Майкл Крайтон - NEXT
— О, черт!
Повисло тягостное молчание. Адвокат листал страницы лежащей перед ним папки.
— Итак, по вашим словам, получается следующее. Эта девушка соблазнила вас на футбольном матче, вы привезли ее в номер отеля, она собрала вашу сперму в презерватив и уехала, причинила себе мелкие генитально-анальные травмы, ввела вашу спермы себе в прямую кишку, отправилась в больницу и сделала заявление об изнасиловании. Так?
— Выходит, что так, — кивнул Брэд.
— Крайне неубедительная история, мистер Гордон.
— Но именно так все и было.
— Имеются ли у вас доказательства правдивости ваших слов?
Брэд погрузился в мрачные раздумья.
— Нет, — сказал он наконец, — ничего у меня нет.
— И в этом заключается главная проблема, — подвел итог адвокат.
* * *После того как Брэда увели обратно в камеру, пожилой адвокат обратился к молодому человеку в куртке «Доджерсов» и очках в толстой роговой оправе:
— Что-нибудь скажешь?
— Да, — ответил тот и развернул лэптоп так, чтобы пожилому был виден экран компьютера, на котором виднелся зубчатый узор, напоминающий рисунок на ленте электрокардиограммы. — Голосовой анализ показывает, что парень не запинался и не колебался. Похоже, он не лжет или, по крайней мере, убежден в том, что все обстояло именно так, как он рассказывает.
— Интересно, — сказал пожилой. — Впрочем, это не имеет значения. Нет ни единого шанса на то, что нам удастся вытащить этого парня из той задницы, в которой он оказался.
ГЛАВА 025
Генри Кендалл припарковал машину на стоянке «Лонг-Бич Мемориал» и вошел в больницу через боковой вход. В руке он держал контейнер для транспортировки человеческих тканей и органов. Он спустился в подвальное помещение, где располагалось патолого-анатомическое отделение, и спросил доктора Марти Робертса, сказав, что они давние друзья, одноклассники по школе округа Мэрии. Марти тут же вышел к посетителю.
— О, Господи! — воскликнул он. — Я услышал твое имя и подумал, что ты умер.
— Пока нет, как видишь, — сказал Генри, тряся руку старого друга. — Да и ты выглядишь неплохо.
— Я выгляжу толстым, а вот ты действительно в полном порядке. Как поживает Линн?
— Хорошо, и детишки — тоже. А как твоя Дженис?
— Сбежала с кардиохирургом пару лет назад.
— Извини, я не знал.
— Я очень легко это пережил. Да и черт с ней, — махнул рукой Марти Робертс. — Жизнь прекрасна. Тут у
нас были кое-какие проблемы, но сейчас все рассосалось. — Он улыбнулся. — Как я понимаю, ты заявился сюда из Ла-Джоллы. Ты ведь там сейчас трудишься?
— Верно, верно. В «Радиал геномикс».
— Понятно, — кивнул Марти. — Ну и что тебя ко мне привело?
— Хочу, чтобы ты кое на что взглянул, — сказал Кендалл. — Это образец крови. Поможешь?
— Конечно, какие проблемы! Могу я спросить, чья эта кровь?
— Спросить-то ты можешь, вот только я не знаю, что тебе ответить. Честное слово.
Он открыл контейнер из пенополистирола, обтянутый специальным теплоизоляционным материалом, и протянул его Марти. В центре находилась пробирка с кровью. Марти вынул ее из контейнера.
— На сопроводительном ярлыке написано: «Из лаборатории Роберта А. Беллармино». — Затем он посмотрел на второй, более старый ярлык, приклеенный ниже. — А это что такое? Какой-то номер? Похоже, здесь написано «F-102». Тут — неразборчиво.
— Ты прочитал правильно.
Марта поднял глаза на старого друга:
— В таком случае просвети меня. Что это такое?
— Это я у тебя хотел узнать, — ответил Генри.
— Тогда позволь, я тебе кое-что скажу, — заговорил Марти. — Я не хочу иметь ничего общего с чем бы то ни было незаконным. Мы здесь такими вещами не занимаемся.
— Тут нет ничего незаконного…
— Ага, но В своей лаборатории вы анализ почему-то делать не хотите.
— Поэтому ты садишься за руль и два часа пилишь сюда, чтобы анализ сделал я.
— Марти, просто сделай это! Пожалуйста!
* * *Марти Робертc прильнул к микроскопу, а потом повернул видеоэкран, чтобы Генри тоже мог его видеть.
— Итак, — сказал он, — структура эритроцитов, гемо-глобин, протеиновые зерна — все в полном порядке. Кровь как кровь. Кому она принадлежит?
— Это человеческая кровь?
— Господи, конечно, человеческая! — ответил Марти. — А ты что, думал, она принадлежит животному?
— Я только спросил.
— Если это кровь определенного вида обезьян, мы не сможем отличить ее от человеческой. Например, образцы крови шимпанзе и человека практически неразличимы. Я помню случай, когда копы арестовали парня, работавшего в зоопарке Сан-Диего. Он был покрыт кровью с ног до головы, и полицейские приняли его за убийцу. Выяснилось, что это кровь самки шимпанзе, у которой была менструация. Это случилось, еще когда я был врачом-стажером.
— Ты не можешь отличить? А как же сиаловая кислота?
— Сиаловая кислота — это маркёр крови шимпанзе. Так ты думаешь, это кровь шимпанзе?
— Я не знаю, Марти.
— Мы не можем сделать анализ на сиаловую кислоту в нашей лаборатории. Для этого необходимы веские основания и специальный запрос. А вот в лаборатории «Радиал геномикс» в Сан-Диего это вполне могли бы сделать.
— Очень смешно.
— Генри, ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что это такое?
— Нет, — ответил Генри, — я хочу, чтобы ты произвел генетический анализ этой крови и сравнил ее с образцом моей ДНК.
Марти шлепнулся в кресло.
— Ты меня пугаешь, — сказал он. — Ты впутался в какую-то дикую историю?
— Нет, ничего такого. Это связано с одним исследовательским проектом, проводившимся несколько лет назад.
— То есть ты не знаешь, принадлежит ли эта кровь тебе или шимпанзе?
— Да.
— Или вам обоим?
— Так ты сделаешь для меня анализ ДНК?
— Да, я сделаю мазок с твоей щеки и через несколько недель сообщу тебе результат.
— Спасибо. Это может остаться между нами?
— Господи Святый! — всплеснул руками Марти Робертс. — Ты снова меня пугаешь! Конечно, это останется между нами! — Он улыбнулся. — Когда все будет готово, я сразу тебе позвоню.
ГЛАВА 026
— Речь идет О «субмаринах», — сказал Джошу Винклеру адвокат, коньком которого было патентное право. — Об очень серьезных «субмаринах».
— Продолжайте, — улыбаясь, проговорил Джош. Они сидели в закусочной «Макдоналдс», и все остальные посетители были не старше семнадцати лет, поэтому не имелось ни единого шанса на то, что об их встрече прознают в компании.
— Вы, — заговорил адвокат, — велели мне искать патенты или патентные заявки, связанные с тем, что вы называете «геном зрелости». Я нашел пять — начиная с 1990 года.
