Десятка Лоу - Холборн Старк

Я оттолкнулась от стола. Меня кто-то схватил за руку. Сайлас.

— Десятка, что с тобой?

Я снова оглянулась. Видение исчезло. Я встретилась взглядом с Фалько.

— Надо валить отсюда.

Снаружи раздалось хриплое гудение двигателя и затихло у двери салуна. Фалько воскликнула:

— Вы, трое, быстро поднимайтесь наверх!

Дверь распахнулась от удара, и в проеме возник мужчина в длинном плаще. Он стряхнул с плеч плащ, обрушив на пол потоки песка. На груди блеснул значок в виде полумесяца. Сплюнув, он обвел взглядом зал.

Чума выругалась.

— Поздно.

В салуне наступила гнетущая тишина. Многие поспешили спрятать чеки от грузов в карманы или ботинки и потянулись к оружию. Шериф посмотрел в глубь зала. Дрожащий от нервного тика уголок рта придавал ему вид человека, который пытается сдержать смех. Его лицо задубело от солнца, а от глаз расходились белые морщины — так, будто его кожа трескалась, обнажая бледное, как личинка жука, тело.

— Это Жолифе? — прошептала Генерал.

— Он самый.

— Пег, — Фалько почти не шевелила губами. — Найди Эстерхази.

Шериф даже не смотрел в нашу сторону, мы сидели за занавесью в своей нише. Я медленно стянула со стола столовый нож. Сайлас, разгоряченный алкоголем, излучал агрессию. У меня самой стучало в висках от алкоголя и адреналина. Не лучшее состояние для драки. Но я была готова.

— Где она? — раскатисто спросил шериф. — Где старая сука?

Никто не ответил, но пока он шел через зал, его сопровождал неприязненный шепот. Я знала, что значок в виде полумесяца — эмблема Консорциума страховщиков грузов — единственная причина, по которой он до сих пор не лишился головы. Хмурый бармен молча поставил на стойку рюмку, наполнил ее чем-то коричневым, и шериф тут же опрокинул ее в себя.

— Давай, — шепнула Фалько Пегги. Чика проскользнула из-за стола в коридор за нашими спинами.

Клацание металла заставило всех, включая ее, замереть. Шериф, не выпуская рюмки, другой рукой направил на Пегги ствол.

— Еще шаг, и от этого смазливого личика ничего не останется.

Фалько встала, прикрывая собой Пегги.

— Старина Жолифе! До сих пор портишь воздух?

Шериф поставил рюмку на барную стойку и достал второй пистолет.

— Чума Фалько, значит, — сказал он, снимая предохранитель. — Леди Хворь. Да, слышал, что ты в городе.

Он лениво направил на нее второй ствол.

— Будешь вести себя тихо или мне снова обижать старуху? У нее нога до сих пор не зажила после прошлой ссоры.

— Что? — глаза Фалько округлились.

— Старуха не сказала, почему она хромает, да? Что ж, когда тебя не было, ей пришлось ответить за тебя. Нога за ногу, по старинному обычаю.

Фалько ответила ледяным тоном:

— Еще раз ее пальцем тронешь — вспорю тебе брюхо и оставлю на съедение Ловцам.

Через открытую дверь ворвался порыв ветра, зашелестел бумажками на стенах и заставил волоски на моей коже подняться дыбом. Меня прошиб холодный пот, я закрыла глаза. «Только не сейчас».

В голове раздался грохот еще не случившегося выстрела.

— Какие суровые слова я слышу от безоружной женщины, — Жолифе облокотился на стойку и оскалился. — Попробуй, и я выстрелю. Забираю тебя с собой и ту консервную банку, которую вы называете кораблем.

— Эта консервная банка моя, — встал Сайлас, — и у вас нет никакого права…

— У меня есть все права!

По покрытому пылью лицу шерифа ползли струйки пота, оставляя светлые дорожки. Я чувствовала, что его разум мутится, что с каждым вдохом ситуация становится все менее предсказуемой. Скоро, вот-вот, реальность раздробится на тысячи разных возможностей, и появятся они, готовые пожрать новые миры.

— Если она не поедет со мной, — заорал Жолифе на всю комнату, — я сожгу этот крысятник дотла вместе со всем вашим хламом!

Молниеносное движение: Фалько потянулась к оружию. Я вскочила, и в этот момент шериф выстрелил, но целился он не в Чуму. Пегги вскрикнула и ударилась о стену, схватившись за грудь. Фалько, издав вопль ярости и отчаяния, выстрелила дважды и упала на колени рядом с Пег. Но Жолифе все еще стоял, кривя губы в страшной гримасе, и целился Фалько прямо в голову.

