Артём Наменский - Атолл
Я с сомнением посмотрел на свою кочергу. Если Миа с ними не справилась, то стоит ли говорить, что я закочегарю пятнадцать молодых подростков? Надо искать другие варианты. Закидать всех их камнями сверху? Так разбегутся быстро, да и в своих попасть могу. И вообще, если обнаружат моё присутствие, могут начать играть в шантаж. Мне это надо?
Постепенно в голове моей начал формироваться некий, довольно рискованный план. Задача следующая — ликвидировать пятнадцать молодых бугаёв, но оставить в живых двух своих. Которые находятся среди них. Стихийные бедствия типа обвала не подойдут. Своих зацепит. Думай, Петя, думай.
— Во-первых, — наконец, когда в моей голове всё созрело, сообщил Пятнице я отчаянно жестикулируя, чтобы он хоть что-то понял, — мы зря не взяли оружие 'павших у скал'. Оно пригодится. Поэтому сейчас возвращаемся за ним. Я думаю, что эти придурки тоже не прочь снять с трупов вещички, но на их месте я бы сейчас не разделялся. Большую группу наверх они не пошлют, а маленькую тем более. Скорее всего, когда подкрепятся и оклемаются здесь, наберут запасы, попрутся обратно всей группой, а по дороге и мёртвых разденут. Но будь настороже. Нам надо спешить.
Уже особо не прячась мы помчались обратно к скале, а добежав, занялись мародёрством. Хотя дело это я поручил Пятнице — сам до сих пор не мог смотреть на этих убитых подростков. Пятница выбрал самые лучшие 'кокосовые доспехи', нацепил их на себя (у меня были одеты пластмассовые щитки). Вообще он снял с них всё, вплоть до выгоревших тряпок. Кроме одежды и копий мы нашли два довольно длинных самодельных ножа. Ну и по мелочи. С этим добром мы пробирались по скалам ещё несколько километров. К тому месту, где обрыв над океаном был одним из самых низких на острове. Там я всё это добро спрятал.
Предстояло попасть вниз. К океану. Но для этого предстояло попасть в другой низ. Вглубь острова. Там, где лежал, накрывая дерьмо, парашют. Стопы то у него были не обрезаны. Спасибо Антоновичу. Другой вопрос, как попасть вниз? Не знаю про Мию, но Антонович явно не патриот. Его даже пытать не надо, достаточно пригрозить и он всё расскажет. И я его не осуждаю. Патриотизм — пережиток, оставшийся нам от дикой обезьяны. Тогда он действительно был нужен для выживания племени. Одна обезьяна могла пожертвовать собой и спасти чуть ли не род человеческий (будущий, разумеется). Мы уже давно в нашем глобальном мире другие и правила для выживания другие. Патриотизм не катит. Цивилизация перешла на новый уровень. Теперь всё зависит от гуманности и цивилизованности. Ну — это в том мире, где я жил. Здесь всё по-другому. И дети, попавшие сюда, быстро станут патриотами своего племени или острова. Или клана. По-другому им здесь не выжить. Такой вот откат… А молодые организмы очень пластичны и приспосабливаемы. Но Антонович не станет. И, если он всё выложит, я никогда не буду считать его предателем.
Другими словами Антонович мог под пытками (а в том, что дети не постесняются их применять, я не сомневался) выложить о единственном проходе наверх. Ясно, что там нас будут ждать. С нехорошими намерениями. Поэтому я принял другое решение.
До утёса, нависавшего над 'отхожей полянкой', мы добрались, когда начало темнеть. Чёрт его знает, сколько здесь метров. Может пять. А может десять. Проинструктировав Пятницу и выбрав бугор под куполом парашюта побольше, я разогнался и сиганул на парашют. В полёте очень сложно было сдержать себя, чтобы не заорать и этим не демаскировать себя.
Слой дерьма под куполом был не меньше метра. Ткань, к удивлению, выдержала резкий толчок моих ног. Колени подогнулись, и дальше нагрузка распределилась на них. Под парашютом была только очень токая корка засохшего дерьма, да и то подмоченная дождём, дальше был метр вязкого. Короче — приземлился я, как на супермягкий супертолстый ортопедический матрас. Даже в испражнениях не извазюкался. И главное — бесшумно. В который раз я вляпался в дерьмо и это было только к лучшему.
Переведя дыхание, полез на корточках к краю купола и начал перерезать стропы. К этому времени стемнело совсем, и как я не запутался в них, я просто не знаю. Но измазался уже с головы до ног. Пока все срезал, чуть терпение не закончилось.
Теперь надо было всю эту канитель закинуть Пятнице. Первую стропу, чтобы придать ей вес, пришлось полностью закручивать в один тугой комок. К комку привязал остальные стропы. Раскручивая его, как пращу, удалось с первого раза закинуть его на уступ. При помощи Пятницы и этой импровизированной верёвки забраться наверх не составило никакого труда.
Поскольку темень стояла абсолютная, сегодня мы никуда уже не пошли — не хватало нам ещё руки-ноги поломать. Травмы нам сейчас противопоказаны.
С утра отправились к океану. Точнее к нашему тайнику в скалах над океаном. Стропы свили в тройную верёвку, долго искали валун, привязав её к которому можно не беспокоиться о том, что её заметят. Спуск много времени не занял.
Заметив выходящую недалеко от верёвки из океана скалу, мы забрались на её гладкую поверхность. Надо было хорошо спланировать свои действия, прежде чем атаковать корабль, на котором приплыли МОИ враги на МОЙ остров.
Тем не менее, прежде чем что-либо планировать, требовалось узнать дислокацию и численность тех самых врагов. Уверен, что если поручить это Пятнице, то справится он прекрасно. Плавать, как я обнаружил, он умеет просто прекрасно — видно жил не в пустыне, а где-нибудь на берегу крупной реки или озера. Да и жизнь охотника и собирателя, которую вне сомнения вёл в своей прошлой жизни подросток, подразумевала умение маскироваться и прятаться. Но возникал один неприятный момент. Так называемый языковой барьер. А на языке жестов такую информацию передать практически невозможно. Будь даже у нас бумага и карандаш, я всё равно не уверен, что мы могли бы понять друг друга на языке рисунков. Кстати, самый толковый язык, наверное. Доступный просто.
Есть вариант отправиться в разведку мне самому. Тут выплывает фактор того, что я толком не умею плавать. Точнее фактор то выплывет, а я может быть и нет. Ведь это на видимом пространстве из океана то тут то там торчат всяческие скалы и камни — не факт, что дальше вдоль берега не потянется сплошная вертикальная стена, омываемая прибоем. Другими словами, одному мне в разведку идти (точнее плыть) не стоит.
Оставался третий, самый верный, но, в то же время, и самый рискованный вариант — идти вместе. Пока без всякого плана.
Поскольку враги появились с севера, а напали с западной стороны гряды, мы с Пятницей двинулись на запад.
Передвижение собой предстояло заплывы от одного камня до другого. Дна видно нигде не было — вероятно камни представляли собой пики торчащих из воды высоких скальных отростков. Маршрут выбирал я, учитывая не только особенности следующего камня (то есть можно ли за него толком зацепиться и отдохнуть или нет), но и то, чтобы нас с Пятницей не было видно.
