Фред Хойл - Черное облако
— Кажется, что-то в таком роде:
Я видел Землю, что Земля? Ничто. Наука — слов пустое решето. Семь климатов перемени — все то же. Итог неутоленных дум — ничто.
— Меня удивляет не обилие разговоров, — продолжал Паркинсон, улыбаясь. — У нас, политиков, разговоров тоже хватает. Меня поражает, как часто они ошибаются, как часто происходит то, чего они не ожидают.
Вскоре все вернулись, и с первого взгляда было ясно, что произошло. Марлоу взял чашку кофе из рук Паркинсона.
— Благодарю. Да, так-то. Крис был прав, а Дэйв ошибался. Теперь, я полагаю, нам нужно попытаться решить, что это значит. — Ваше слово, Крис, — сказал Лестер.
— Предположим, что моя гипотеза верна и что наши собственные передачи так заметно воздействуют на ионизацию атмосферы.
Энн Холей протянула Кингсли чашку кофе.
— Мне было бы гораздо легче, если бы я узнала, что такое ионизация. Вот, пейте, пожалуйста.
— Ну, это значит, что с атомов сдираются их внешние оболочки.
— И как это происходит?
— Это может произойти по многим причинам: при электрическом разряде, например при вспышке молнии, или в неоновой лампе — газ в таких лампах частично ионизован.
— Я полагаю, все дело в энергии? Ваша волна не обладает достаточной энергией, чтобы вызвать такое увеличение ионизации, — сказал Мак-Нейл.
— Верно, — ответил Марлоу. — Совершенно исключается, чтобы наша волна могла непосредственно вызвать такие флюктуации в атмосфере. Господи, да чтобы их вызвать, нужна колоссальная энергия.
— Тогда как может гипотеза Кингсли быть правильной?
— Наши передачи не являются непосредственной причиной, как сказал Джефф. Это исключено. Тут я согласен с Вейхартом. Моя гипотеза состоит в том, что наши волны играют роль спускового механизма, приводя в действие гораздо более мощный источник энергии.
— И где, по-вашему, Крис, расположен этот источник энергии? — спросил Марлоу.
— В Облаке, конечно.
— Но дико же предполагать, что Облако может действовать таким образом, причем с такой прекрасной воспроизводимостью. Вы должны тогда предположить, что Облако снабжено неким механизмом, осуществляющим обратную связь, — сказал Лестер.
— Это очевидное и прямое следствие моей гипотезы.
— Но неужели вы не понимаете, Кингсли, что это совершенная чушь? — воскликнул Вейхарт.
Кингсли посмотрел на часы.
— Самое время пойти попытаться снова, если кто-нибудь хочет. Хочет кто-нибудь?
— Ради бога, не надо! — сказал Лестер.
— Либо мы идем, либо нет. И если нет, значит мы приняли гипотезу Кингсли. Ну как, ребята, пойдем мы или останемся? — спросил Марлоу.
— Останемся, — сказал Барнет, — и посмотрим, куда нас приведет наш спор. Пока мы дошли до наличия у Облака механизма обратной связи, механизма, высвобождающего огромное количество энергии, как только в Облако снаружи проникает радиоизлучение. Следующий шаг, вероятно, рассуждение о том, как работает этот механизм и почему он работает. У кого есть соображения?
— Я считаю, — начал Кингсли, — что Облако наделено разумом. Прежде чем кто-либо захочет возражать мне, позвольте сказать, что я прекрасно понимаю всю нелепость этой мысли, и она ни на минуту не пришла бы мне в голову, если бы все другие предположения не были еще более дикими. Неужели вас не удивляет, как часто наши предсказания о поведении Облака не сбываются?
Паркинсон и Энн Холей удивленно переглянулись.
