Брайан Стеблфорд - Захватчики из Центра (Битва за Центр - 2)
Пока она изучала меня своими черными глазами, на лице ее не отражалось никакой ответной реакции. У нее была миниатюрная фигурка - ростом не выше метра шестидесяти пяти, - и даже с учетом того, что я сидел, а она передо мной стояла, наши глаза находились примерно на одном уровне.
- Значит, не дезертир? - спросила она. - Тогда что вы делали во время войны, мистер Руссо?
То был удар ниже пояса. Чего от меня хотели - чтобы я бросился домой в ту же минуту, когда узнал, что у нас начались серьезные боевые действия? Задавать этот вопрос вслух не требовалось. Понятно, что ответ наверняка был "да".
На Асгарде война всегда казалась какой-то далекой, и в том космополитичном мире легко было поддаться мировоззрению тетраксов. А это значит рассматривать и землян, и саламандров как две равнозначные банды варваров, которые сами не ведают, что творят.
- Мне надо кому-нибудь рассказать всю историю со своих позиций, - произнес я вежливо, но твердо.
Докторша выбросила ватку в мусоросборник и закрыла сумку.
- Я посмотрю, что можно для вас сделать, - пообещала она. - Но не думаю, что вам от этого будет какая-то польза.
У меня было мрачное предчувствие, что она права.
Глава 3
Хлопоты доктора Кимуры насчет меня принесли определенные плоды. Она, должно быть, пошла прямиком к руководству, потому что следующим, кто нанес мне визит, был главный человек на планетоиде. Звали его Аюб Хан. Он был высокого роста и солидного вида, с небрежной грацией в движениях. У меня сложилось впечатление, что ему от роду положено быть главным, где бы он ни находился на планетоиде или на целой планете.
- Мне очень жаль, - произнес он с видимым участием, - что от имени Солнечной системы нам пришлось встретить вас столь печальным образом. Мы понимаем, что вы только что вышли из, так сказать, "добровольного одиночного заключения" и что, к несчастью, вам пришлось вновь ему подвергнуться, теперь не по своей воле. Но у нас связаны руки. Военно-космические силы утверждают, что вопрос этот находится исключительно в их юрисдикции, и у них есть для этого основания.
- На Асгарде меня забрали в армию в результате ложного обвинения в совершении преступления, - сказал я ему, заранее понимая тщетность своих потуг. - Мои услуги были предметом кабального договора, по которому я мог попасть в рабство к людям, подставившим меня. Со временем правда выплыла на поверхность, и по тетронским законам подписанный мной контракт стал недействителен. Подразделение военно-космических сил выполнило свою задачу, после чего мне был выдан официальный документ об увольнении из армии. Я вовсе не дезертир; у них нет права арестовывать меня.
Хан только пожал плечами:
- Тетронские законы здесь не действуют, мистер Руссо. Данный случай должен быть рассмотрен в соответствии с законодательством Объединенных Наций. Я уверен, что трибунал примет к сведению все относящиеся к делу факты.
- А что, дезертиров нынче расстреливают? - поинтересовался я.
- Крайне редко, - заверил меня он. - В большинстве случаев пойманные дезертиры просто дослуживают свой срок в штрафном батальоне.
- Отличная перспектива, - мрачно произнес я.
- Враг побежден, но у военно-космических сил еще много работы, подчеркнул он. - После межзвездной войны вокруг такая разруха! Нашим колониям надо заново отстраиваться, и об оставшихся саламандрах тоже необходимо позаботиться. Даже в штрафном батальоне у вас будет полезная и ответственная работа.
Не скажу, чтобы эти радужные перспективы вызвали во мне большое воодушевление.
- Мистер Руссо, - мягко произнес он, - мы все очень рады считать вас на Весельчаке своим гостем, невзирая на реальные обстоятельства. За еду и пользование информационными сетями платы мы с вас не возьмем. Но законы одинаковы как для вас, так и для нас, поэтому мы обязаны действовать в рамках, определяемых обстоятельствами.
Он очень сильно напоминал мне моего последнего тюремного охранника Акилу-69, который тоже был до щепетильности вежлив.
- Очень признателен, - ответил я довольно неискренне. - Мне хотелось бы, если можно, задать несколько вопросов. Насколько я понимаю, военно-космические силы были заранее предупреждены, что я направляюсь в вашу систему, и инструкции относительно моей встречи были получены загодя. Это так?
- Полагаю, да.
- А вам случайно не известно, откуда они узнали о моем прибытии? До того, как я выключил пространственный компрессор, корабль идентифицировать было невозможно, а сам я никаких упреждающих сообщений не посылал. Кто проинформировал их обо мне?
- Понятия не имею, - без тени смущения ответил он. - Насколько я понимаю, информация о вашем прибытии должна была поступить из точки вашего отправления, когда вы находились в пути.
До этого я и сам догадался. Гиперпространственный информационный импульс легко опередит любой находящийся в полете корабль. Но посылка этих импульсов чрезвычайно дорогое удовольствие, и ими пользуются весьма редко. Сюзарма Лир послать его не могла, потому что ее корабль вылетел с Асгарда задолго до моего. Она уже несколько месяцев как должна была прибыть в Солнечную систему. Ответственность за объявление меня дезертиром наверняка лежит на ней, но она никак не могла знать, что я возвращаюсь домой. Если предупреждение о моем прибытии поступило с Асгарда, это могли быть только тетраксы. Но откуда тетраксы знали мои намерения? Да и вообще какое им до этого дело?
- Доктор Хан, - вежливо произнес я. - Я был бы очень вам признателен, если б вы, пользуясь своим влиянием, сумели выяснить, откуда военно-космические силы узнали о конечной цели моего маршрута. Это может оказаться жизненно необходимо для моей защиты.
- Рад буду вам помочь, - заверил он. - Весельчак - цивилизованный мир, и я не хочу, чтобы вы плохо о нас подумали.
Я даже в порядке бреда не мог себе представить, что у меня останется о них хоть одно положительное воспоминание, но решил оставить этот вопрос открытым. Когда Аюб Хан ушел, я сел на койку и попытался поднять себе настроение, подсчитывая оставшиеся капиталы. В конце концов утешил себя тем, что пока еще я богатый человек.
И тут появился следующий гость.
- Привет, Руссо, - как ни в чем не бывало произнес он, проходя через запираемую на кодовый замок дверь. - Не правда ли - мир тесен?
Я глянул на него и от удивления открыл рот. Мы не виделись уже много лет, но узнал я его моментально.
- Господи Иисусе! - пробормотал я. - Джон Финн!
- Здесь меня зовут Джек Мартин, - предупредил он. - Будь добр, запомни это как следует.
Джон Финн играл в семье Микки роль того самого урода, без которого семья не семья. Еще на поясе, подростком, я знал его лишь издали, и даже у Микки не было с ним близких отношений. Микки - большой, застенчивый и неуклюжий; Джон маленький, плутоватый и себе на уме. Однажды он прилетел на Асгард, так толком и не объяснив, зачем покинул родительскую систему. Деньги у него были - по крайней мере достаточно, чтобы купить билет на дальний рейс тетронского корабля. Но к тому времени Микки уже погиб. Большого сожаления это известие у Джона не вызвало; только злость на то, что Микки оставил корабль мне. Возможно, если б я твердо знал, что Микки хотел отдать корабль ему, то так бы и поступил, но ничего такого он не говорил, поэтому и отдавать судно не стал.
