Карл Левитин - Променянный рай
Больше они ничего не искали в папке небесного цвета.
Гипнопедические сеансы, когда вкрадчивый голос всю ночь внушал им во время сна новую философию, связанную с избранным ими желанием, заняли не более двух недель, и недели эти давно промчались и забылись, отодвинутые месяцами новой жизни, но Клоду и Нэт почему-то порой казалось, что они все еще спят в уютном маленьком коттедже доктора Воловика и надо лишь найти силы проснуться, чтобы вновь оказаться в том мире, который смутно помнился им как что-то прекрасное, теплое и ласковое, но безнадежно далекое.
А в то же время по любым меркам дела их шли самым лучшим изо всех возможных способов. Еще в Песоченском Клод получил столько лестных и выгодных предложений от различных издательских, телевизионных и кинофирм, сколько ему не виделось даже в самых смелых мечтах. Он подписал несколько наиболее соблазнительных контрактов, и денежная река в виде немедленно выплаченных авансов хлынула на них с Нэт. Впереди были долгие месяцы беззаботной и счастливой жизни, посвященной любимому делу. ВБО ничем не стесняла их свободу, пунктуально и честно сдерживало все свои обещания и лишь очень тактично предложило рассмотреть возможные варианты обмена жилья и прочей движимости и недвижимости, многократно подчеркнув при этом, что для них в данный момент любой обмен отнюдь не является обязательным и лишь в случае совершения ими на вполне добровольных началах какой-либо обменной операции они поставят себя в ситуацию, обычную для всех граждан, являющихся клиентами Бюро. Иными словами, они свяжут себя обязательством произвести еще не менее трех обменов в текущем финансовом году.
Самое поразительное заключалось в том, что им действительно хотелось изменить свою жизнь, хотя мысль о полнейшей абсурдности такого желания не оставляла их ни на минуту. Это состояние не было ни сумасшествием, ни наркотическим опьянением, ни гипнотическим внушением, ни вообще чем бы то ни было, что напоминало бы собой насилие над волей или сознанием. Вилла на берегу Черного моря с гаражом и видеотелефоном в обмен на Бакинорд, маленький, изящный гелиокоптер последней модели вместо их старой автомашины - это звучало неправдоподобно привлекательно, это были те самые предоставляющиеся возможности, отказаться от которых значило бы помешать реализации заложенных в них обоих талантов и задатков, не выполнить главный их долг - перед самими собой.
Клод подписал бумаги, подготовленные очередным агентом ВБО, и, не заезжая в свой прежний дом и не пожелав своей колымаге хорошей службы у нового хозяина, они улетели на доставшемся им винтокрылом сокровище в обретенный ими приморский рай.
Сколько-то времени ушло на вживание в новую обстановку, месяц-другой Клод пытался втянуть себя в работу, еще столько же в полном отчаянии наблюдал себя со стороны - праздного гуляку, прожигателя жизни, никчемного обитателя пляжей и завсегдатая баров, а когда наконец работа все-таки двинулась, и двинулась неплохо, пришло вежливое, но категорическое уведомление ВБО, что в оставшиеся десять дней им надлежит в обязательном порядке совершить еще два обмена по их выбору, в противном случае им придется уплатить штраф, сумма которого почти равнялась стоимости всего, что у них было.
Чтобы не выбивать Клода из рабочего режима, с таким трудом им завоеванного, Нэт стала сама лихорадочно просматривать один за другим обменные бюллетени. Всего проще, конечно, было бы расстаться с геликоптером, хотя они к нему и привыкли, но выяснилось, что ни один предмет, полученный благодаря услугам ВБО в данном финансовом году, не может быть в этом же году обменен. Естественно, это же правило касалось и виллы, единственной их недвижимости. А мелочи, вроде платьев, костюмов, видеоаппаратуры и прочих личных вещей, что остались у них от прошлой жизни, никто не хотел принимать в обмен на что бы то ни было. Конечно, можно было бы приобрести что-нибудь пользующееся спросом и тут же обменять это на что угодно, лишь бы заткнуть пасть ненасытному ВБО, но свободных денег у них совсем не оставалось: все авансы давно были прожиты, а пенсион, выплачиваемый ВБО, не только не обеспечивал их нынешнее существование, но едва покрывал одни лишь расходы на содержание их нового роскошного дома.
