Юрий Тупицын - В дебрях Даль-Гея
— А вы полагали, что люди тут мокнут за собственные фарги? — ехидно спросила она.
— А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? — улыбнулся Лобов.
Она удивилась этой реплике и не нашлась что ответить. Подошёл официант, тонкий, изнеженный умрок какой-то особой породы, одетый в белый костюм, казавшийся ослепительным на фоне его шелковистого иссиня-чёрного меха.
Лобов посмотрел на него, на его белый костюм, вздохнул и попросил:
— Тика, я ведь новичок в ваших краях — закажи обед и себе и мне. Только без спиртного.
Она скривила губы:
— Почему?
— Я неточно выразился, — поспешил поправиться Лобов. Себе ты можешь заказать что угодно. А мне спиртного не нужно — предстоит серьёзное дело.
Что-то похожее на одобрение мелькнуло в глазах Тики. Взяв карточку, она, хитровато поглядывая на Лобова, одним духом продиктовала заказ.
Когда умрок мягко пропел своё утвердительное: «А-а!» — и степенно отошёл от столика, Лобов полюбопытствовал:
— И он все это запомнит?
— А кто бы стал его держать, если бы он не запоминал? — И с непонятным сожалением добавила: — А вы не жадный.
Иван вспомнил её длинный заказ и с некоторой неловкостью подумал, что ему уж куда как просто быть не жадным. Чтобы перевести разговор на другую тему, он сказал:
— Никогда бы не подумал, что днём в платных барах бывает так много народа.
— Но это же портовые кварталы!
— Ну и что?
Тика обернулась к нему, хлопнула ресницами.
— Как что? Портовые кварталы — это склады, всякие там транспортные магистрали, куча разных заводов. Хорошо зарабатывают здесь, понятно?
Лобов посмотрел прямо перед собой, налево, направо и спросил скептически:
— И все эти люди работают?
— А вы думали, фарги им дают просто так, за хорошее поведение? — язвительно спросила Тика и добавила: — Конечно, они не стоят у станков, не водят машины и не крутят разные там гайки.
— А что же они делают?
Она довольно долго рассматривала его, затем отвела задумчивый взгляд в сторону.
— Конечно, кто вас знает, на Стигме. Да и вообще, если изучать жизнь по книгам да теликам, то откуда же узнаешь? В голосе Тики ясно слышались иронические нотки. Она снова в упор взглянула на Лобова. — Надсмотрщики они, понятно? Умроки там работают, а эти смотрят, чтобы все было в порядке. Неделю за стенами, а то и под землёй, а неделю гуляют. Когда уж очень тошно становится, а там ведь всяко бывает, выползают пообедать вот сюда, под открытое небо.
Лобов слушал её, хмуря брови. Он ни секунды не сомневался, что Тика говорит правду. Совсем недавно свою концепцию о далийской цивилизации высказал крупный социолог Алим Нару, что-то вроде этого… Но почему далийцы так тщательно скрывают истинное положение вещей? Сколько веков, более того тысячелетий, земляне использовали лошадей, верблюдов, оленей, собак. Правда, умроки слишком уж похожи на людей, да и вообще безжалостная эксплуатация любого существа вызывает протест и отвращение. Может быть, дело именно в этом?
— Как это — всяко бывает? — спросил он.
— А что же, — с раздражением ответила Тика, — молиться на умрока, если он работать не хочет? Или, допустим, он постарел и не может уже запомнить заказ, забывает? Они насмотрятся там, а потом выходят и отводят душу.
— Кто? Надсмотрщики?
— Нет, смотрительницы музеев древности, — с издёвкой ответила Тика.
Лобов смотрел на эту вздорную девчонку и думал о том, как много скверны довелось ей узнать за свои годы.
— Тика, — спросил он, поражённый нечаянно мелькнувшей догадкой, — а кто такие умроки? Они не мутанты?
— Что? — переспросила она, хмуря брови.
— Ну, обыкновенные люди, только испорченные. — Лобов не знал, как ей втолковать свою мысль.
Тика тяжело вздохнула и покачала головой:
— Ну и чудные вы там, на Стигме. Какой же умрок человек? Вот из человека ярхисовцы могут сделать умрока.
Сердце у Лобова ёкнуло.
— Как?
— Откуда мне знать, что я, посвящённая? Да, может быть, и болтовня все это.
— А зачем тайной полиции делать из людей умроков?
Тика фыркнула, сдерживая смех.
— Тайной полиции. Это Яр-Хис — тайная полиция?
— А что же это?
— Что? — Тика значительно понизила голос. — Да все! Может быть, и вы ярхисовец, мне откуда знать? — Она внимательно вглядывалась в Лобова и вдруг усмехнулась: — Да какой вы ярхисовец! Будь вы им, вас бы на машине к Лингу доставили. Ну что вы на меня так смотрите? — вызывающе закончила она.
— А те, что встретили нас возле бара, — ярхисовцы? — упрямо гнул свою линию Иван.
Тика, наконец, не выдержала и рассмеялась, поглядывая на Лобова зелёными, искрящимися сейчас глазами.
— Вот чудак! Будут вам ярхисовцы болтаться в портовых кварталах, как бы не так! Это так, мелочь. Может, надсмотрщики, а может быть, и ещё кто. Вот Оуна я знаю — это тот, который на вас сзади набросился. Он в специальной школе всякие драки преподаёт. — Она все больше оживлялась. — Как вы с ним справились, понять не могу! Может, вы сами из специальной школы, уважаемый ленд?
Лобов грустно улыбнулся.
— Узнала ты моё имя, — сказал он, — а зовёшь меня по-прежнему — уважаемый ленд.
— Неловко. — Тика странно взглянула на него. — Какой-то вы чудной, непохожий. Такой деликатный, будто из служителей храма мирового духа, а положили четырех — и хоть бы что!
К столу приблизился умрок, катя перед собой столик, сплошь уставленный блюдами, приправами и напитками. По кивку Тики, не раньше, умрок стал составлять все это на стол очень точными, до деталей оттренированными движениями. Ивану, который теперь знал, как достаётся умрокам подобное умение, было как-то не по себе. Когда умрок отошёл, Лобов с некоторым удивлением убедился, что перед ним стоят тарелки с солидными порциями, а перед Тикой — крохотные, почти пустые вазочки.
— У тебя неважный аппетит, — заметил Иван.
— На аппетит не жалуюсь, — буркнула она и очень серьёзно добавила: — Надо беречь фигуру.
В следующее мгновение рот её был уже забит какой-то коричневатой смесью, похожей на рубленые грибы, хотя в стоящей перед ней вазочке этих грибов было не больше чайной ложки.
— А ты не пробовала заниматься спортом, чтобы сохранить фигуру? — спросил Иван. Ему и правда было любопытно узнать, занимается эта забавная девушка спортом или нет.
Тика ничего не ответила, очевидно, она считала обед достаточно серьёзным занятием, чтобы отвлекаться на разговоры. Время от времени Тика коротко подсказывала Лобову, за какое из блюд он должен теперь приняться, какой приправой его сдобрить, чем посыпать, каким напитком запивать. Пища была приготовлена добротно, и Лобов ел с аппетитом. Что же касается её необычного вида и порой странного вкуса, то Ивану к этому было не привыкать — чего только ему не приходилось пробовать за долгие годы своей скитальческой работы!
