Павел Парфин - Сувенир для бога
- Хорошо, - неожиданно согласилась оракул. - Возможно, в твоих словах есть доля правды. Правда есть в словах каждого, кто здесь собрался. Поэтому... поэтому Атреко отправится с человеком к дьяволу.
- Что это?! Не слушайте ее, это уловка! Оракул хочет потянуть время! - недовольно загудело войско парсизотов, видимо, наиболее близкое к непримиримому Атреко.
- Молчать!! - рявкнул Екоро, взгляд его метал гром и молнии. Молчать! Как вы, благородные спасатели душ, могли заподозрить такое в оракуле?!
- Тише, братья, - мягко попросила Освенца. - Если человек и вправду виновен, то насколько глубоко он пал, может знать только дьявол. Но если виновен сам Виорах, то добыть правду об этом способен лишь один из нас человек.
- Я пойду с ними, оракул! - почти над самым ухом Дьяченко прокричал знакомый голос. Валька немедленно отыскал глазами того, кто вызвался сопровождать его. Человек не скрывал своей радости.
- Хорошо, Владомир, пусть вас будет трое,- улыбнувшись, молвила Освенца. Ее седьмой глаз, на миг померкнув, засветился добрым чистым светом.
Валька поцеловал Амелиску, потерся небритой щекой о гладкую поверхность ее изящных рогов, шепнул на прощание: "Не забывай, я люблю тебя" и три храбреца покинули войско спасателей. Они уже давно скрылись из виду, а спасатели, как зачарованные, все провожали их взглядами. Встревоженными, озабоченными, любящими, благословляющими и ненавидящими - такими разными взглядами.
До логова дьявола Атреко и Владомир не дошли. В лабиринте ада пришлось им сложить свои буйные головы. Сначала смертельно был ранен отрок. Случилось это, когда они уже пересекли ворота - те самые, из которых, казалось, совсем недавно они покинули лабиринт, спеша к берегам золотого Звена. Владомир шел первым, Атреко, скорчив недовольную гримасу, замыкал их маленькую группу. Шли молча, занятые невеселыми думками. Лишь отрок, на дух не переносивший хандру и уныние, время от времени нарушал тягостное молчание перченой шуткой или совершенно бредовой, фантастической историей. Чаще всего про кого-нибудь из четырехсот трех богов, явленных на адский свет его господином.
- А знаете, парни, как нашему Валу удалось одолеть бога ... ? обычно так, сохраняя серьезную мину, начинал травить очередную байку рогатый балагур. Вот и сейчас он спросил без тени улыбки, а сам краем глаза проследил за реакцией Дьяченко. Однако тот поначалу даже бровью не повел. Владомир, проявляя настойчивость, уточнил. - Да-да, Сахавала, того самого монстра, у которого член заместо хвоста?
Не дождавшись ответа, отрок сам все и выложил:
- Вал-то парень не промах. Когда бог схватил его за горло, Вал вцепился в его член. "Ты что, засранец, делаешь?" - удивился Сахавала. "Душу тебя", - прохрипел Вал. "Да ну, у меня ж голова в другом месте!" - пораженный выходкой человека, бог разжал пальцы. "Мне лучше знать", - Вал упрямо настаивал на своем и душил, душил... Сахавала и кончил. "Все. Конец тебе. Вон сколько мозгов вылезло", - вынес приговор Вал. А бог, придя в ужас, бросился наутек.
- И что - это все? - свирепая рожа Атреко выражала неподдельное любопытство.
- Ну что ты! Ведь самое странное, что Вал не ошибся. То и в самом деле были мозги.
- Да ну! - окончательно попался Атреко.
- Я тебе говорю! Слыхал когда-нибудь про астроваров?.. Нет? Эх, да разве можно что-нибудь почуять с такой башней на голове!
- Ну-ну, потише, - зашипев, Атреко схватился за меч.
- Значит, не слыхал. А зря. Эти самые астровары еще те чудаки. Наподобие карликов. Рассказывают, они не то в брюхах богов живут, не то, наоборот, сами плодят их.
- Ну ты, Владомир, разошелся! Знай-то меру, - хмыкнув, Валька покрутил головой. - Чтобы какие-то уродцы рожали богов. Пусть даже с душой демона. Для этого Виорах придумал лукры.
- Не все так просто, Вал. Но дай мне закончить историю. В конце концов она ж про тебя!.. Так вот. Мало кто верит, но Вал и вправду потянул не за конец бесноватого бога, а за голову астровара. Как раз в эту минуту карлик невесть зачем высунулся из божьего паха, да тут же угодил в ручищи нашего приятеля. Хрясть - мозги-то и повылазили!
Ухмыльнувшись, Дьяченко беззлобно ткнул кулаком отрока в бок. Атреко, поняв, что его развели, вновь замкнулся в себе, надев на лицо привычную злобную маску.
Так они дошли до ворот в лабиринт. Но не сделали и десяти шагов по ближайшему проходу, как под ноги им бросились мерзкие твари - жуткая помесь крыс, собак и еще каких-то бродячих созданий. За считанные мгновения воины порубили их на куски, истекавшие вонючей темно-зеленой дрянью. Один такой кусок Атреко зачем-то кинул в свою дорожную сумку. Угрюмый и молчаливый парсизот по-прежнему вел себя недружелюбно к человеку. Даже не пытаясь скрыть своих чувств, он презирал Дьяченко. Однажды Атреко исчез. Пропал в заброшенных, заваленных грудами обломков, костей и прочего мусора коридорах лабиринта. Три дня не было от мрачного парсизота ни слуху ни духу. В это время и случилась беда. На спящих Владомира и Вальку напали. В тот час они мирно посапывали, прижавшись спинами друг к другу, задремав после простого ужина пряными лепешками и корешками рач, захваченными в дорогу заботливым отроком. Дьяченко приснилась его обычная жизнь - та первая жизнь, от которой, как ни странно, он до сих пор не отвык. Он увидел как наяву знакомый перекресток, людей, переходящих улицу, выходящих из церкви, жующих чебуреки, останавливающих маршрутки... Неизвестно, что снилось отроку - ему первому вонзили в бок клинок.
Несмотря на рану, Владомир нашел в себе силы встать на ноги и биться как лев. Нападавших - созданий с ужасным обличьем, патлатых, косматых, со спутанной шерстью - была тьма-тьмущая! Вновь прижавшись спинами друг к другу, друзья кромсали мечами звероподобных недругов. Неведомо, что те хотели от двух храбрецов: нападавшие издавали лишь нечленораздельные вопли и рычание. Сквозь суматоху боя Дьяченко разглядел: у многих из них головы были... крысиные. Он тотчас вспомнил первых хлопов, крысоголовых, обменивавших души одних людей на жертвоприношения других. "Ах вы ублюдки!!" Отчего-то сходство это еще больше разозлило Вальку, придало ему духу и сил. Позабыв об опасности, он яростно вклинился в самую гущу нелюдей, рубя, рубя, рубя чужие головы, шеи, руки... Кто знает, где была победа - близко ли, далеко ли. Когда однажды против Дьяченко не стало ни одного врага, он не поверил своим глазам. Сердце колотилось как бешеное, легкие натруженно хрипели, точно после десятикилометрового кросса. "Владомир, неужто это все?" - прерывисто дыша, воскликнул Валька, но вместо крика вышел едва слышный шепот. Не счастливый, а смертельно уставший, он обернулся... и увидел скрючившегося на земле отрока. Тот тихонько, словно ребенок, стонал.
