Майкл Маршалл - Запретный район
Гелипортер уже превратился в видимый силуэт, парящий в отдалении и приближающийся все быстрее, и тонкое жужжание его двигателя становилось все слышнее. У меня возникли некоторые надежды, но, оглянувшись, я увидел голову, показавшуюся из колодца.
– Я их вижу! – заорал этот человек и заскребся, выбираясь наружу. Я заметил, что одет он во все темно-синее. От Снедда я знал, что это форма сил безопасности, и у меня упало сердце.
– Теперь бежим со всех ног, словно черти за нами гонятся, – сказал я Элкленду.
– Точно-точно, – выдохнул он и действительно побежал немного быстрее. То, что он столько времени пробыл в насквозь пропитанном водой костюме, видимо, несколько его взбодрило. Я вполне мог не отставать от него, но продолжал оглядываться, следя за дальнейшим развитием событий. По крайней мере, он все-таки бежал, а не полз. Мы оторвались от преследователей на пару сотен ярдов, а прицельно выстрелить и попасть с такого расстояния, особенно в бегущую цель, это надо быть чертовски хорошим стрелком.
Скверная же новость заключалась в том, что гелипортер был все еще в доброй полумиле от нас, а также в том, что на крыше теперь было пять мужиков, одетых в темно-синее, и все они бежали в нашу сторону, и бежали быстрее нас. А это означало, что оставленное мною там устройство не оправдало надежд, не сработало, и это было действительно скверно. А оставил я там АпатиБомбу, которая могла бы здорово улучшить наши шансы на спасение.
Потом я увидел тех двоих дюжих полицейских, вылезающих на крышу, а затем убедился, что Бомба все-таки сработала. Те двое выглядели так, словно их ледником переехало. Тогда почему же эти, в синей форме, еще не свалились?! Возможно, тем двоим было приказано взобраться по колодцу наверх первыми, и они приняли на себя весь удар. И еще, я вспомнил, они же были сильно насморочные! Можно было лишь порадоваться, что я сам не оказался на их месте: моя Бомба наверняка очень здорово их ухайдокала. С другой стороны, они теперь оказались в гораздо лучшем положении, чем мы: ребята из сил безопасности уже надвигались на нас, и секунду спустя раздался первый выстрел, и пуля отскочила от камня ярдах в пяти от нас, сбоку.
– Ох, какой ужас, – задыхаясь, пробормотал Элкленд. – Кажется, дела совсем плохи.
– Трудно в это поверить, правда?
Свист винта гелипортера и рев его двигателя набирали силу, и я понял, что Шелби вполне оценила сложившуюся ситуацию и сейчас вовсю жмет на педаль газа своей безукоризненно обутой ножкой. Она была всего в паре сотен ярдов от нас, но люди в синем были намного ближе. Раздался еще выстрел, это выстрелил тот, что бежал впереди, и его пуля ударила гораздо ближе. Потом второй вдруг резко остановился и замер на месте, упер руки в боки и нахмурился.
– А знаешь, – услышал я его слова, – на самом деле мне на все это наплевать!
И он медленно пошел прочь, куда-то вбок, высматривая местечко, где бы можно было прилечь. Секунду спустя другой, тот, что замыкал их группу, тоже заявил:
– Да и мне тоже наплевать. К дьяволу все это! – И присоединился к первому. Да, Бомба сработала, но это все же были тренированные профессионалы, так что воздействие на них оказалось более слабым, да и наступило оно несколько позднее. Гелипортер был уже в сотне ярдов, и Шелби заложила крутой вираж с сильным креном, чтобы попасть прямо к нам. Выстрел, пуля просвистела рядом с моей головой, и я понял, что пора перестать бежать.
– Дальше бегите сами! – крикнул я Элкленду. – Я вас догоню!
Он секунду колебался, потом рванул дальше. Я вытащил пистолет и быстро переключил его обратно на максимальную интенсивность разряда. Тут один из полицейских резко затормозил, остановился, потянулся и сел. Отступая спиной вперед, я навел на него пистолет и выстрелил.
Точный прицельный выстрел при беге спиной вперед требует большого опыта, так что первая пуля ушла в никуда, но вторая оказалась точнее, и тот, что бежал впереди, замедлил ход, чтоб прицелиться получше. Грохот гелипортера раздавался уже совсем близко, и я оглянулся и увидел, что он завис в футе над крышей и что Элкленд всего в паре футов от него.
Второй полицейский еще стрелял и выглядел при этом так, словно собирался продолжать бодрствовать, но он бежал гораздо медленнее, чем тот, что был впереди, который теперь был совсем близко. Либо он оказался последним в очереди, когда сработало мое устройство, либо у него мотивация была сильнее, у этого урода. Он выстрелил снова, и сейчас я оказался ближе всего к тому, чтобы лишиться головы. Когда я достиг гелипортера, Элкленд уже торчал на пассажирском сидении.
Гелипортеры по природе своей – роторные машины, их основная часть – несущий винт, а остальное – скелетная конструкция. Одна железяка торчит вниз, к ней под прямым углом присобачена другая, к которой с каждой стороны приделано по сиденью. Мне предстояло запрыгнуть на эту железяку и усесться на нее верхом, свесив ноги, и постараться там удержаться. Но прежде, чем это проделать, нужно было разобраться с этим стреляющим полицейским. Он все еще бежал к нам, но теперь стрелял по гелипортеру, а не по мне. Если он попадет, нам капут.
Мне подобные штуки совсем не нравятся, но если уж приходится такое делать, я это делаю. Мне была отлично видна грудь этого парня, в нее я и выстрелил.
Пуля ударила его точно между легкими и разорвала его торс надвое. Он рухнул назад, и лицо его при этом было встревоженное и злое, что меня совершенно не удивляет. Это ведь единственная грудь, которая у него была. С этого момента его жизнь круто изменилась.
Я пробежал последние несколько шагов и запрыгнул на гелипортер. Шелби проделала воздушный эквивалент полицейского разворота, и машина взвилась в воздух. Пуля последнего, еще целого, полицейского с визгом пролетела под нами.
– Полный вперед, Шелби! – задыхаясь, скомандовал я.
– Есть! Типа, железно! – ответила она.
Этот полет в Район Цветной, этот свистящий и ревущий полет обратно к свободе сквозь лучи утреннего солнца, высоко надо всеми Районами, оставшийся позади Стабильный, все это надолго сохранится у меня в памяти как самый выдающийся, самый яркий момент в моей жизни.
Первую сотню метров мы еще пребывали в некотором напряжении. Шелби врубила максимальную скорость подъема и максимальное ускорение, отчего Элкленда отбросило назад и вообще сбросило бы с сиденья, если бы я его не держал. Я и сам едва держался, обхватив ногами эту центральную консоль или перекладину, а пули из пистолета полицейского все продолжали с визгом свистеть рядом и мимо, что добавляло еще кое-каких ощущений к уже имеющимся. Очень скоро мы оказались вне досягаемости его огня, и когда оглянулись назад, то увидели, что полицейский уже сидит на крыше, погрузившись в апатию, и вытаскивает из кармана книжку. Тут-то мы наконец поняли, что ушли. Шелби проделала отличную спасательную операцию, какой могли бы гордиться все мои друзья-профессионалы, а мы с Элклендом сумели уйти он неминуемой смерти – первые люди за последние более чем пятьдесят лет, кто сумел забраться в Стабильный и смыться оттуда, не будучи пойманы. Думаете, мы при этом орали и прыгали от восторга, выкрикивая «Йо-йо!» или «Как здорово!»? Кажется, так и было.