Все, что у них оставалось своего, была библиотека, и Нэт пришлось сообщить Клоду, что ему предстоит расстаться с любимыми и долгие годы тщательно и продуманно собираемыми книгами, чтобы получить взамен совершенно ненужную ему коллекцию видеозаписей, марок, монет или спичечных этикеток, избавиться от которых он сможет не раньше, чем через год. Но и эта жертва не решила их проблем, поскольку оставался еще один обязательный обмен.
Нэт перебрала все возможности и варианты - решительно ничего не оставалось, чтобы предложить в обмен пусть даже на самую бессмысленную и пустую вещь. Помощь - если, конечно, это можно назвать помощью неожиданно пришла от самого ВБО. На экране видеотелефона ловилась миловидная голубоглазая девушка в очаровательном голубом сарафанчике. Ее как сотрудницу Консультационного отдела ВБО необычайно волновала судьба супругов Луидж, которые через три календарных дня подпадали под действие экономических санкций в случае, если они не совершат до истечения данного срока третий, последний обмен, предусмотренный договором, добровольно заключенным ими с Всемирным Бюро Обмена. Она брала поэтому на себя смелость напомнить, что в реестре собственности, принадлежащей клиентам, числится собака породы ирландский сеттер, родословная которой и экстерьерные оценки, также зафиксированные в картотеке ВБО, позволяют надеяться, что вышеназванная собака может быть обменена в минимальный срок на другую, в чем Консультационный отдел предлагает свои услуги за чрезвычайно умеренную плату, поскольку ставит интересы клиентуры превыше всего, а кроме того, стремится всячески способствовать благородному делу обмена ценностями, ибо если лучше становится двум членам общества...
Нэт с трудом смогла выдержать этот водопад слов, спрессованных в стандартные формулировки. С ужасом осознала она, что новая жизнь, которую они с Клодом выбрали себе сами, заставила ее совсем забыть о верной Джули. Впрочем, они забыли и о старых друзьях, и о соседях по Бакинорду, у которых их собака жила все эти месяцы, тоскуя по ним и, быть может, теряя надежду увидеть их вновь хоть когда-нибудь. И вот теперь Нэт предстояло, так и не увидев Джули, - времени оставалось в обрез, да и лишний раз терзать собаку этой минутной встречей было бы жестоко, - поменять ее на чью-то чужую, с которой они принуждены будут жить в одном доме.
В прежние времена, когда заезжие соблазнители из ВБО пытались предложить такой обмен, Нэт и Клод даже не смеялись над ними, настолько дика была сама мысль о подобной нелепости. Зачем же было заводить собаку, привыкать к ней, учить ее, чтобы потом брать в дом другую, с иными привычками, характером, темпераментом, да и внешне совершенно не похожую на ту, что радостно видеть глазу? Теперь же ей надо было собственными руками совершить эту дикую и противоестественную мену. Поначалу Нэт решила ничего не говорить мужу, чтобы лишний раз не огорчать его, но когда в их виллу прибыл крохотный мопс с алым бантом на шее и игрушечной попонкой на спине, Клод все сразу понял сам. Он ничего не сказал тогда, даже погладил маленькую и ни в чем не повинную собачонку по голове, но, видимо, душа у него в этот миг перевернулась. Он стал с того дня каким-то ненатурально спокойным и выдержанным, постоянно сохранял на лице механическую улыбку, как у человека, который вот-вот готов сорваться, но не позволяет себе хоть как-то показать, насколько ему тяжело. Нэт не спрашивала его ни о чем, потому что помочь Клоду ей было нечем. Она лишь с тоской наблюдала, как он с каждым днем все более изводился, как он истязал себя своей пишущей машинкой, отходя от нее лишь для еды да короткого сна.
