Андрэ Нортон - Звезды, не нанесенные на карты
– А почему на перчатке?
– Не знаю. Да и много ли мы знаем о предтечах? Это ведь не какая-то определенная цивилизация, вид или время. Закатане насчитывают по меньшей мере четыре звездных империи до того, как у них самих возникла цивилизация, и утверждают, что их было значительно больше. Города разрушаются, солнца выгорают, но артефакты остаются… при благоприятных обстоятельствах. Космос сохраняет, как вы и сами знаете. Все, что мы можем узнать о предтечах, поступает обрывками и частями, поэтому каждый кусочек ценен.
– Вопросы задает он, но исходят они от другого, – предупредил меня Иити.
– От кого?
– От кого-то гораздо более важного, чем эта полурыба. – Впервые Иити использовал презрительное выражение и позволил своему пренебрежению окрасить мысль. – Это все, что я знаю. Второй пользуется защитным устройством, предохраняющим от прослушивания.
– Это кольцо, – вслух повторил я и положил помятый кусок металла на столик. – В нем был камень, которого теперь нет, и оно напоминает кольцо предтечи, которое когда-то у меня было.
– А где оно теперь?
– Спроси у тех, – сердито ответил я, – кто разграбил мой дом и оставил меня умирать. – Теперь ложь, но способен ли луч это распознать? Я напрягся, почти ожидая разоблачения. Но даже если меня разоблачили, присутствующие об этом пока не знают. А если мои объяснения сочли правдивыми, в рядах Гильдии может быть проведено расследование, которое, впрочем, не причинит мне вреда.
– Достаточно, – прощелкал переводчик. – Ты пойдешь… в место торговли… наблюдай.
Мой охранник направился к выходу. У него не было выправки, как у патрульного, но на поясе оружие, и я не усомнился в его праве отвести меня туда, куда приказал босс.
Мы прошли по одному из коридоров-балконов, обрамлявших открытое пространство. Приходилось не идти, а скользить ногами по поверхности и придерживаться за перила, иначе низкое тяготение становилось крайне неудобным. Спускались мы по стержню с опорами для рук вместо ступеней, но так, словно пользовались гравитационным лифтом, и остановились на три уровня ниже того, в котором размещались помещения босса.
Здесь было нечто похожее на рынок. Суетились представители многих рас, земляне, земляне-мутанты, гуманоиды и чужаки-негуманоиды.
Большинство было в корабельных мундирах, хотя без официальных знаков различия. Все вооружены станнерами, но лазеров я не видел. Я подумал, что наверное существует какое-то правило, запрещающее здесь это оружие.
В лавке, куда меня привели, не было лабораторного оборудования. Здесь в чаше с едва покрывающей его жидкостью сидел другой орбслеон, явно ниже по статусу, так как сохранил крабьи лапы, которые у босса были удалены. Он явно был здесь начальником и ожидал меня. Ничего не говоря через переводчик, он щупальцем указал на стул у стены, и я послушно сел. Иити присел у моих ног. Здесь было еще двое, и увидев их, я с дрожью – надеюсь, мне удалось ее скрыть, – осознал, насколько за пределами закона нахожусь.
В галактике всегда существовало рабство, иногда на одной планете, иногда в целой системе или нескольких системах. Но существуют такие виды рабства, от которых человека выворачивает наизнанку: они несравненно хуже наиболее распространенных типов рабства военнопленных или сельхозработников. И эти… эти… эти твари… были результатом селекционного отбора, который много лет Патруль старается уничтожить на звездных путях.
Слуги орбслеона были гуманоидами… в определенном смысле. Но их подвергли хирургической и генетической обработке, так что они не были «людьми», как определяются люди в шкале общества чужаков-землян-мутантов – шкале Ланкорокса. Скорее это были живые машины, запрограммированные на особый тип услуг и не знающие ничего больше. Один из них сидел за столом, положив на него руки, все его пухлое, разбухшее тело обмякло, как будто энергия псевдожизни из него ушла. Второй точными стремительными движениями обрабатывал украшение – отделанный камнями стоячий воротник, какие носят на праздниках вайверны с Колдуна. Он безошибочно доставал каждый камень из оправы, оценивал камни по размерам и раскладывал в небольшие коробочки. Выпуклые многолинзовые глаза на его уродливой, слишком большой, слишком круглой голове не были нацелены на то, чем он занят, но смотрели в пространство.
– Это детектор, – сказал мне Иити. – Он все видит и обо всем докладывает, ничего не определяя. А второй – передатчик.
– Сверхчувственный! – Я неожиданно испугался: эта бесформенная груда плоти может настроиться на Иити и понять, что мы двое связаны теснее, чем кажется.
– Нет, он низшего уровня, – возразил Иити. – Только если его хозяин пожелает…
Он замолчал, и я понял, что он тоже сознает опасность.
Я не знал, зачем меня привели сюда. Шло время. Я наблюдал за теми, кто проходил снаружи. Раб-детектор продолжал работу, пока не достал все камни из воротника. Металл он положил в ящик побольше. Теперь его деловитые пальцы взялись за филигранную тиару. Он выбрал камни из коробочек и почти с той же скоростью, с какой доставал камни из воротника, начал усаживать ими тиару. Хотя не все камни были размещены, я видел, что конечным результатом станет украшение, за которое в магазине любой внутренней планеты можно получить не менее тысячи кредитов. И за все время работы раб ни разу не посмотрел на то, что делает.
Мне не сказали, каковы мои обязанности и есть ли они вообще. Некоторое время меня интересовала деятельность раба-детектора, но ее было недостаточно, чтобы надолго привлечь мое внимание. Бездеятельность утомляла, я начинал нервничать. Но ведь всякий в моем положении хотел бы получить работу, и никто меня не заподозрит, если я продемонстрирую, что мне скучно.
Я ерзал на стуле, который казался мне все тверже, когда в лавочку вошел человек. На нем был мундир капитана корабля, но без знаков компании, и он был как будто хорошо знаком с этим заведением. Минуя стол, за которым сидел раб, вошедший направился прямо к орбслеону.
Левую руку он прижимал к животу, напомнив мне, как я сам часто проверяю содержимое своего пояса. Но вот он расстегнул куртку и порылся под ней. Чужак толкнул вперед выдвижной столик, такой же, на каком его босс демонстрировал мне кольцо.
Космонавт извлек комок шерсти улл, развернул его и показал очень знакомый блестящий предмет – зоран. Орбслеон щупальцем подхватил камень и внезапно бросил мне. Только инстинктивный рефлекс позволил мне поймать камень в воздухе.
– Что! – С этим резким восклицанием капитан повернулся ко мне, положив руку на рукоять станнера. Я поворачивал камень, осматривая его.
