Владимир Бровкин - Джервил Уикс, неудачник с крейсера Мэри Мэдвилл
Снова наступила тишина.
Мы утерли пот с лица и собирались было облегченно вздохнуть. Но тут новый инцидент: через три дня неподалеку от крейсера мы поймали туземца, который подкрался к нам на довольно близкое расстояние и хотел подорвать наш корабль. При каналье нашли банку скипидара н коробку питьевой соды при помощи взрывоопасной смеем из этих материалов он хотел разнести в клочья наш крейсер, но наша бдительность вовремя пресекла эту преступную акцию.
Но нам было мало просто расправиться с ним.
Нам нужны были сведения о заговоре.
Он поначалу попытался рассказать нам сказку, как комиссия Уоррена, что, мол, заговора никакого нет. и он действовал как одиночка. Конечно, мы ему ни на грамм не поверили, ибо мы не американцы и нас не так-то просто одурачить. Одно дело - покушение на президента, а диверсия с целью уничтожения боевого корабля - это совсем иное дело.
Тут нужно четко улавливать разницу.
Мы воткнули ему куда следует электроды, и он дал нам все необходимые сведения о заговоре; современное развитие техники в таких вопросах нынче делает чудеса.
Сведения о заговоре оказались вполне достаточными.
Как мы и предполагали, они имели преступный замысел не только уничтожить наш корабль, но также растоптать гордое знамя нашей великой державы, водруженное в данном квадрате.
Дело пахло красной угрозой.
Мы не могли потерпеть красных не только у себя под боком, но и за сто световых лет в ближайшей округе.
Что по этому случаю говорится в инструкции А16-43: "С красной угрозой действовать сообразно обстоятельствам решительно и беспощадно".
Решительно и беспощадно!!
Я хорошо усвоил эти слова и руководствовался ими всюду и всегда.
Я не уважаю, Майк, демократию, хотя живу в самой свободной и демократической стране.
Собрав офицеров крейсера, я заявил: "Господа, нам брошен вызов. И я думаю, что это грязное стадо стоит проучить. Мы не таких приводили в чувство. Я думаю, что вЫ вполне со мной согласны. Я хочу знать ваше мнение".
"Проучить, господин капитан-полковник, проучить!" - рявкнули мои орлы.
Два ракетных залпа повышенной плотности решили участь планеты и ее обитателей. Планета сжалась, как проткнутый пузырь, затем на минуту вспухла и стала рассыпаться в пыль, теряясь в мировом пространстве.
Такова, Майк, первая часть этой грустной истории.
После этого мы стали охранять совершенно пустой квадрат.
И ты можешь себе представить, что из этого потом вышло? Не можешь. Вот то-то.
А вышла из этого всего очень дрянная история. М-да.
Через две недели вызывает меня на связь командующий бригадой. Наш Фэй, так мы промежду собой его звали.
- Как дела, капитан-полковник?
- Отлично, господин бригадный адмирал-майор.
- Все ли в порядке у тебя в квадрате?
- Так точно, все в порядке. Спокойствие и тишину обеспечиваем самым надлежащим образом.
- Это хорошо. А инцидентов никаких нет?
- Это есть, - отвечаю. - Пришлось уничтожить бунтовщиков на объекте 31425-211.
- Это ничего, не страшно. Но сам объект, я надеюсь, цeл?
- Нет, - отвечаю, - вместе с туземным населением пришлось уничтожить и объект.
Тут он как заорет дурным матом, словно ему в штапы гремучую змею посадили:
- Что?!! Да вы с ума сошли!!!
- Никак нет, - отвечаю. - Действовал на основании инструкции. А16-43.
- Да на основании этой инструкции вы могли уничтожить в квадрате все живое до последнего микроба. Но кто приказывал уничтожать объект?!
Ну и заладил как зануда: кто приказал да кто приказал?
А когда начальство в попугая начинает играть, то тут, сaм понимаешь, отвечать нечего. Стой да молчи.
- А вы понимаете, что вы натворили? - он мне снос.
А чего тут понимать-то. Экая невидаль - планетку раздолбали. Да мы их, бывало, десятками. И ничего. Нас за это дело еще хвалили да ордена давали. А тут из-за какой-то пупочки столько шуму.
Молчу я, а он еще сильнее распаляется;
- Как вы посмели? На этом объекте на основании директивы генерального штаба за номером 524 предполагалось создание важного оборонного объекта. Теперь-то вы можете представить, что вы наделали? И на этот случай у вас на борту должен был быть пакет А16-АМК-14. И вы как командир корабля должны быть с ним знакомы.
- Но я никогда в глаза не видел этого пакета.
Да где уж там, будет он слушать мой лепет.
Он снова свое орет:
- вы представляете, что вы натворили? Так вот! Несмотря на все мое уважение к вам, капитан-полковник, я вас заранее предупреждаю: я вам помочь ни в чем не смогу. Вам придется отвечать за свои дела.
Ну а дальше все как в песне:
Судьба смеялась надо мной, А я, как фрайер, горько плакал...
Вот так-то все и обернулось.
- Да! - горестно вздохнул он, - кто бы мог это предвидеть? Кто?
Нет, меня не расстреляли, не дали пожизненного заключения. Что же касается этой проклятой инструкции A1G-АМК-14, то она действительно существoвaла. Нo ее утерял офицер по поручениям. Это как-то оправдывало меня. Но уничтожение объекта целиком лежало на мне. А этого мне никто не собирался прощать.
До трибунала дело не дошло, к счастью моему: сказали все-таки свое слово мои старые боевые заслуги. Но с должности меня сняли, корабль отобрали и понизили в звании до капитан-капрала.
Меня направили служить на грузовую баржу вспомогательного состава бригады, но там я прослужил всего лишь полгода - на большее не хватило терпения.
Все-таки я как-никак был командиром крупного боевого корабля, а меня посадили на эту грязную калошу, именуемую грузовой баржей.
Я предпочел такому позору отставку, хотя расставаться со службой, поверь мне, было очень жаль.
Но я уже смирился.
Последние слова капитан-капрал говорил еле внятно - у него уже не ворочался язык.
Глаза его подернулись мутной, как сырой туман над морем, пеленой. Капитан-капрал уже не мог твердо держать свою голову. Он долго сидел в полузабытьи.
А впрочем, я тоже был не лучше.
Наконец он поднял голову и, глядя на меня, сказал: - Слушай, Майк, ты бы не мог мне помочь? Ты же чертовски славный парень! Ты не можешь мне не помочь. Я знаю, у тебя есть друзья в генштабе - замолви за меня словечко. А что тебе стоит. Всего несколько слов. За старого боевого офицера. Всего несколько слов, чтобы мне снова дали боевой корабль. Хотя бы небольшой боевой корабль. Я соглашусь даже на тральщик. Как, а? Ну что ты молчишь? Тебе же ничего не стоит немного помочь мне.
Я ошарашенно посмотрел на него. То, что он спутал меня с самого начала с флотским офицером, было еще полбеды, но то, что он просил меня, лейтенанта, о такой помощи, говорило об одном: капитан-капрал плохо соображает, о чем говорит.
- Ну что тебе стоит? - продолжал .хрипеть он. - Что тебе стоит? Эх, а еще друг!
