Владимир Баграмов - Страна убитых птиц
— ГОСПОДИ ИИСУСЕ!
— Что там у тебя, Джонни? У нас на экранах только точка появилась.
Он что, мысли, что ли, передает?! — потрясенно переспросил Джонни.
— Передает «Кентавр», парень. Подожди… «Контрольный пост № I, Тимоти Брукс». Это я не тебе, Джонни, ну-ну, что еще?
— Он удаляется… Вот совсем исчез. Опять точки. Стоп! Сразу две яркие вспышки! Большие светящиеся точки идут к центру, дошли. И… нет, гаснут, вспыхивают и гаснут. Плывут вбок, отдельно ото всех!
— Что у нас там?
— Точки.
— Да не вам, Джонни! Я просил не отходить от «Пеленга»! Что?! При чем здесь запаздывание? С ума можно с вами сойти! На Патрульном экране корова! Вы же знаете, где ОН НАХОДИТСЯ?! Колея «Кентавра» вам тоже известна. Что?! Выйди вон, стерва! Лейтенант, займите ее место! Навсегда! Я должен ждать три минуты из-за тупости оператора.
— Сэр!
— Да, Джонни, да, мой золотой!
— Как я понял, сейчас Контрольный пост № 2?! Лицо женщины. Разрешите представиться?
— Можешь ее даже поцеловать, Джонни! Она славная девушка, ей всего семнадцать. Но как она играет на скрипке! Кстати, квадратик с номером видно?
— Да, сэр, квадрат с цифрой «2». У Вождя был треугольник, а… Хэлло, крошка! Может, сыграешь мне Вивальди?
— Джон, вы умница! Черт, как мне не пришло это в голову. Попросите ее, Джонни! Мы подержим СЕКТОР еще секунд десять! Быстрее!!
— Вивальди, милочка! Как ее зовут?
— Мари… Мари Браун!
Огромные, очень чистые глаза смотрели с экрана. Не было никаких помех, чуть-чуть только правый верхний угол трогала небольшая рябь.
— Чисто видно, сэр!
— Она у нас умница, самая способная из всех.
— Музыка! Я слышу музыку!
Огромные глаза смотрели неподвижно, не мигая. А по всему спутнику «Ферми-2», по всем его трем отсекам разносилась упоительная, переливающаяся, как весенняя капель, музыка Вивальди.
— Сэр, это было непередаваемо, — прошептал Джон Армстронг, когда по экрану опять побежали точки.
— Постов всего пять, Джонни, потом территория Федерации, там тоже кое-что есть, но никакого контакта! Просто зафиксируешь. Докладывать ничего не надо. Все пишется.
— Сэр, эти скопления точек — это города?
— Да, Джонни. Конечно, ты видишь не всех людей, а… как бы это сказать, самых талантливых, что ли?! Что? Подожди, Джонни. В самолете? А-а! Джонни, те две точки, что отплывали, как ты сказал, в сторону от остальных — это два парапсихолога в самолете. Летят на Международный Симпозиум в Индию. Надо запросить борт, они ничего не почувствовали?
— Ну и ведьма!
— Что там, Джонни? Агата Стивенсон? Осторожнее, парень, она не любит грубиянов.
— Грозит с экрана, сэр. У нее кружок с цифрой «3». Повернулась в профиль.
— Не может быть?! Вот, черт!
— Сэр! Какая-то пустыня! Горы, кратеры и… Мрачно тут, сэр! А эта ведьма скачет по горам, как коза!
— Не обращай внимания, Джонни, Агата хочет доказать, что она посещает звезды! Это она, наверное, по Луне галопирует. Ну ее. Маразм, но игра воображения потрясающая!
— А может и вправду, сэр? Уж больно похоже… Опять рожи корчит! Ей только помела недостает.
— Да замолчишь ты или нет? Говорят, не связывайся! Агата у нас Золотой фонд! Хочешь, чтобы головная боль привязалась или судороги? Кстати, ты сейчас над Вашингтоном, ну и что тут у нас?! Созвездие?
— Старуха лезет, сэр! Сквозь точки проявляется.
