Сергей Алексеев - Мутанты
Сове возразить было нечем.
- Всю жизнь меня обманывал, - пожаловалась Оксане. - Хоть бы в старости пожалел…
- Думал поберечь тебя, дуру, - пробурчал Куров. - Да Оксанкины нервы. Еще напугаетесь…
Оксана вдруг бросила нож и уткнулась в передник.
- Сводите его в баню, Степан Макарыч. Может, отмыть да побрить - ничего будет… Может, обвыкнусь! - И заревела, теперь уже не от лука.
- Хватит выть! - приказал дед. - Баню-то истопили?
- Выстывает уж, подбросила недавно. - Сова присосала челюсти и пошла на мировую. - Юрку я белье приготовила… Да ведь не желает идти, забыл, должно. Они ведь в Якутии там бань не знают.
- Ничего, вспомнит… А где мое белье?
- А оно у тебя есть? У последних кальсон мотня драная.
- Не драная. Это для повышения боеготовности.
Дед еще для порядка покрутился по хате, взял ножницы, бритвенный прибор, после чего демонстративно, под молчаливым взором старухи скрывая дрожь в руках, отлил горилки в пол-литровую банку.
- Оладьи возьми, - сказала Сова и снова заплакала. - Может, вспомнит, так поест… От горе-то, горе. Дождались внука!
Куров взял плошку с оладьями, под шумок прихватил хрустальные рюмки, малосольных огурцов и не спеша вышел на улицу.
Юрко сидел в яслях, по-турецки сложив ноги, и задумчиво теребил свои свалявшиеся патлы.
- Ну что, внучок, пошли в баню? - предложил дед весело, а у самого кошки на душе заскребли - может, оттого, что открыт был лишь один, третий, глаз во лбу.
При всем желании признать в этом существе родного внука было невозможно…
- Канул сахам кургыттара, - завороженно проговорил внук. - Арсан Дуолайя бар, айбасы кириккитте.
- Давай сначала в баню. А потом все твои айбасы и ки-риккитте.
Внук открыл все глаза и сказал как-то обреченно:
- Дыд Кур… Канул сахам.
Куров растерянно присел на край яслей:
- Кто канул-то?
- Юрко канул сахам кургыттара. Алмас як! Тундара, ятимать.
- Да наплюй ты на алмазы! Живой вернулся, и ладно. Вот плохо - язык родной забыл.
- Ызык сапыл… Канул.
Дед спохватился, пристроил рюмки на бубне и налил горилки:
- Давай выпьем за встречу! И не расстраивайся. Канул, канул… Да не канул! А язык мы выучим! Вот сейчас и начнем. Держи рюмку!
Юрко рюмку взял, понюхал и брезгливо, как-то по-собачьи отфыркнул запах, отчего бородища его зашевелилась как живая:
- Айбасы!
- Да, парень, крепкая! - обрадовался Куров. - Горилка называется, помнишь? Огненная вода?
- Мори… морилка, - промямлил внук. - Злой дух, однако…
- Не морилка, а горилка!
- Корилка…
- Вот! Способный ты к языкам! Это надо - алмазов не нашел, а шаманскую мову выучил. Там что, тоже заставляют государственный язык учить?
- Учиннаах лабба урун!
- А, понял! Значит, кто не учит, тот не ест… Ну, со свиданьицем, внучок!
Внук опрокинул рюмку и не поморщился. И даже не закусил.
- На вот, держи огурец! Малосолок, ты любил когда-то… Гурки?
- Курки, - показал Юрко пустые, детские десна. - Супа як, ссынка, ятимать. Долгунуну сохнут!
- Цинга, - догадался дед. - Оладьи бери, горяченькие еще. И жевать не надо. Знаю, что такое цинга…
Юрко боязливо сунул оладышек в рот, кое-как повалял во рту и проглотил.
- Санаабар. - Он встал и осторожно высвободил бубен. - Юрко шаман уркиях. Айбасы кириккитте.
- Погоди, ты куда? А в баню?
- Батур тыала хотун.
- «Тыала хотун» - это как понимать? Тела хочешь, что ли ? То есть бабу?
