Ирина Крупеникова - Семь стихий мироздания
— Извини, вошел без предупреждения, — сказал Белый князь, приближаясь к креслу капитана. — Мне показалось, тебе нужна помощь… Я знаю, кто ты, — добавил он после секундной заминки.
Каляда застегнула одежду и встала.
— Я поняла, — ответила она. — Я видела того из Великих, кто создал для нас Волка. Это было давно, но он оставил послание.
Оливул внимательно выслушал рассказ Серафимы.
— Создать Счастье и найти Счастье, — повторил он глухо. — Считается, что Счастья нет в нашей Структуре, и создать его, значит создать Структуру заново. Что и хотел сделать Диербрук.
— Думаешь, Великие нашептали ему эту мысль?
— Возможно.
— Ты сам вычислил путь к Первому Экзистедеру? — спросила Каляда.
— Да, — Оливул горько усмехнулся. — Это было открытие!
— Его могут повторить?
— Без сомнения. Неповторимы лишь гении!
— Значит, наша цель предопределена. Мы должны защитить Структуру.
— Но каким образом?
— Уничтожить Первый Экзистедер, чтобы никто никогда не оживил его вновь.
Бер-Росс замер. Многолетние искания пути, древний нестареющий вопрос «быть или не быть» разрешились вдруг в одно мгновение, будто в темноте, где он блуждал, неожиданно вспыхнул свет прозрения.
— Я восхищаюсь тобой, Серафима, — Белый князь склонил голову. — Уверен, что избранником Космоса среди Семи Стихий будешь ты.
Юлька села в постели и окинула сонным взглядом женский закуток каюты. На столе возле стены в аккуратной вазочке красовался букетик нежных голубых цветов.
— Ой! — девушка всплеснула руками. — Оливул?
— Это незабудки, Юля. Они растут по берегам ручьев и рек в моем Мире.
Она оглянулась. Бер-Росс стоял в узком проходе напротив окна, свет восходящей звезды оттенял его стройную белую фигуру, а волосы перламутром блестели в лучах.
— Спасибо, — она улыбалась. — Неужели все это наяву?! Как прекрасно, Оливул!
Он присел рядом с ней на край кровати.
— Я хочу сделать так, чтобы ты каждое утро вставала такой счастливой, как сегодня.
— Но это же очень просто! — она обняла друга. — Будь всегда рядом со мной. Пожалуйста.
Призрак взволнованно летал от пульта к пульту в кабине управления, когда Гаюнар остановился на пороге.
— Утренняя разминка? — весело спросил пилот, понаблюдав за другом.
«Данька, боюсь, я испорчу тебе настроение, но у нас плохие новости: я поймал сигнал с научной станции. И, кажется, это СОС».
— Так, — сразу нахмурился Данила. — Зови капитана.
Команда собралась в считанные секунды.
— По нашим данным ученые и группа сопровождения покинули базу два дня назад, — сказала Каляда, еще раз просмотрев декодированное сообщение. — Вызов может оказаться ловушкой.
— Но про эвакуацию нам сообщил Рамзес, — напомнил Гор.
— А он находился под влиянием Доная, — уточнил Грег, и покосившись на старшего брата, поправился, — или какого-то другого экзистора.
— Оливул, что думаешь? — Серафима обратилась к Бер-Россу.
— Логично было бы считать зов экзорным, хотя я не могу различить потока: он скрыт фоном Мира. Кроме того, запрос о поддержке со станции не ушел в эфир. Я хотел его пропустить после окончания основных работ, но не успел.
— Минутку, — вмешался Данила. — Если мы считаем, что люди покинули планету, то как и когда они успели это сделать? Надо было иметь дополнительный транспорт, потому что собственный грузовик базы не взял бы всех одним рейсом, а летучек у них осталось только две. И если, как говорит Оливул, их сигнал на Альциону не прошел, значит кто-то до сих пор здесь и попал в беду. Надо лететь на помощь.
— Мы двое суток слушаем эфир, но сигнал о помощи обнаружили лишь сегодня, — заметила Каляда.
— Да на этой планете катаклизм на катаклизме! — не отступал Гаюнар. — У нас по десять раз на день бывало связь отказывала.
— При чем тут катаклизмы! — нетерпеливо перебила Юлька. — Просто экзистор до вчерашнего вечера не знал, где мы находимся, а когда я материализовала образы веревок, он вычислил нас и стал целенаправленно пудрить мозги.
— Твои экзорные токи слились с общим фоном планеты, — возразил Оливул. — Тебя невозможно было проследить.
— А если пользоваться аналогичными токами?
— Только близкие родственники могут использовать один экзорный поток.
