Владимир Бровкин - Джервил Уикс, неудачник с крейсера Мэри Мэдвилл
Мы совершенно не понимали, какого черта нашему командованию взбрело в голову охранять этот богом забытый уголок Галактики. Здесь не было никаких партизан, как в свое время в Джебле-Альтино, не было коммунистической агрессии, как в Сербенс-Видажо, совершенно не было никаких экономических интересов нашей страны: здесь не было наших рудников, заводов, которые стоило бы охранять. И наконец: кроме нас здесь не было ни одного гражданина нашей великой державы, которого требовалось бы защитить от какой-либо угрозы.
Но наше дело .маленькое - мы люди военные.
Нам приказано, мы выполняем.
Приказано охранять квадрат 31425, значит, будем охранять квадрат 31425, прикажут разнести все, что есть в этом квадрате, в пух и прах" разнесем. Да так разнесем, что одна пыль останется.
Главное в нашем деле - это меньше всего рассуждать и подчиняться приказам командования.
Лишь одно нас радовало - если есть в квадрате население, то по части женского пола вопрос как-то решить будет можно.
Вот такая в общих чертах боевая обстановка.
Первое время нас донимали браконьеры из соседней Бранабары. Они залетали в наш квадрат на своих лодчонках и пытались утащить тот или иной кусок астероида или метеорита: говорят, что в них якобы есть какая-то часть драгоценных металлов, чему я совершенно не верю, все это вранье и сплошной самообман и, если какая-то часть этих металлов н тех немного была, то ее едва ли со всего квадрата хватит на пару зубных коронок.
Я не понимаю, зачем они рисковали.
Но действовали они нагло.
Поначалу мы гонялись за каждым из них в капсуле, ловили; метеориты тут же взрывали, чтобы не возиться с ними ни сегодня, ни на завтрашний день, лодки их сжигали, самих браконьеров доставляли на крейсер, а там, допросив и обшарив (а вдруг это шпионы или диверсанты), сажали в пустые бочки из-под горючего, заваривали и, сообщив бочкам третью космическую скорость, направляли в ближайший район черной дыры.
Это немного веселило нас.
Но потом эта забава нам надоела.
Мы не стали гоняться за ними, а просто расстреливали их ракетами с дальних дистанций, благо снайперы были у меня на корабле что боги.
Браконьеры перевелись, но, упреждая грядущие инциденты, мы стали расстреливать буквально все, что попадало в поле нашего зрения.
После этого любой камешек старался облететь стороной наш квадрат.
Потом мы как-то случайно, вероятнее всего, под пьяную лавочку, дали ракетный залп по планете с поверхностью, напоминавшей мне голый череп.
Залп, правда, был не очень сильный и планета еще недели две со скрипом вертелась вокруг светила, но потом рассыпалась на мелкие кусочки.
Таким образом, под нашей охраной оставался только один объект, а именно; маленькая планетка под номером 31425-21J.
Теперь все внимание мы стали уделять только ей.
Планетка та, скажу тебе прямо, дрянь, а не планетка: два маленьких городка, сотни две поселений поменьше, а остальное - наполовину джунгли и пустыни.
А туземцы - тоже не лучше планеты.
В общем-то были они поначалу тихие, что само по себе неплохо, но уж очень какие-то хмурые. Всяк на тебя волком смотрит. А женщины ихние, те были сущие скорпионы.
Наш поручик-сержант Йорбабус, командир первого батальона роботов, ну, тот, который делал у себя в батальоне отменную бражку, как-то попытался позабавиться с одной из них, но у него ничего не вышло. Вдобавок ко всему она здорово покарябала ему морду н откусила левое ухо. Ха-ха, откусила левое ухо.
Бедный поручик-сержант, понятное дело, не мог перенести подобное оскорбление. Его внешность и без того мало напоминала внешность киноактера Мемфиса Бревера, поэтому он, не медля ни минуты, приказал роботам своего батальона спалить деревню, а туземочку вздернуть на виселице, как злостного коммунистического агента, угрожавшего не только безопасности объекта 31425-211 и безопасности охраняемого нами квадрата 31425, но и безопасности всей нашей великой державы.
Что же касается уха, то ухо потом ему приделали новое, пластиковое, такое, что его с первого взгляда было очень трудно отличить от настоящего, но как только на поручик-сержанта находил гнев и он весь краснел, ухо его начинало заметно отличаться - тут сразу становилось видно, что ухо у него искусственное.
Я похвалил йорбабуса за его поступок, ибо во вверенном мне квадрате должен быть образцовый порядок, а главное, должно царить безоговорочное уважение к мундиру.
"Может быть, после этого случая они немножко поумнеют и будут смотреть на нас чуть повеселей", - сказал я йорбабусу.
Однако они почему-то веселей смотреть на нас не стали, но вели себя очень тихо, пожалуй, даже тише, чем положено.
Такая тишина мне тоже не нравилась.
За ней могли скрываться очень нехорошие события.
Необходимо было как-то разрушить эту тишину, а заодно и упредить любые события, которые могли скрываться за ней.
Для разрушения тишины и всеобщего увеселения мы бросили им парочку газовых бомб нервно-паралитического действия - этакое древнее, но в общем-то эффективное средство, а также выжгли часть джунглей в целях профилактики, ибо джунгли есть питательная среда для разного рода партизан и бунтовщиков. Главное, нужно лишить волка леса, и тогда любой волк станет вам улыбаться.
Но они после этого случая стали еще более тихими.
А это стало выводить меня из равновесия еще больше.
Я-то знаю - от тишины до бунта всего один шаг. Уж поверь мне на слово, я крупный специалист в таких делах и почем фунт чиха отлично знаю.
Наступила прямо-таки гробовая тншпп;;.
- Но, но! Я-то ведь все вижу насквозь. Усмириться-то они усмирились, да только для виду. А на сомом деле стали злей пуще прежнего. И кроме того, стали между собой усиленно вести пропаганду против пас.
Ну а мы такого дела, понятное дело, допустить уже никак не можем.
Мы, не медля, как только раскусили их преступные планы, высадили на поверхность планеты два батальона роботов. Первым командовал поручик-сержант Йорбaбуc, другим - поручик-сержант Рекербейер.
Но как только мы стали высаживать десант, они подняли бунт, встретив наши батальоны камнями и стрельбой из дробовиков и самодельных пушек.
Йорбабусу тут снова не повезло; у него была выведена из строя третья часть роботов и их пришлось впоследствии отправить на металлолом.
Это был вызов и на него требовалось ответить силой.
Наш оранжево-голубой стяг взывал к мщению, к мести.
И мы приняли этот вызов.
Я даю командирам батальонов команду, и они начинают утюжить бастионы бунтовщиков с присущей им решительностью.
Снова наступила тишина.
Мы утерли пот с лица и собирались было облегченно вздохнуть. Но тут новый инцидент: через три дня неподалеку от крейсера мы поймали туземца, который подкрался к нам на довольно близкое расстояние и хотел подорвать наш корабль. При каналье нашли банку скипидара н коробку питьевой соды при помощи взрывоопасной смеем из этих материалов он хотел разнести в клочья наш крейсер, но наша бдительность вовремя пресекла эту преступную акцию.