— Только в одном все наши ошибки походят друг на друга. Все они были бы оправданны, если бы Облако было не неодушевленным сгустком газа, а чем-то живым.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ПОДРОБНОЕ ОБСУЖДЕНИЕ
Любопытно, как сильно прогресс всего человечества зависит от отдельных личностей. Тысячи и миллионы людей кажутся организованными в некое подобие муравейника.
Но это не так. Новые идеи — движущая сила всякого развития — исходят от отдельных людей, а не от корпораций или государств. Хрупкие, как весенние цветы, новые идеи гибнут под ногами толпы, но их может взлелеять какой-нибудь одинокий путник. Среди огромного множества людей, переживших эпопею с Облаком, никто, кроме Кингсли, не дошел до ясного понимания его истинной природы, никто, кроме Кингсли, не объяснил причины посещения Облаком солнечной системы. Его первое сообщение было воспринято с открытым недоверием даже его собратьями-учеными. Вейхарт выразил свое мнение весьма откровенно.
— Все это вздор, — сказал он. Марлоу покачал головой.
— Вот до чего доводит чтение научной фантастики. Мак-Нейл, врач, заинтересовался. Новая гипотеза была больше по его линии, чем всякие передатчики и антенны.
— Я хотел бы знать, Крис, что вы в данном случае подразумеваете под словом «живое».
— Видите ли, Джон, вы сами знаете лучше меня, что разница между понятиями «одушевленное» и «неодушевленное» весьма условна. Грубо говоря, неодушевленная материя обладает простой структурой и относительно простыми свойствами. С другой стороны, одушевленная, или живая, материя имеет весьма сложную структуру и способна к нетривиальному поведению. Говоря, что Облако может быть живым, я подразумеваю, что вещество внутри него может быть организовано каким-то необычным образом, и поведение этого вещества, а следовательно, и поведение Облака в целом гораздо сложнее, чем, мы предполагали раньше.
— Нет ли здесь элемента тавтологии? — вмешался Вейхарт.
— Я же сказал, что такие слова, как «одушевленный» и «неодушевленный», — всего лишь условность. Если заходить в их применении слишком далеко, тогда, действительно, получится тавтология. Если перейти к более научным терминам, мне представляется, что химия внутренних слоев Облака очень сложна — сложные молекулы, сложные структуры, построенные из этих молекул, сложная нервная деятельность. Короче говоря, я думаю, у Облака есть мозг. Марлоу обратился к Кингсли: — Ну, Крис, мы понимаем, что вы имеете в виду, во всяком случае, приблизительно понимаем. Теперь выкладывайте свои аргументы. Не торопитесь, выкладывайте их по одному, посмотрим, насколько они убедительны.
— Ну, что ж, приступим. Пункт первый. Температура внутри Облака как раз подходит для образования очень сложных молекул.
— Верно! Один — ноль в вашу пользу. Действительно, температура там, вероятно, несколько больше подходит для этого, чем здесь, на Земле.
— Пункт второй. Благоприятные условия для образования крупных структур, построенных из сложных молекул. — Это почему же? — спросила Иветта Хедельфорд. — Слипание на поверхности твердых частиц. Плотность внутри Облака так велика, что почти наверное там есть довольно крупные частицы твердого вещества; вероятнее всего — кристаллики обыкновенного льда. Я полагаю, сложные молекулы сцепляются друг с другом, оказавшись на поверхности этих частиц. — Очень верная мысль, Крис, — согласился Марлоу. — Нет, простите, мне непонятно, — Мак-Нейл покачал головой. — Вы говорите о сложных молекулах, образующихся путем слипания на поверхности твердых тел. Но молекулы, из которых состоит живое вещество, имеют большую внутреннюю энергию. Все жизненные процессы основаны на этой внутренней энергии. Неувязка в вашей идее слипания в том, что так вы не получите молекул с большой внутренней энергией. Кингсли это замечание ничуть не поколебало. — А из каких источников получают свою внутреннюю энергию молекулы живых организмов у нас на Земле? — спросил он Мак-Нейла.