— А может быть экзистор и есть мой близкий родственник, — Юлька стояла на своем. — Я же не знаю, кто мои родители! Поймите, нельзя лететь на базу. Он ждет нас там с распростертыми капканами!
— Он взял людей в заложники! — не унимался Данила.
«Стоит попробовать связаться со станцией напрямую, — Пэр, наконец-то, сумел вставить слово. — Я сейчас все организую!» — Нельзя, — остановила Каляда. — Волк еще не настолько мобилен, чтобы быстро и безболезненно поменять дислокацию. А по любому сигналу отсюда нас найдут как экзорным, так и обычным способом.
— В ангаре есть два двухместных аэромобиля, — заговорили Грег и Гор. — Они в хорошем состоянии, мы их вчера проверяли. Почему бы нам не слетать к базе и не посмотреть на нее своими глазами?
— Если там сидит экзистор, вы увидите что угодно, кроме реальности, — фыркнула Юлька.
— А если нет? — оживился Данила. — Их было тридцать человек. Тридцать! И даже если там остался только грубиян лейтенант, мы обязаны его спасти. Ну, Серафима, решай! Я готов полететь туда один!
— Один не полетишь, — категорически заявила Каляда.
— Я с тобой, — встал Бер-Росс. — Экзистедер до сих пор управляем, а я, быть может, смогу что-то изменить.
— Вот именно поэтому ты нужен здесь, Оливул, — и Серафима посмотрела на близнецов.
— Мы не подведем! — обрадовались юноши.
Белый князь стоял перед экраном-иллюминатором, занимавшим в кают-компании целую стену. Каляда бесшумно приблизилась к нему и встала рядом, всматриваясь в скалы, за которыми в сотне километров отсюда находилась научная станция.
— Как дела?
— Ничего нового, капитан. Я не могу создать экзорный поток. Слишком велико сопротивление Мира. Мне просто не хватает сил. Сколько времени уже нет контакта?
— Час пятьдесят шесть минут, — ответила Серафима. — Юля периодически вызывает их, но пока безрезультатно.
— Очевидно: катер, о котором они успели сообщить, был образом! А Гаюнар — сорви-голова, весь в отца — наверняка отправился прямо в здание. И ребята с ним. Проклятье. Могли бы догадаться, что нарушение связи дело рук экзистора!
— Да, он подготовил замечательную Игру, предусмотрел даже поведение Гаюнара. Наверное, если бы летел ты, он сыграл бы по-другому.
— У него будет возможность сыграть по-другому, потому что я отправляюсь туда.
— Успокойся, Оливул. Что бы ни случилось, ты не будешь бороться в одиночку.
— Но Юля и ты…
— О Юлии речи нет, — перебила Серафима. — Мы полетим вдвоем. Я не экзистор, но я — Посредник. И этого наш незнакомец никак не предполагает.
Бер-Росс усмехнулся.
— О, да. Ты можешь преподнести ему сюрпризы.
— Не будем более медлить, — подытожила Каляда.
Юлька, узнав, что ее оставляют вместе с Пэром на Волке, сначала рассердилась, потом обиделась, а затем вновь рассердилась.
— Да за кого вы меня принимаете?! — не унималась она, хотя всем было ясно, что вопрос давно решен. — Я кадровый штурман-стрелок, я умею драться! Я пилот, в конце концов!
— Юля, — Серафима взяла ее за руку, — ни один из нас не сомневается в тебе. Пойми, нельзя оставлять Пэра одного без поддержки. Если потребуется срочно менять дислокацию или, что еще хуже, отбиваться от нападения, твоя роль будет бесценна!
Девушка отвернулась.
— И как ты умеешь все преобразить! — воскликнула она. — Но вы обещаете, что с вами ничего плохого не случится? — она испытующе посмотрела на Белого князя.
— Конечно, Юля, — поспешил он заверить подругу. — До встречи.
Серафима махнула на прощание и захлопнула купол аэромобиля. Машинка метнулась в жерло стартового канала.
«Ну что ты приуныла, Юленька? — решил подбодрить ее Пэр. — Да наш Оливул любого экзистора за пояс заткнет».
— Наверное, ты прав, — неохотно согласилась Юлька и побрела в кабину управления.
Здание станции мертвой громадой сиротливо возвышалось над равниной. Каляда долго изучала неподвижный пейзаж из окна кабины катера, спрятавшегося в ложбинке, и наконец сообщила:
— Следящие лучи отключены, зондов нет. Защитное поле бездействует.
— Техника ему не нужна, — мрачно отозвался Оливул. — Он нас способен заметить и без аппаратуры, ведь в его руках весь здешний Мир. Нет смысла скрываться, мы лишь доставим ему удовольствие. Давай прямо вовнутрь.
Катер медленно, будто нехотя, покинул укрытие и на минимальной высоте полетел к строениям.