- Батур тыала хотун! - заволновался внук. - Тыала… Дыала… Дыэла!
- А-а, большого дела хочешь?
- Тыала, тыала! Арсан Дуолайя бизда тыала!
- Знаешь что, - Куров встал, - сначала в баню. Понял? Тебя Оксана сколько лет ждала ? А ты явился и давай злых духов гонять? Про невесту забыл? У тебя сейчас главное дело Оксану снова завоевать. Вот где придется шаманить! Она вон ревет от твоего вида. Ты на себя-то посмотри?
- Окосана, Окосана… - простонал Юрко. - Окосана, юрюнг айны тойона!
- «Юрюнг» - это как понимать? Солнце, что ли?
- Солнце юрюнг! Юрко - тундара каюк.
- Пропарю тебя в бане, отмою, побрею… И ты засверкаешь!
Внук сдернул тюбетейку и показал широкую лысину:
- Юрко - айбасы, кудуря як. Супа ссынка - як, ал-мас - як.
- Ну что ты разъякался? - застрожился дед. - Хрен с ней с лысиной! Подумаешь, зубов нет… Ты на меня погляди! Волос - на одну драку не хватит, и челюсти вставные. А бабка все равно любит!
- Хатыныны, кубатыныны… Окосана - юрюнг! Чоорон вюрюмечи!
- Вот сразу после бани и станем сватать! Раз она тебе до сих пор - очарование очей… Или разлюбил?
- Ноукагай лабба… Окосана! Кюньрулех ырыатын!
- Если не разлюбил - в баню и сватать! Подумаешь, кудрей у него нету! Девки нас не за кудри любят! И в рот всяко смотреть не станет. Ты ей, можно сказать, подарок судьбы! А дареному коню в зубы не глядят.
Юрко неожиданно завыл по-волчьи, качаясь взад-вперед. Дед недоуменно отступил:
- Ты чего это?
- Тундара Юрко, каюк…
- Да в кириккитте твою мать! - заругался Куров. - Плохо я тебя, малого, порол. Ревешь, как баба! Девка иссох-лась по нему! Нет, конечно, не то чтобы иссохлась… Даже наоборот! А он в три ручья голосит! Сказал - сватать пойдем! Куб ытыны! Понял, хрен моржовый!
- Однако сахам…
- Чего не понял? Женить тебя буду! Завтра же и свадьбу сыграем!
Юрко еще сильнее сгорбился:
- Баня хотун, однако… Морилка хотун… Саватать - як, сывадьба - як.
- Ты что, жениться не хочешь?
- …Бабы ыррын аллас хотун.
- Кого!? - изумился дед. - Старуху замуж взять? Тебе что, одной мало в хате? Вон сидит, как сова, надутая… «Бабы ыррын»! Я те дам старушку! На Оксане женить буду!
- Окосана - солнце. Хатыныны тазыстыллар! Юрко - дыд, супа як…
- Что ты заладил! - Куров потянул его за драный рукав малицы. - Пошли париться! Сейчас мы из тебя такого парубка сделаем! Сам как алмаз засверкаешь! Все девки долгу-нуну сохнут!
- Саватать Окосану як. Алмас сверкает - бар! Башка сверкает - бизда. Тыала хотун!
Стол был давно накрыт на дедовой половине, однако вместо праздничного предвкушения в хате висела напряженная тишина и вместе с сумерками становилась еще и тревожной. Елизавета Трофимовна с Оксаной призраками бродили по хате, от окна к окну, каждая в собственных думах. И только вздыхали почти в унисон и отчего-то чихали одновременно, желая друг другу здоровья. А чих, как известно, дело промысла божьего и существует, чтоб подтверждать либо отрицать тайные мысли. Подумала, к примеру: «Ну, сегодня пенсию принесут», - и тут же чихнула - значит точно, жди почтальона. Или соседка прибежала и давай про деда Курова последние сплетни вываливать, а на самом главном вдруг ни с того ни с сего нос засвербило и чих пробрал: нечетное число раз - правда, четное - ложь. И если таким образом прислушиваться к собственному организму, так и гадалки не надо.