— Тщеславная у нас Агата. Надо ей на ферму пару породистых овец прислать, слабость ее. Что столица?
— Мало, сэр. Гораздо меньше, чем там, где проходили. Шар сильно гудит, не перегрелся?
— В режиме, Джонни. Пост № 4. Ты готов? Только не падай в обморок!
В отличие от предыдущих, эта святящаяся точка стала разбухать, не достигнув и пятой части пути до центра экрана. Через несколько секунд экран ярко осветился, из глубины стремительно стали набегать какие-то образы, символы, картинки… Джон не успевал фиксировать. Потом разом все остановилось, как в стоп-кадре. На экране был виден голый ребенок, не более полутора лет, сзади него большое, во весь экран, застывшее женское лицо. «Наверное, мать!» — подумал Джонни.
— По-моему, время, что ты замолчал? Как тебе наш Джорж?
— Ребенок… А сзади него женщина.
— Транслирует Джорж! Подожди, сейчас он еще заговорит, он у нас болтливый.
«ТЕПЛО… — четко раздалось в мозгу у Джонни Армстронга. — ТЕПЛО!
ДАЙ-ДАЙ-ДАЙ, СИСЬКУ ДАЙ! Я БУДУ ПРЕЗИДЕНТОМ… А СЕЙЧАС ОБДУЮСЬ, А СЕЙЧАС ОБДУЮСЬ… И ПУСТЬ ОНА ПРИДЕТ. Я БУДУ ПРЕЗИДЕНТОМ!»
Джон Армстронг оторопел. Малыш на экране болтал ногами и пускал пузыри. А в мозгу патрульного четко звучала одна и та же нахальная фраза: «Я БУДУ ПРЕЗИДЕНТОМ!»
— Этот прыщ, сэр, этот молокосос говорит, что он будет Президентом! Мистика, сэр!
— Да нет, это «БОЛЬШОЙ КОМПЬЮТЕР» перевел в слова символы, родившиеся в его башке. Он просто ощущает себя центром Вселенной, вот и все! Четко было видно, Джонни? То-то. Наша надежда. Колоссальная биоэнергия, по тесту Страверга семь единиц — выход в КОСМОС! Около этого парня энцефалограф зашкаливает. Что он делает?!
— Треплется! — с улыбкой произнес Джон, прислушиваясь, как внутри головы его словно ворочалось, выговаривая всякую смешную чепуху, нечто теплое, мягкое, нежное и очень трогательное, беззащитное. — Теперь говорит, что «СИСЬКА БОЛЬ-ШАЯ-БОЛЬШАЯ… МОЛОКА МНОГО-МНОГО!»
— Жрать любит. Значит, договорились, Джонни! Что бы ни увидел над Федерацией, молчишь, как рыба!
— Слушаюсь, сэр! Умру, но не пророню ни звука! А это Пост № 5?!
— Все, Джонни, здесь все ясно. Это не человек, это машины — установка «БИОХРОНОР», уж она-то с тобой не будет разговаривать.
— Сэр, опять эта старуха лезет! Вроде ее нос мелькает.
— Гони ее в шею, Джонни!
В последний раз кривой ведьминский нос и выпученные глаза мелькнули, когда спутник «Ферми-2» с патрульным Джоном Армстронгом на борту подходил к границам Федерации.
* * *Он появился неожиданно. Бледный, как полотно, его шатало. Он прошел всего три шага от КЛОАКИ и упал, плашмя, без звука, далеко вытянув вперед худые, тонкие руки. Грязный, когда-то белый халат, обтрепанные брюки и рваные ботинки на босу ногу.
Матвеев заметил его только тогда, когда он уже падал.
Двое лежавших неподалеку «спецназовцев», давно дремавших от безделья и скуки, тут же вскочили, наставив на неизвестно откуда появившегося человека стволы автоматов.
Дьял валялся на куске разбитого бетонного блока, связанный по рукам и ногам парашютными стропами, с кляпом во рту, ворочал дико красными глазками, хрипел и пытался брыкаться. Матвееву надоел его вой, и он велел связать здоровилу-мутанта.
