Аллен Стил - Итерации Иерихона
— Понимаю.
Лапша спадала с моих ушей каскадами; скоро придется ее лопатой отгребать.
— Если к вам обратятся доктор Хинкли или доктор Морган, необходимо, чтобы вы сразу же с нами связались, — продолжал Баррис. Он вытащил из коробки на столе карточку и протянул ее мне. — Это даст вам возможность связаться со мной лично в любое время дня или ночи.
Я посмотрел на карточку. Номера телефона не было — только имя Барриса и эмблема ВЧР. Кодовая полоска на оборотной стороне, если вставить ее в сканер телефона, даст выход на его добавочный номер на коммутаторе ВЧР. Я кивнул и сунул карточку в карман рубашки.
— Есть еще одна штука, которая вам понадобится, — продолжил он и протянул мне пластиковую карточку, открывающую проход через все блокпосты ВЧР.
— И кроме того, все это дело должно храниться в тайне до конца расследования. Когда все закончится, вы получите от нас все материалы. А кроме того, убийца вашего друга предстанет перед правосудием. Вы понимаете меня?
— Да, сэр, — ответил я. — Надеюсь оправдать ваше доверие.
А что я еще мог сказать? «Нет, сэр, вся эта история воняет, как свиной хлев, а потому не следует ли вам отправить меня в подвал»?
Баррис кивнул, затем встал из-за стола. Его примеру последовал Мак-Лафлин и второй раз протянул мне руку.
— Рад был с вами познакомиться, мистер Розен, — сказал он, когда я снова ее пожал. — Я рад, что вы на нашей стороне.
Фарентино оттолкнул стул и встал. Хюйгенс механически кивнул мне. Баррис посмотрел на Фарентино.
— Теперь, лейтенант, не будете ли вы так добры проводить мистера Розена на улицу?
Я был свободен идти на все четыре стороны — но все же не свободен. Слишком много секретов, слишком много лжи.
Лапши на ушах перебор.
13. ПЯТНИЦА, 1:07
— Куда съезжать? — спросил Фарентино.
Легкий дождик стал частой моросью, но сквозь мрак и туман виднелись знакомые силуэты Уэбстер-Гроувз. На нас наплывал знак-указатель выезда на Шрусбери-авеню.
— Сюда давай, — ответил я.
Детектив кивнул, выруливая на боковую полосу.
— Я так понимаю, что твоя бывшая тебя не ждет, — сказал он, гоня машину по длинной дуге пандуса развязки. — Ты уверен, что тебя стоит здесь бросить?
— Я думаю, все будет о'кей, — сказал я, указав налево. Он подождал, пока уборочная машина, рокоча щетками, проехала перекресток, и повернул на Шрусбери.
— Она меня впустит в дом, если ты об этом.
— Именно об этом. — Он пошарил в кармане пальто и вытащил пачку сигарет. — Худший для копа вариант — вляпаться в семейную свару. Ты знаешь, что больше всего травм при исполнении полицейский получает, разнимая семейные драки? Когда я еще был шофером патрульной машины, мне однажды чуть ухо не отчекрыжили капустным ножом.
Развязка с Биг-Бенд кончилась, и я снова показал налево.
— Здесь такого не случится, — сказал я. — Да и вообще-то она не бывшая, это я ее так зову.
— Раздельное проживание? — Он зажег сигарету, входя в поворот и успевая на зеленый в последний момент, когда тот уже сменялся желтым. По встречной полосе промчался бело-голубой; Фарентино мигнул ему фарами, и офицер патрульной машины махнул рукой. Несмотря на то что на Уэбстер — одной из немногих улиц — не было комендантского часа от заката до рассвета, другие машины нам не встретились. — Иногда это лучший выход. Только зачем вам это надо?
— Много вопросов задаешь.
— Работа такая. И я ведь только спросил…
Судя по интонации он ожидал ответа, но ответил я не сразу. Я тут не был уже несколько месяцев и хотел сначала осмотреться. Уэбстер-Гроувз довольно удачно проскочила землетрясение — если сравнивать с другими частями Сент-Луиса. Кое-какие дома сложились, где-то рухнул пролет стены, но в целом этот чудаковатый старый пригород в стиле Среднего Запада значительных повреждений не получил. Патрулей ВЧР здесь тоже не было.
— Еще пара кварталов, а потом сверни на Оуквуд, — попросил я.
— О'кей. — Фарентино немного помолчал. — Не хочешь об этом говорить?
— О чем?
Он мотнул головой:
— Рано или поздно, Джерри, тебе все равно придется кому-то довериться. Как ни крути, а ты сунул руку в осиное гнездо. Будешь ты говорить со мной, или с полковником, или с Мак-Лафлином, но с кем-то тебе говорить придется.
Это была правда, и он это знал. И я тоже. Я шел по горящим углям, и чертовски мало было тех, на кого я мог рассчитывать в этой горячей пробежке. Но до того, как куда-то броситься, мне надо было решить кое-какие вопросы, чтобы о них уже не думать. И первый шаг — визит к Марианне, пусть даже и за полночь.
— Я тебе сообщу, Майк, — ответил я, когда мы повернули на Оуквуд. — А сейчас единственное, чего я хочу, — это попасть домой.
Домой — то есть в старый трехэтажный викторианский особняк на респектабельной жилой улице, бывший фермерский дом, перестроенный не менее трех или четырех раз с начала прошлого столетия. Мы с Марианной его купили вскоре после возвращения в Сент-Луис. Если бы я знал, что будет землетрясение, я бы, может быть, не подписал закладную, но дом во время Нью-Мадрида всего лишь покачнулся. Дом рядом — вдвое по крайней мере моложе — сложился в лепешку, а наш, по какому-то капризу стихии — выстоял, если не считать сломанных ворот гаража и упавшего дуба перед домом.
В этом отношении нам повезло. Дом-то пережил землетрясение. А вот семья рассыпалась.
Майк Фарентино высадил меня возле дома, и я потащился по ступеням крыльца. Свет внизу на лестнице горел, но на верхних этажах было темно. Лампы защиты вспыхнули, когда я вошел на крыльцо. Ключ у меня был, но вежливее, я подумал, будет коснуться дверной таблички.
— Мари, это я, — сказал я. — Ты не впустила бы меня в дом?
Пауза была длинной. Я повернулся лицом к встроенной телекамере и изобразил самую приятную улыбку, на которую только был способен, зная, что сейчас она переворачивается в постели — взглянуть на экран на ночном столике. Полусонная, откидывает в сторону дешевый триллер, который взяла почитать на ночь. Небритый, исхудавший, со спутанными мокрыми волосами, одетый в пропотевшие шмотки, я очень напоминал злодея из такого триллера.
— Джерри?.. — прозвучал сонный голос из динамика. — Какого черта ты здесь делаешь?
— Долго рассказывать, детка. — Я провел рукой по лицу, откидывая в сторону мокрые волосы. — Прости, что я тебя разбудил, только…
— Ты опять пьян? — Уже не сонный голос зазвенел раздражением. — Богом клянусь, если ты снова пришел пьяный, можешь…
— Я не пьян. Мари, честно. Это просто… — Я вздохнул и полузакрыл глаза. — Слушай, Мари, я сильно устал. У меня был черт знает что за вечер, и вернуться к себе я не могу, так что ты просто впусти меня, ладно?
