.
– Ну что ж, я не против. Корабли путешествуют по маршрутам Олдерсона. Эти маршруты формируются между звезд по эквипотенциальным путям. Я не буду этого объяснить, поскольку этому учат в средней школе, однако это означает, что они не образовываются между всеми парами звезд. Не все эти маршруты пригодны для применения, потому что плотность потоков недостаточно высока, и они не способны выдержать что-либо достаточно крупное, такое как корабль.
Мошка располагается довольно далеко и от Угольного Мешка, и от красного супергиганта Глаз Мурчисона. Глаз – очень большой и яркий. Настолько большой, что единственный пригодный для использования маршрут от Мошки не только ведет по направлению к Глазу, он заканчивается внутри этого супергиганта. Мошкитам весьма нелегко использовать этот маршрут. Расположенная там Блокада усиливает трудности.
Когда Протозвезда Бекмана зажжется, сформируются новые маршруты.
– Куда? И кого я могу об этом спросить?
– Черт бы меня подрал, если я знаю, – сказал Реннер. – У доктора Бекмана, наверное. Ведь это зависит от того, какой она будет мощности после того, как зажжется.
– Мошкиты смогут сбежать, – сказал Бери, помещая руку в диагностический рукав. После этого он тотчас же стал совершенно спокоен и рассудителен. Как будто уже знал, что они удрали.
– Совершенно верно, – согласился Реннер. Мерсер поймал на себе взгляд Хейзел и сказал:
– Будьте добры, принесите мне еще порцию этого восхитительного бренди. Благодарю вас, Бери. Я не пил лучшего бренди даже во Дворце. Итак... Сэр Кевин, дайте-ка мне окончательно разобраться в этом. В течение четверти века Империя потратила миллиарды крон, чтобы содержать Блокаду, сдерживающую мошкитов, и это было альтернативой тому, чтобы послать туда боевой флот для их уничтожения. Теперь же вы утверждаете, что если теория доктора Бекмана неверна, то Блокада будет неэффективной. И все это так внезапно... Вы отдаете отчет в своем заявлении? Оно правильно?
– Именно этого я всегда и боялся, – проговорил Бери. Реннер с усмешкой кивнул.
– Чепуха, – сказал астрофизик. – Звезда не сколлапсирует в течение нашей жизни, и меня не волнует, насколько хороши ваши советники!
– Что ж, я нахожу это утешительным, – сказал Мерсер. – Ведь, поймите, что как генерал-губернатор Трансугольного Сектора, я автоматически стану председателем комиссии, разрабатывающей политику в отношении мошкитов. Я бы считал, что политика касательно мошкитов твердо установлена и неизменна. Политические вопросы относительно Новой Шотландии и Новой Ирландии для меня более важны, причем в достаточной мере, чтобы моя язва разыгралась вновь. – С этими словами он отпил бренди из высокого стакана, принесенного Хейзел.
– Джекоб, – старческим голосом произнес Бери. – Когда-то у вас было иное мнение о протозвезде.
– О, я так не считаю.
– Это было очень давно, а памяти присуще ошибаться, – продолжал Бери. Его рука блуждала по встроенному в кресло стенографическому шару, а пальцы бегали по клавишам, словно Бери набирал какие-то аккорды. Внутренняя стена холла стала полупрозрачной.
На ней появились два изображения. Все присутствующие увидели Бери и Бекмана на двадцать пять лет моложе, одетые в униформу, модную в те далекие времена.
– Бекман, вам обязательно надо поесть! – сказало изображение Бери. – Набил! Принеси сэндвичи.
– Парни из ИВКФ разрешили мне пользоваться телескопами только тогда, когда им это удобно, – произнес молодой Бекман. – И компьютерами тоже.
– Неужели и то и другое теперь стало для вас доступным?
– Нет. Конечно, вы правы. Благодарю. Только... Бери, это чертовски важно.
– Разумеется важно! Расскажи мне об этом.
– Бери, а вы разбираетесь в астрофизике? – спросило изображение Бекмана и, не дождавшись ответа, продолжало: – Даже Хорват не считает, что знает больше. Но мошкиты... Бери, им удалось разработать новые теории. Несколько новых математических теорий, имеющих отношение к этому. К Глазу. Мы изучаем Глаз со времен Джаспера Мурчисона. Мы всегда знали, что однажды он может взорваться. А мошкитам известно – когда.
У изображения Бери был такой вид, словно он что-то прикидывает в уме.
– Надеюсь, это случится не скоро?
– Они полагают, что это произойдет 27 апреля 2 774 020 года нашей эры.
– Доктор...
– О, это выглядит комичной пародией на науку, но, черт подери, Бери, они намного ближе нас к Глазу, и они могут это доказать! Затем, здесь еще есть протозвезда.
Изображение Бери вопросительно вскинуло бровь.
– Протозвезда очень далеко оттуда, – сказал Бекман. – Она формируется в Угольном Мешке. Я могу это доказать. И она на грани коллапса. Вот-вот вспыхнет.
Молодой Бери вежливо улыбнулся.
– Я плохо в этом разбираюсь, Джекоб. Что ты имеешь в виду, говоря вот-вот? Этого времени хватит, чтобы перекусить?
– Ну-у... То, что я имел в виду, случится однажды в ближайшие полмиллиона лет. Но мошкиты долгое время наблюдают за этим. Мой... студент... как вы это называете?
– Финч'клик', – ответило изображение более молодого Бери. (Его сверкающий взгляд смотрел прямо на настоящего, живого магната. Смогло бы человеческое существо издать такой звук?)
– Да. Он говорит, что это займет тысячу лет, плюс-минус сорок.
На экране появился более молодой Набил с сэндвичами и с давно вышедшим из моды термосом.
Бери коснулся стенографического шара, и изображение погасло.
– Видите, Джекоб? Вы были на пути к вашей теории. И меня к ней подводили. Останься вы один, что бы вы решили?
– Что это не мошкиты, – нахмурился астрофизик. – Их математики...
– И доклады о данных, полученных из обсерватории, – вставил Реннер. Это их мысли.
– Ну, не знаю... Да, да, конечно... Однако, Кевин, вы...