Пространство между секундами раздвинулось.

Я бросилась через комнату, сжимая нож в руке, и за секунду до выстрела рассекла шерифу лицо. Он закричал и отступил на несколько шагов, не выпуская из рук оружия. Я ухватилась за засаленный воротник, готовясь перерезать горло…

— Стой.

Голос прорвался сквозь шум сердцебиения. Я чувствовала, как его тело дрожит от страха, ощущала запах крови, пота и мочи, видела чистый красный цвет его крови. Лезвие ножа уже надрезало кожу и молило о том, чтобы проникнуть глубже, разрезать его трахею, разделать артерии и вены, воткнуться в позвонок. Я сжала в кулаке ворот его плаща.

— Отпусти его.

Я обернулась. Женщина стояла в дверном проеме, направив ружье на то, что чуть было не стало трупом в моих руках.

Прямой путь исчез, я вновь оказалась в глухом лесу без троп. Я разжала хватку.

Шериф выронил оружие и сполз на пол, прижимая руки к окровавленному лицу. След от ножа тянулся от подбородка до брови. Я отступила, оставляя на полу кровавые следы.

— Пшел вон, — холодно сказала шерифу Эстерхази. — И не забудь сообщить своим хозяевам, что я спасла твою бесполезную жизнь.

Трясясь и охая, шериф подобрал свои пистолеты с пола и исчез.

— Как она? — спросил Сайлас, когда я закрыла дверь комнаты, оставив Фалько наедине с Пегги.

— Все в порядке, — ответила я. Пег везунчик. Пуля вошла под ключицу. Сантиметр влево, и…

Я посмотрела на руки, с которых еще не отмыла засохшую кровь.

— Держи, — Бебе принесла мокрую тряпку.

Кровь не оттиралась. Последние несколько часов я не помнила, кто я и что здесь делаю. В глазах стояли слезы, которые я не могла сдержать.

— Пойдем, — Сайлас повел меня за собой. Умоешься у меня в комнате.

Как только за нами закрылась дверь, я всхлипнула и, закрыв рот окровавленной тряпкой, начала сотрясаться от рыданий.

— Я не могу от этого убежать, — слова давались с трудом. — Я веду счет, я пытаюсь спасать жизни, но что бы я ни делала…

Сайлас молча сел на кровать, набивая трубку.

— Сегодня ты спасла жизнь Фалько, — обыденным тоном сказал он. — И Пегги. Скорее всего, и мою тоже, — он с наслаждением затянулся дымом. — Ты еще скажи, что этот ублюдок не заслужил такого.

— Это не то, — ответила я, уронив тряпку на пол. — Я поклялась, что буду спасать жизни, а не отнимать их.

— Думаешь, такого, как шериф Жолифе, заботят твои клятвы? — спросил Сайлас, скрываясь завесой дыма. — Ты сделала то, что должна была.

Я тяжело опустилась на кровать рядом с ним. Он протянул мне трубку.

Боль и ужас понемногу отступили, в голове затуманилось.

— Надо идти, — пробормотала я, но не двинулась с места, чувствуя, как горячая рука Сайласа ложится на мою, ощущая его тепло через рубашку.

— Не хочу оставаться одна, — прошептала я. — Не сегодня.

— А завтра? Улетишь? — спросил он, задумчиво водя пальцем по моей руке. — Я серьезно. Если хочешь, оставайся со мной на «Чарис».

Я не могла дать Сайласу внятного ответа. Я повернулась к нему, прильнув так близко, что почувствовала его горячее дыхание на липкой от дыма и алкоголя щеке. Я подняла руку и коснулась пожелтевшего синяка на его брови. В ответ он погладил меня по голове, провел пальцами по шрамам на висках.

— Кто ты? — прошептал пилот.

Вместо ответа я запечатала ему рот поцелуем.

Я снова в пустыне, посреди песчаной бури, в кошмаре. Вопли ужаса, крики. Одна за другой из мглы возникают фигуры, одни в поисках оружия, другие, почерневшие от крови и огня. Обернувшись, я увидела Пегги, лежащую с широко раскрытыми пустыми глазами, Фалько, скошенную пулеметной очередью, Генерала, истекающую кровью. Я увидела «Чарис», наполовину зарывшийся в песок, с разбитым ветровым стеклом и осколками приборных панелей вокруг обмякшего тела Сайласа.