Пол Андерсон - Танцовщица из Атлантиды
Рейд увидел, что с неба падает камень размером побольше их корабля. Одной рукой он ухватился за поручни, другой поддерживал Эриссу. Камень рухнул в полумиле от них. Вода взлетела к зениту. Белый на черном фоне, камень не утонул, а раскололся от удара. Осколки брызнули по сторонам. Все море закипело. Рейд увидел надвигающуюся волну. Она была выше мачты и гудела так, что заглушала гром.
— Правь на волну! Носом вперед! — закричал Рейд. Голос его утонул в реве, грохоте и свисте. Да и кричал-то он по-английски.
Но рулевой все понял, повернул руль, и галера, нахлебавшаяся воды и тяжелая, успела развернуться вовремя. Взревела вода. Ослепший и оглохший Рейд продолжал цепляться за поручни, пока волна прокатывалась над головой. Успел только подумать: даже если нас не снесет волной, мы все равно утонем. Ломило ребра, не хватало воздуха… Одну мачту снесло. Следующая волна сломала и вторую.
Тут и там падали камни меньшего размера. То и дело из моря с шумом вырывались струи белого пара. Один из камней ударил в палубу и покатился, оставляя за собой выжженный след. Юноша на руле беззвучно закричал, молния осветила его фигуру с воздетыми руками. Камень смял его, волна смыла останки в море.
Смотровые тоже пропали. Рейд отпустил поручни и пополз на корму. Кто-то должен удерживать руль. Эриссу сбросило вниз, к гребцам, которые лежали на своих местах и причитали. Рейд оглянулся и увидел, что она, стоя по пояс в воде, заставляет гребцов вычерпывать воду ведрами. Но сейчас самым важным был руль.
Второй вулканический взрыв потряс воздух, потом третий. Рейд не считал их, он только разворачивал корабль против волн. Несколько моряков вылезли на палубу с топорами. Они живо убрали сломанные мачты. Теперь корпус галеры приподнялся над поверхностью, и у нее появились шансы спастись.
Море черного цвета бушевало под черным же небом, на мгновение освещаясь медным блеском молний. При каждой вспышке волны словно бы застывали на месте. Крики людей и треск досок тонули в гуле грома. Снова наползала тьма. Воздух ядовито пах серой.
Сначала сверху падал пепел, но сменился дождем, да таким, словно копья с неба хлестали. Но это была не вода, а грязь пополам с песком. Новый грохот обозначил очередной взрыв. На этот раз он был слабее.
Цепляясь за палубу, вернулась Эрисса. Рейд не видел ее, пока она не оказалась рядом — ничего нельзя было рассмотреть сквозь жгучий пепельный дождь. Он правил наугад, ориентируясь лишь во время вспышек. Эрисса потеряла одежду и была вся в грязи. Она положила руку на руль рядом с его рукой.
— Я помогу тебе, — услышал он в самое ухо.
— Спасибо, — сказал он, хотя не нуждался в помощи. Но все же хорошо, что она здесь, рядом, на этой палубе посреди хаоса.
Вспыхнула молния. Рейд увидел профиль Эриссы на фоне страшного неба. Снова сгустилась тьма, ревел ветер, хлестали волны, а гром был подобен рокоту ахейской боевой колесницы.
Так прошло несколько часов.
Крит встал из моря неожиданно: показались утесы над яростным прибоем. Эрисса помогавшая удерживать вырывавшийся из рук руль, воскликнула:
— Так скоро? Не может быть!
— Нас несла цунами, — ответил он, не надеясь, что она услышит. Это неважно. Главное — держаться подальше от берега. Прибой, опустошивший побережье и унесший в море множество домов и людей, грозил бросить корабль на скалы. Во время очередной вспышки Рейд разглядел высоко на скалах обломки галеры.
Атлантида затонула. Рейд подумал: хорошо, если маленькая дочь Веласа погибла сразу, во время первого удара, и не успела в слезах позвать своего папу. Морская держава Миноса рухнула. Тезей и его люди овладели тем, что осталось от Кносса. Бороться дальше не имеет смысла.
Но Эрисса, которой пришлось дважды пережить гибель своего народа, сдаваться не собиралась.
Вроде бы выбрались. Рейд оставил Эриссу на руле и спустился, чтобы проверить команду. Восьмерых унесло в море, рулевого убило раскаленной глыбой. Несколько человек лежали на дне, перекатываясь под скамьями. Остальные или гребли, или вычерпывали воду — механически, с пустыми глазами. Ульдин сидел в воде, закрыв лицо руками. Рейд потормошил гунна, того вырвало.
«Что ж, — подумал Рейд, — отойдем на безопасное расстояние, сделаем из паруса плавучий якорь и будем отдыхать. Спать и видеть сны… Какие сны будут сниться теперь?»
Дым по-прежнему затягивал небо, но сквозь него начало просвечивать кроваво-красное солнце. Крит поднимался на горизонте туманной серо-коричневой глыбой. Ветер чуть поутих, дождь перестал, в воздухе пахло дымом. Грязные волны раскачивали галеру.
На севере, где была Атлантида, все было погружено во мрак. Гром сливался в непрерывное гудение.
Юные критяне, числом сорок один, сидели на палубе, почти нагие, грязные, покрытые синяками и ссадинами, опустошенные не столько физической усталостью — силы в таком возрасте восстанавливаются быстро, — сколько сознанием того, что Атлантида погибла. Ульдин сидел среди них и вздрагивал от всякой вспышки на горизонте. Рейд и Эрисса поддерживали его. Наконец американец нашел нужные слова:
— Мы знали наперед, что ваша родина погибнет, и Крит окажется во власти варваров. Мы сделали все, чтобы предупредить ваш народ и Миноса. Но нам не удалось. Что будем делать дальше?
— А что нам остается? — спросил кто-то.
— Жить, — ответила Эрисса.
— Мы… Мы можем отправиться в Афины, — сказал Ульдин. — Все-таки, что ни говори…
Дагон вскочил и ударил его по губам. Ульдин тоже поднялся и выхватил саблю. Моряки взялись за ножи. Эрисса метнулась вперед и схватила Ульдина за руку.
— Остановись! — закричала она. — Это братоубийство!
— С чего бы? — осклабился гунн. Дагон сжимал нож.
— А вот с того! — крикнула Эрисса. — С того, что он управлялся с веслом, покуда ты скулил, словно евнух!
Она отпустила руку с саблей. Ульдин, казалось, глубоко задумался: он сгорбился, отошел в сторону и не произнес больше ни слова.
Эрисса вернулась к Рейду. В свете кровавых лучей он увидел, как раздуваются ее ноздри.
— Я, как всегда, промедлил, — сказал он.
Она повернулась к морякам:
— Мы никогда не сдадимся. Есть еще колонии на островах. Несмотря на все, большинство из них выживут. Мы будем повелевать хоть и не морем, но своими жизнями. Думаю, лучшим местом будет Родос, где можно начать все сначала, во имя Богини!
— Суки, которая предала нас? — взвизгнул один из юношей.
Дагон сделал оберегающий знак и сказал:
— Замолчи! Ты хочешь, чтобы на нас обрушился еще более тяжкий грех?
— Да, — сказала Эрисса. — Уж так заведено, что люди должны почитать богов, а не боги людей. Не знаю, справедливо ли это, но какая разница? Лабиринт пал, а я не предам Богиню даже в беде.
