Левон Хачатурьянц - На астероиде (Прикл. науч.-фант. повесть— «Путь к Марсу» - 2)
Когда, со своей стороны, дала хороший прогноз Стрижова, — Глебов чувствовал себя как нельзя лучше, дух погони мобилизовал его, — Виктор Сергеевич разрешил передать расчеты на «Зэт-9». По сути, это было благословение. Пилот кивнул, не отворачиваясь от визира: «Спасибо, Витя, я не сомневался…»
Массивная сигара выстрелила длинной струей слепящего пламени. Прыжок!
Почти не утомляясь, они наблюдали, как ювелирно тормозит Глебов, как он маневрирует и приближает громаду транспортника к маленькому «Варану». Только иногда Панин сухо и коротко бросал в микрофон: «Дима, сдерживай!» или «Пора стабилизировать».
Подойдя почти вплотную, пилот обнаружил, что сбежавший корабль вращается как волчок и оживленно «рыскает» носом. Это был «грязный» полет, Муреш явно потерял контроль над «Вараном». Не задумываясь, Глебов прилепил к его бортам пару магнитных радиоуправляемых торпед с маленькими двигателями. Точно две искры мелькнули во тьме, и «Варан» стабилизирован. Когда визит Дмитрия Витальевича показал почти вплотную борт «Варана», по командному пункту пронесся дружный говор. Незаряженное ружье продолжало стрелять и рассыпаться на части. На ракете Муреша было искалечено стыковочное устройство. Один из его «лепестков», предназначенных для захвата чужого шлюзового выхода, мучительно вывернулся наружу.
…Единственное, что на астероиде знали достоверно и что, конечно же, было сообщено Глебову, это то, что Пол Муреш жив. Датчики показывали расход кислорода в кабине. Больной ли, здоровый ли, с помраченным или ясным сознанием — Пол дышал…
— Что предпримем, командир? — нетерпеливо, очевидно уже не в первый раз, спрашивал преследователь. Слева, удивленно подняв брови, смотрела на Панина Марина. Разом выведенный из раздумья, Виктор Сергеевич провел рукой по усталым глазам и поспешно ответил:
— Стыковка, по-видимому, исключается…
— Само собой.
— Может быть, взять на буксир?
— Трудный номер, Витя, он же в активном полете… И потом, как я буду столько часов волочить его до станции, не зная, что с Полом, не нужна ли ему помощь? А может, он уже там…
— Ладно, ладно, понял. Иди рядышком. Будем думать вместе.
Дмитрий Витальевич тяжело вздохнул и захлопал веками. Он стал похож на сову — сердитую, потревоженную в солнечный день неугомонными лесными птицами. Командир внезапно понял, что скажет Глебов в следующее мгновение.
— Слышишь, Витя… Я, в общем-то, все уже давно обдумал. Поверишь ты мне или не поверишь — это твое дело. Но я ожидал какого-нибудь подвоха со стыковкой… Надо выйти наружу и влезть в «Варан» через спасательный люк. И чем скорее, тем лучше.
— Ну, как же ты это так, сразу… — сердясь на себя за растерянность, бестолково забормотал Панин. — Давай все-таки посоветуемся…
…Они были профессионалами одной школы, одного уровня, Глебов и Панин. И на все возражения, которые сумел бы привести один из них, другой нашел бы точные и быстрые ответы. В предложении Дмитрия Витальевича было много «за». Если пилот выйдет из транспортника, через каких-нибудь двадцать минут Полу будет оказана первая помощь. Глебов сможет связаться с Мариной, с медицинскими компьютерами астероида, а если надо, то и Земли. Однако присутствовали и очень серьезные «против».
Глебову — рыхлому, обрюзгшему от сидячей жизни, ослабевшему от полуневесомости, придется порхать в безвоздушье между кораблями. Чудовищный риск. Потеряй он хоть на секунду фал, и вместо одного погибшего будет двое. Кислорода в наплечных баллонах надолго не хватит, даже весь ракетный флот планеты не успеет подобрать улетевшего спасателя… Да и в случае удачного перехода сколько еще придется повозиться, вспарывая спасательный люк!
…Боже мой, спасательный люк!
Представим себе, что «Варан» и его пилот действительно стали жертвами диверсии. Безликий неизвестный на астероиде постарался навредить как можно больше, у него были широкие возможности: Полу Мурешу привита какая-то странная болезнь, телеметрия отключается посреди полета, системы аварийного возвращения вырублены из корабельной сети, в стыковочном «цветке» будто динамитная шашка взорвалась. Зачем же предполагать, что разрушитель остановится на этом? Просчитав все варианты спасения Пола, диверсант придет к выводу, что одна из отважных космических душ решится на самоличное вскрытие шлюза «Варана». И милейшим образом установит в этом люке мину.
…Все это совершенно необходимо и оправданно: подсчет «за» и «против», забота о Поле, забота о Глебове… Но ведь минуты-то идут. Оба корабля, дружной парой сверлящие пространство, нещадно жгут топливо, и скорость их уже приближается к сорока километрам в секунду.
— Виктор Сергеевич, — особенным, почти бесцветным, даже ленивым, но почему-то вызывающим дрожь тоном сказала Марина. — Виктор! (Впервые без отчества!) А как бы вы поступили… на его месте?
— Запрещенный прием, Марина. Ты же знаешь, как бы я поступил.
— Тогда не держите Глебова, командир.
…Он мог бы сейчас связаться с Космоцентром, с «нашим министром», снять с себя ответственность, заручиться распоряжением вышестоящих… Больше того, от Панина наверняка и ждали запроса. Хотя формально командир имел право решать самостоятельно все вопросы, связанные с астероидом и пришвартованными к нему кораблями, руководство ничего не имело бы против такой осторожности. Но где-то в глубине подсознания тот же Геннадий Павлович затаит очажок презрения к Панину. Сам летал, сам командовал… Да и товарищи по станции, и Марина…
Мысль о том, что Марина разуверится в его мужестве, воле и умении поставить на своем, заставила Панина проговорить в микрофон — пожалуй, торопливее, чем нужно:
— Делай, как знаешь, Дима… Только осторожнее, ради всего святого, как можно осторожнее!
…Вот сейчас тот, темный, превратившийся в воображении Виктора Сергеевича чуть ли не в демона, нажмет кнопку карманного передатчика, и «Варан» разлетится во все стороны огнем, как карнавальная хлопушка с конфетти…
Нет. Пока что на главном экране все спокойно. Исчезло деление начетверо; в средней трети мирно висят почти вплотную друг к другу Давид и Голиаф.
Затем экран распался сразу на пять долей. Это значило, что Глебов выбросил микротелекамеры с магнитными «присосками»; они прилипли к обоим кораблям, и каждая показывала люк на боку другой ракеты.
Но первым из транспортника «выпорхнул» отнюдь не человек. Все-таки многое предусмотрел запасливый ветеран. Возможно, и то, о чем недавно подумал Панин… К «Варану» плыл, растопырив крылья антенн и солнечных батарей, мигая крошечным движком, рабочий автомат, в просторечии «жучок» или «божья коровка». За ним тянулся страховочный фал.
