Ярослав Смирнов - Цитатник бегемота
Он оглядел себя. Наряд на этот раз оказался следующий: синие штаны, похожие на джинсы, клетчатая рубаха, какой-то сюртучок подлиннее пиджака, сапоги со шпорами, шляпа, а на широком поясе - кобура с револьвером.
Ого, подумал Иван и несколько приободрился. Огнестрельное оружие - это вещь. Странно, конечно, из времени мечей попадать в эпоху полковника Кольта, но - как-то ближе, понятнее. Даже, можно сказать, роднее.
Иван вытащил револьвер. Оказалось, и правда кольт, модель 1872 года, точнее, модификация - кавалерийский "Писмейкер" с длиннющим стволом. Иван с одобрением повертел его в руках, осматривая. Ему нравилось это оружие, и он знал, как с ним обращаться: в Америке кое-где его до сих пор использовали.
Револьвер оказался в порядке, патроны тоже - в барабане и гнездышках на поясе.
Все было прекрасно, только вот коня не хватало. Раздалось негромкое всхрапывание. Иван обернулся, хоть ему порядком надоела местная манера внезапно появляться из-за спины. Позади него стоял, перебирая тонкими ногами, оседланный вороной жеребец и косил на Ивана глазом. Глаз был какой-то не конский - желтый, яркий, как у большой хищной кошки.
- Привет мустангам, - вслух сказал Иван, осторожно приближаясь к жеребцу. - А кусаться не будешь, травяной мешок?
Конь с готовностью оскалил зубы. Иван вздохнул. Ну конечно - здесь все не как у людей. Чудеса продолжались - у жеребца обнаружились очень длинные и очень острые клыки, побольше даже, чем у настоящего льва. Животное смотрело на Ивана насмешливо, но не враждебно, уходить не собиралось и даже вроде бы приглашающе мотнуло головой - садись, мол, нечего рассусоливать.
Иван решил, что рассусоливать действительно нечего, и вскочил в седло. Оно оказалось очень удобным, а сбоку обнаружилось притороченное ружье. Иван вытащил его из чехла и, не сдержавшись, довольно крякнул: это оказалась винтовка Генри-Винчестера, в просторечии просто "винчестер", из которой со всех экранов мира так лихо палили иствуды с митичами - кто по гнусным дикарям, кто по еще более гнусным бледнолицым цивилизаторам. Иван, кстати, из такой винтовки тоже стрелял: было дело.
- Ну что, - сказал Иван вслух. - Полный комплект. Однако сейчас мы на окраине, а надобно продвигаться к Центру этого... который он по счету... а! четвертого, что ли, Мира, то есть уровня. Едем?
Конь покосился на него, еще раз показал свои клыки, всхрапнул, повернул налево и пустился вскачь.
Ехали они довольно долго. Пейзаж был однообразен, но не уныл: горячая сухая земля под конскими копытами, несильный ветер, бьющий в лицо, голубые горы на горизонте, жаркое небо над головой - все это доставляло Ивану призрачное удовольствие; на душе было легко и свободно, и хотелось совершить что-нибудь авантюрное и веселое - выпить водки или пострелять из револьвера. Во всем здесь чувствовалась свобода - и в пространствах, и в количестве желаний.
Фронтир, блин, подумал Иван. Таким гадам, как профессор, здесь самое место.
Но вот у самого подножия голубых гор показалось какое-то поселение. Еще несколько минут - и Иван, сдерживая своего коня, ехал по пыльной улице.
Городок, если его можно было так назвать, был невелик, и вскорости Иван очутился в самом его центре: невысокие двух- и трехэтажные здания и площадь между ними. На зданиях вывески: как и следовало ожидать, здесь обосновались шериф, банк и салун. Все, что необходимо для цивилизации.
Иван, само собой, спешился возле салуна.
Привязав коня, наблюдавшего за его действиями с явной насмешкой, Иван зашел в питейное заведение. Внутри салуна оказалось довольно грязно, стояли четыре или пять столиков, за которыми расселись несколько человек, что-то монотонно бубнившие, за заляпанной стойкой мрачный небритый бармен протирал стаканы. Ивану показалось, что от барменовой работы стаканы становились еще грязнее. Все кругом было какое-то серое, полусырое, вонючее, но зато позади бармена между бутылок гордо реял государственный флаг с ладошку величиной.
Иван подошел к стойке и облокотился на нее. Бармен перестал пачкать посуду, голоса в зале смолкли.
- Чего тебе надо, незнакомец? - грубо спросил бармен.
Иван поразмыслил и сказал:
- Сто пятьдесят... э-э... тройной виски, сигару и спичку.
- С тебя доллар, незнакомец, - буркнул бармен, наливая в самый грязный стакан примерно две трети заказанной порции. Налив, он грохнул посуду перед Иваном, расплескав половину дурно пахнущей жидкости, выудил из-под стойки черную сигару, бросил ее в лужицу рядом со стаканом, сказал: - А спички можешь поискать в другом месте, - и выжидательно посмотрел на Ивана. Иван ответил кротким незамутненным взором.
Наступила пауза. Иван продолжал спокойно смотреть на бармена, чувствуя напряженный интерес к своей персоне со стороны сидящих за спиной. Молчание затягивалось. Наконец из зала донесся грубый хриплый голос:
- Эй, Билли, в чем дело? Этому недоноску не нравится твой виски?
Иван чуть передвинулся, встав вполоборота к стойке, потом взял стакан двумя пальцами, выплеснул виски бармену в глаза, аккуратно поставил стакан и спокойно сказал:
-А теперь, сын шакала и внук гиены, будь добр, сделай мне нормальную порцию нормального напитка. И скоренько.
С шумом опрокинув стулья, в зале на ноги вскочили трое. Продолжая небрежно облокачиваться на стойку, Иван выхватил кольт и быстро пристрелил всех троих. Не успели они повалиться, ломая некрасивую мебель, как он крутанул револьвер на пальце, опустил его в кобуру, устремил свой ясный взор на мокрого бармена и кротко спросил:
- Так ты будешь наливать, змеиное отродье?
- Так бы сразу и сказал, мистер, - добродушно сказал бармен. - А то ведешь себя не по-нашему. Вот теперь сразу видно, что свой...
Признав в Иване своего, в зале облегченно вздохнули.
Бубнеж возобновился.
Бармен крикнул прислуге, прибежали два шустрых мексиканца, поставили новые стулья и унесли куда-то трупы.
Тем временем бармен утерся сам, быстренько вытер стойку, достал другую бутылку и чистый стакан, щедро плеснул, выудил из деревянного ящика толстую коричневую сигару, подал ее Ивану, зажег спичку и поднес ему.
Иван прикурил, выпустил клуб дыма - сигара, кстати, оказалась весьма хороша, - взял стакан и залпом его осушил. Виски был тоже недурен.
Бармен посмотрел на него, открыв рот.
- Еще? - спросил он дрогнувшим голосом.
Иван кивнул.
Бармен поспешно наполнил стакан и поставил его на стойку.
Глядя на то, как Иван поглощает содержимое стакана, он осторожно спросил:
- Мистер, это... ты ведь, парень, не из нашего города?..
- Я с Востока, - спокойно сказал Иван. Бармен покивал.
- А, ну да, я так и понял. Все мы все с востока на запад движемся. Все, понимаешь, движемся и движемся... Вот наш городок, - оживился он, - совсем ведь молодой: пару лет назад здесь вообще ничего не было, а сейчас, гляди-ка, и банк есть, и шериф с тюрьмой, и мое заведение; и везде народу полно.
