Василий Головачев - Заповедник смерти. Повести
Глаза Милича расширились, но лицом он владел хорошо.
— Ну и стреляй, болван!
— Три!
— Не надо, Джо. — Торвилл приставил ладонь к дулу. — Я не хочу участвовать в обыкновенном…
— Договаривай.
— Убийстве.
— Зато он сделал бы это, не задумываясь. — Улисс спрятал пистолет и, поколебавшись, признался с улыбкой: — Честно говоря, я тоже не стреляю в безоружных. Пусть живет… пока.
— Благодарю, — усмехнулся Милич, смахивая со лба капли пота. — Особенно обнадеживает это «пока». Но я в самом деле не знаю, в каком именно месте долины расположена лаборатория. Знаю только, что ее снабженцы часто болеют какой-то болезнью…
— Монге? — быстро спросил Улисс.
— Д-да… похоже… кажется, Монге. Хочу еще предупредить: не вздумайте сунуться в долину, Копман не дурак и окружил лабораторию мощной системой защиты вплоть до крупнокалиберных пулеметов, лазеров и ручных зенитно-ракетных комплексов… — Милич вдруг прикусил язык.
— Это мы уже знаем, — сказал Улисс. — Ничего нового ваш новоявленный Франкенштейн не применил. Хотя… может быть, и ты не все знаешь, полковник. Крис, отрежь-ка футов десять репшнура.
Они связали курьера ЦРУ, забили в рот кляп и уложили в густые заросли толы так, чтобы он не мог двигаться.
— Часа два-три пролежит, а больше и не надо, — сказал Улисс, критически оглядывая свою работу. — До встречи, Крессел. Хотя лучше бы нам не встречаться. Скажи спасибо, что со мной этот парень. Тебе ведь хорошо известно, «Чистилище» не прощает шпионов, убийц и предателей, так что, если выберешься отсюда живым, убирайся домой и не высовывай оттуда носа. Макговерн[34] еще лет двадцать назад дал всем вам, «рыцарям плаща и кинжала», хороший совет. Последуй ему.
Они выбрались из кустарника к наклонной стене «Чульпы».
Шел уже седьмой час вечера, солнце давно скрылось за горным хребтом. Небосклон начал синеть, приобретая глубину и твердость.
— О каком совете ты вспомнил? — не удержался Торвилл.
— Ты о Макговерне? — очнулся Улисс. — Он сказал: «Вернись домой, Америка». Если бы она, Америка, послушалась… Знаешь, а ведь этот подонок, сам того не желая, дал ориентир. Помнишь, он заговорил о больных? Болезнью Монге страдают только…
— Скалолазы.
— Плохо тренированные люди, правильно. Значит, лаборатория расположена еще выше, чем Пикаль. Но в долине всего несколько подходящих групп скал, на которых можно расположить комплекс зданий, их можно вычислить.
— Не обязательно зданий, это могут быть естественные или искусственные пещеры.
— Молодец, соображаешь! А я, кажется, даже знаю, какие скалы подходят для этой цели лучше других. Для себя я назвал их «Замком», он хорошо виден с перевала: плоский останец плато в окружении эродированных «башен», заросший сверху сельвой. Итак, вперед?
— Вперед! — сказал Торвилл, не задумываясь.
Тумху они преодолели не по верху, а под землей, по разведанному Улиссом туннелю; никто его не охранял.
В долину уже спустились сумерки, а в сельве было совсем темно. Путь до «Замка» занял около двух часов, и альпинисты подобрались к его крутым бокам, когда окончательно стемнело и в небе высыпали звезды.
— Странно, что все тихо, — шепнул Улисс, останавливаясь. — У них тут наверняка должна быть охрана. Кстати, тебе не кажется, что пахнет хлебом?
Кристофер принюхался.
— Скорее какими-то отбросами.
— Это омбу, «трупное дерево», видимо, растет неподалеку. А поскольку оно растет только вблизи водоемов, то поблизости река. Не свалиться бы в омут. Держись в кильватере.
Лавируя между стволами секвой и буков, они направились к громаде отвесных стен «Замка», нависавшего над сплошным покровом сельвы. Спустились вниз по склону небольшого ущелья, напоминавшего овраг. Глаза уже привыкли к темноте, но мрак, сгущенный зарослями, был плотен и вещественно осязаем — когда путешественники натыкались на внезапно возникающие на пути камни, стволы и корни деревьев. Улиссу было легче, он шел в инфраочках, а Торвиллу доставалось крепко. Темп передвижения после трех-четырех столкновений снизился до черепашьего.
Через несколько минут выбрались на край поляны, вернее — озерца, причем узнали об этом, когда Улисс окунулся в воду по пояс.
— Стоп! Здесь вода… Речная заводь.
— Может, родник?
— Может быть, и родник, но это хорошо, что здесь вода, легче замести следы.
Они обошли водоем по каменистому берегу и снова углубились в чащу, держа курс на громаду «Замка». Некоторое время пробирались молча и неожиданно вышли к стене, сложенной из грубо отесанных камней — Кристофер определил это на ощупь. Он замер, но Улисс успокаивающе сжал его плечо.
— Наверное, постройка древних индейцев. Археологи до нее доберутся не скоро, хотя таких построек в долине много. Осторожно, тут ямы…
Взяли вправо, обходя стену, дотрагиваясь до нее рукой. Стена внезапно повернула, образуя угол, и тут же Улисс остановил товарища, предупреждающе толкнув его в плечо.
Буквально в десяти шагах в темноте висели два малиновых огонька, выписывая замысловатые траектории. Один из огоньков разгорелся ярче, осветил пальцы и губы, и Кристофер понял, что это огонь сигареты: впереди стояли и молча курили двое.
Улисс тихонько потянул Торвилла за собой, они отступили за угол, и вовремя: один из курящих включил вдруг фонарь и осветил часть древней постройки, за которой скрылись альпинисты.
— Ты что, Ян? — послышался голос на английском.
— Показалось, будто кто-то смотрит в спину.
— Дай очередь по кустам.
— Спятил? Босс голову открутит за шум.
— Ты что же, в самом деле так его боишься? Да он первым даст деру, если запахнет жареным.
— Но до этого успеет отдать своим палачам-вивисекторам для экспериментов, как тех троих. Индейцы не в счет. Ладно, пошли по маршруту. Надо было взять собак, чувствовали бы себя спокойнее.
— Что-то ты мне сегодня не нравишься, Ян. Нервный какой-то, напуганный… Зря я с тобой в паре пошел.
— Ну и катись, смельчак. Скажешь Дюку, пусть выделит для патрулирования Ушастого, я с ним как за каменной стеной.
— Неужели этот препарированный упырь не отбивает у тебя аппетит?
— Нисколько. Я человек не брезгливый.
— Да у него же взгляд мертвеца.
Один из двоих заржал.
— А обвиняешь в трусости меня. Двигай вперед, смельчак.
Голоса отдалились, смолкли. Послышался удаляющийся шорох осторожных шагов.
С минуту Кристофер и Джонатан не двигались, вслушиваясь в обычную шуршащую тишину сельвы, дожидаясь, пока в глазах перестанут мелькать яркие пятна после вспышки фонаря. Потом Улисс прошептал:
