Гарри Гаррисон - Чувство долга (Планета проклятых)
Хис громко рассмеялся, увидев, как оторопел Брайан.
— Вы начинаете понимать психологию Ниджора. Когда дело касается войны и убийства, моя планета никогда не соглашается с разумными доводами. Война так чужда нашей философии, что ее вряд ли поймут правильно. Плохо быть вегетарианцем в галактике хищников. Мы станем легкой добычей для первого же, вцепившегося нам в спину.
Любая другая планета давно бы уже сбросила бомбы на магтов. Мы же чуть не погубили оба мира. Ваши мозговые паразиты сдвинули нас с края пропасти.
— Не понимаю, — выдавил из себя Брайан.
— Вопрос определения. До вашего появления мы никогда не имели дел с магтами на Дисе. Они действительно были для нас чужими.
Все, чем они занимались — не имело смысла — и все, что делали мы, не давало ни малейшего эффекта. Но вы обнаружили, что они больны, а тут мы уже знаем, как действовать. Мы вновь объединились, моя мятежная армия влилась в ниджорские силы по временному соглашению. Доктора и медицинские сестры уже в пути.
Вся планета теперь усиленно трудится.
— Поскольку магты больные? — переспросил Брайан.
— Вот именно, — ответил профессор Крафт. — В конце концов, мы — цивилизованные люди. Не думаете ли вы, что мы будем воевать с больными соседями?
— Ну… конечно, не будете, — сказал Брайан, тяжело садясь.
Он улыбнулся и посмотрел на Ульва, для которого все эти разговоры были сплошной околесицей.
— Хис, — сказал Брайан, — переведите все на дисанский и объясните, пожалуйста, Ульву. Я не осмеливаюсь.
Глава 18
Дис превратился в сверкающий золотой шар, похожий на школьный глобус. Вид из космоса был великолепен. Ни одно облако не закрывало его поверхности, и с такого расстояния планета казалась теплой и привлекательной среди холодной тьмы. Брайан, дрожа от холода в своем теплом пальто, искренне хотел очутиться там. Он думал, скоро ли его организм решит включиться в другой режим, и надеялся, что переход не будет таким внезапным и драматическим, как он произошел на Дисе.
Легкое, как сновидение, в пространстве рядом с планетой возникло отражение Леа. Она стояла за ним, и только теплое дыхание и отражение в иллюминаторе выдавало ее присутствие. Он быстро обернулся и взял ее руки в свои.
— Ты выглядишь значительно лучше.
— Надеюсь, — она бессознательным движением руки отбросила волосы назад. — Я ничего не делала, только лежала в госпитале, пока вы весело проводили последнюю неделю. Вам ведь пришлось облететь всю планету стреляя в магтов.
— Мы всего лишь усыпляли их. Ниджарцы никого на самом деле не могут убить, даже если им самим угрожает смертельная опасность.
Им пришлось к тому же сдерживать дисанцев во главе в Ульвом — те с радостью убивали магтов как умердвиков.
— Что они собираются делать с этими безумными магтами?
— Они еще сами не знают. Вначале они хотят посмотреть, что будет с магтом, если удалить или уничтожить его мозгового паразита. С детьми значительно проще. Если заметить болезнь вовремя, паразита можно уничтожить раньше, чем он причинит значительный вред.
Леа осторожно прижалась к нему.
— Я еще слаба. Давай посидим.
Напротив иллюминатора стоял диван, с него они могли по-прежнему видеть Дис.
— Мне нравится мысль о магте, лишенного мозгового симбионта, — сказала Леа. — Если его организм и вынесет шок, мне кажется, что не останется ничего другого, кроме безмозглого тела. Я не хочу быть свидетелем этой серии экспериментов. Надеюсь, что ноджорцы найдут более гуманное решение.
— Я в этом уверен.
— Ну а как насчет нас? — спросила она смущенно, прильнув к нему.
— Должна сказать, что у тебя самая высокая температура из всех, к кому я притрагивалась. Это действует возбуждающе.
Брайан смутился. Он не мог забыть ужасов прошлого, заменяя их сегодняшним удовольствием.
— Да, что же насчет нас? — повторил он.
— Той ночью в госпитале, — она улыбнулась, — ты так смущался.
Мне помнится, ты там что-то говорил и делал. Я спрашиваю тебя, как анварская девушка. Что мы будем делать? Поженимся?
Было необыкновенно приятно держать в руках ее стройное тело и чувствовать, как ее волосы касаются его щеки. Они оба чувствовали это, и от этого его слова звучали еще более беспомощно.
— Леа, дорогая! Ты знаешь, что ты для меня значишь. Но ты должна понять, что мы не можем пожениться.
Ее тело напряглось, Она рывком отодвинулась.
— Эй ты, большой, жирный, эгоистичный кусок мяса! Что ты этим хочешь сказать?
— Леа, подожди! Ты лучше подумай, чем так говорить. То, что я сказал, не имеет никакого отношения к моим чувствам к тебе. Но брак означает детей, а ты биолог, и знаешь, что земные гены…
— Глупая деревенщина! — закричала она, царапаясь. Он не отодвигался и не пытался остановить ее. — Я ожидала от тебя большего с твоими претензиями на понимание! Но все, о чем вы можете думать — это ужасные небылицы о генах земли. Ты такой же, как и остальные фанатики с провинциальных планет. Я знаю, как вы все смотрите на наш маленький рост, наши аллергии, гемофилию и другие слабости, которые сохраняются в нас поколениями. Вы ненавидите…
— Но я хотел сказать вовсе не это. Ваши гены гораздо прочнее — это мои принесут смерть потомству. Мой ребенок при естественном рождении убьет и себя, и мать, если доживет до срока. Ты забыла, что ты — подлинный человек, а я — недавняя мутация.
Леа застыла от его слов. Это была правда, о которой она не задумывалась.
— Земля — это дом, это планета, на которой выросло человечество.
За последние несколько тысяч лет в генах землян могли появиться какие-то слабости, но это ничего по сравнению с сотнями миллионов лет, которые потребовались для развития человечества.
Сколько новорожденных на Земле доживают до года?
— Ну… почти все. Какая-то доля процента умирает, и я не могу точно сказать сколько.
— Земля — это дом, — мягко повторил он, — когда люди покидают дом, они могут приспособиться к разным планетам, но за это надо дорого платить, и самая ужасная цена — мертвые дети. Успешная мутация живет — неудачная умирает, естественный отбор действует жестоко. Я и моя сестра — это удача эволюции, но у моей матери было еще шесть детей, которые умерли младенцами, и еще несколько не успели родиться. Ты ведь знаешь об этом, Леа?
— Знаю, знаю, — она плакала прикрываясь руками. Он держал ее, и она не вырывалась. — Я знаю это, как биолог, но я устала быть только биологом, и я думала о тебе как женщина. Я нуждаюсь в тебе, Брайан. Ты очень нужен мне, потому что я люблю тебя, — она вытерла глаза. — Ты отправляешься домой? Назад на Анвар? Когда?
