Василий Головачев - Черная сила
– У тебя есть конкретные предложения?
– У меня есть вопрос к Дашке.
– Задавайте, – храбро ответила девушка.
– Что это за черные люди, о которых ты говорила?
– Отеллоиды?
– Чем они отличаются от маатан?
– Они гораздо больше похожи на людей. Издали – просто негры, вблизи же видно, что лица их грубее, руки длиннее, ноги толще, чем требуется.
– Кому требуется? – усмехнулся Железовский.
– Я имела в виду пропорции человеческой фигуры. Отеллоиды непропорциональны. Возможно, как предположил Дар, они являются роботами или киборгами, искусственными существами.
– Маатане тоже, по сути, искусственные существа, вместилища информации и энергии.
– Отеллоиды отличаются от них. Хотя так же равнодушны к людям и ничего не боятся. Зато от сильного удара буквально расплескиваются каплями и брызгами черной жидкости.
– Интересно… – протянул Джума. – С такими мы еще не встречались.
– У тебя все? – посмотрел на Железовского Ромашин.
– Мне хотелось бы покопаться в памяти инка Клима, можно?
– Конечно, – в один голос ответили Купава и Дарья.
– В любое время, – добавила жена Мальгина. – Его кабинет открыт, инк включен в ждущий режим.
– Если только он не закодирован.
– Ничего, я раскодирую, – пообещал Железовский.
– Если у тебя все, то спрошу я. – Ромашин перевел взгляд на Дарью. – Откуда у тебя трансфер? Ведь все работающие трансляторы находились когда-то в спецхране Службы безопасности. Насколько мне известно, их было всего четыре штуки. Один использовал Калина Лютый, второй Майкл Лондон, третий – твой отец. О судьбе четвертого я ничего не знаю.
– Трансфер мне подарил папа, – зарделась Дарья. – Еще когда я была совсем маленькая. Где он его взял, я не знаю, возможно, в спецхране. Вспомнила о нем я недавно, до этого он тихо-мирно лежал среди игрушек.
– Жаль, что я об этом ничего не знал, – проворчал Железовский. – Он бы мне здорово пригодился. А почему ты спросил?
– Не понимаю, почему Климу взбрело в голову дарить малолетней дочери столь серьезную и опасную игрушку. Не мог же он предвидеть, что изделие орилоунов понадобится ей для его же поиска.
– А вдруг мог? – пожал плечами Джума Хан.
– Нет, здесь что-то другое.
– Не ищите злого умысла там, где его нет, – тихо сказала Купава. – Возможно, у Клима были свои расчеты, но одно знаю твердо: он никогда не позволил бы себе причинить кому-либо вред, а уж тем более Дашутке.
– Согласен. – Ромашин ударил себя ладонями по коленям, встал. – Мы еще поговорим на эту тему.
Поднялся и Железовский, сразу заполнив собой, казалось, всю гостиную. Дарья посмотрела на него снизу вверх оценивающе и с восхищением.
– Все-таки он здорово похож на тебя, дядя Аристарх!
– Кто? – не понял математик.
– Твой потомок, Дар Железвич. Почти копия.
Железовский изогнул бровь, изображая сомнение. Его можно было понять: детей у них с Забавой Бояновой не было, хотя они жили вместе уже много лет.
Ромашин вдруг поднял руку, призывая всех к молчанию, дотронулся до уха, поправляя клипсу рации: он был включен в сеть связи «спрут», объединяющей всех членов Сопротивления. Выслушал сообщение.
– Только что в системе Лиллер-один [6] убит Дмитрий Столбов.
Все молча смотрели на него, переживая одинаковые чувства. Столбов, бывший инспектор-официал криминального розыска Службы безопасности УАСС, был мужем Власты Бояновой, сестры Забавы.
– Сволочи! – покачал головой Джума. – Подробности известны? Кто его?!
– Кроме либеро Ордена, больше некому, – угрюмо пробормотал Железовский. – Узнать бы, кто им помогал из наших.
Он имел в виду интрасенсов.
– Почему ты решил, что им помогали наши? – брюзгливо заметил Хан.
– Дима Столбов был профессионал, каких мало. У Службы сейчас таких нет.
– Идемте. – Ромашин поцеловал Купаву в щеку, сжал плечо вскочившей со своего любимого дивана – в форме льва – Дарье, вышел. За ним, попрощавшись с хозяйкой, вышли остальные. Женщины остались одни.
– Какая страшная потеря! – прошептала Купава, зябко передернув плечами. – Бедная Власта!
Дарья, потрясенная известием, прижала ладони к щекам.
– Дядя Аристарх прав, нам всем надо уходить.
– Куда?
– На базу Сопротивления.
Купава отстранила дочь, поглядела ей в глаза:
– Ты всерьез собираешься еще раз воспользоваться трансфером?
Ответный взгляд дочери был тверд и непоколебим.
– Вылитый отец! – невольно покачала головой мать.
Глава 2
Дар поднял руки ладонями к себе, привычно раскачал температуру: голова – лед, руки – вода, ноги – огонь, – и ладони засветились в темноте, словно были отлиты из раскаленного стекла. Подержав их в этом состоянии полминуты, он стряхнул на пол струйки розового сияния и встал с колен; после каждой утренней зарядки молодой чистодей занимался энергонастройкой организма и вхождением в общее силовое поле Земли. Это помогало оптимально тратить энергию во всех случаях жизни, кроме разве что экстремальных ситуаций, и жить ускоренно, свободно и раскованно.
После нападения отеллоидов Дар вынужден был выложить отцу все подробности события и получил суровый нагоняй, в принципе справедливый, хотя и обидный. Отец был прав: прежде чем экспериментировать с артефактами, найденными на дне болота в спрятанном от людских глаз тереме, следовало посоветоваться со старшими. Тогда, возможно, удалось бы избежать столь тяжких последствий контакта с отеллоидами, как гибель юного Варги. Оживить парня не удалось даже кудесникам-целителям общины. Разряд неизвестного метателя молний пробил грудь и сердце юноши, умер он мгновенно.
Конечно, отец забрал магическую сферу – компактный стартовый терминал системы метро, который Дар называл кэнконом, а Дарья трансфером. Пообещал только, что вернет его после изучения экспертами. Впрочем, князь тут же умчался куда-то в сопровождении Боригора, оставив кэнкон-трансфер дома, в своей приказне, однако Дар подумал об этом с тихим сожалением, зная, что воспользоваться им не сможет. Воля отца была законом как для всех членов общины, так и для родичей.
Закончив зарядку, Дар вымылся под душем, окончательно примиряя «телесное с духовным», позавтракал, слушая ненадоедливую болтовню мамы, отвечая ей редкими шутками.
– Что-то сегодня ты больно задумчивый, – заметила Веселина его состояние. – Ностальгия замучила?
Дар порозовел, вполне понимая смысл вопроса: мама намекала на Дарью. Он думал о ней. Сказал с усмешкой:
– Ностальгия – это когда хочется вернуться, а некуда. Мне же есть куда.
– Ты имеешь в виду метро?
– Другие миры, планеты, звезды… Вселенные… я ведь, по сути, нигде не был и ничего не видел.
