Ольга Елисеева - Львиный Зев
На лице Арвена появилось кислое выражение. Кто он такой? Бродяга без роду и племени. В пятнадцать лет он бежал из деревни на норлунгском побережье, чтобы стать "королем моря". К двадцати был уже настоящим конунгом и собрал сильную дружину. А в тридцать захватил власть в Фомарионе - самой северной части Арелата - и основал там свое "королевство".
Так поступали многие его соплеменники. Арвен чувствовал, чего ждут от него люди. Они хотели нового похода на юг, и с пиратской бесцеремонностью Львиный Зев обрушился на беззащитный Арелат. Там подданные были измучены налогами, а армия - невыплатой жалованья. К узурпатору примкнули южные сеньоры. Норлунг получил всю страну. И совершенно не знал, что с ней делать.
- Династия начинается с наследников, - осторожно подсказал Скелл.
- У меня есть сын. - заявил король.
- От фаррадской наложницы? - Магнум презрительно скривил губы.
- Я живу с ней как с женой, - резко бросил Арвен.
- Ну и что? - канцлер смотрел на него в упор. - Разве она королева?
- Я могу сделать ее королевой.
Магнус предостерегающе замахал руками.
- Вас не поймут. А после вашей смерти ребенка не признают законным государем, и я ломаного гроша не дам за его жизнь.
Львиный Зев поморщился, он и сам понимал правоту канцлера.
- Почему бы вместо наложницы не взять законную супругу, которая гарантировала бы вашему потомству неколебимые права на престол? - продолжал Магнус.
- И где водятся такие жены? - рассмеялся норлунг.
- Я полагаю, в Орнее, - Скелл был совершенно серьезен.
- Ты полагаешь? - весело переспросил Арвен.
- А также дож Мелузины и граф Валантейн, - заключил канцлер. - Они спешат заполучить законные права на ваш престол, добившись руки принцессы Астин.
- Что? - Арвен привстал на стременах. - А какое отношение она имеет...
- Прямое, - Магнус смотрел на собеседника почти строго. - Такие вещи не стоит упускать из виду. Орнейская принцесса - единственная оставшаяся наследница по женской линии, в жилах которой течет кровь старой династии. Тот, кто станет ее супругом, сможет претендовать на корону.
Арвен сурово сдвинул брови. Опасность была для него очевидна.
- Я слышал, что Орней раньше входил в состав Арелата, - протянул он.
- Раньше, - кивнул канцлер, - до распада. Но вот уже четвертое поколение принцев не приносит вассальной присяги.
- Что ж, пора восстановить эту добрую традицию, - холодно усмехнулся Львиный Зев.
- Это можно сделать разными способами! - канцлер, кажется, был испуган решимостью короля железной рукой притянуть Орней под крыло Арелата. - Поймите: только принцесса Астин способна сделать ваше собственное пребывание на троне законным.
Король молчал.
- Права ваших детей уже не вызовут никаких вопросов, - настаивал Магнус, - не только потому что это ваши дети, но и потому, что в их жилах будет течь благородная древняя кровь...
- Хватит! - оборвал его Львиный Зев. - Я сам взял престол и сам могу его удержать. Но ты прав, старина, - чуть смягчившись, добавил он, - над этим стоит подумать.
Глава 2.
- Возможно, у короля и нет головы на плечах, но он нашел себе хорошего советника. - прошептал Аль-Хазрад, оторвав взгляд от серого зеркального трехгранника, в котором медленно гасли две маленькие фигурки всадников, ехавших по берегу реки. - Я сейчас же пошлю гонцов к графу Валантейну. Необходимо через него внушить принцессе мысль об опасности, она должна бежать под защиту своего жениха. Этого брака нельзя допустить.
- А он красивый мужчина, - отозвалась собеседница мага, все еще глядя на мощную фигуру короля.
- Супруге бога не должны приходить в голову такие мысли, - оборвал ее Аль-Хазрад.
- Почему? - зло усмехнулась женщина. - Прежде бог нередко вселялся в людей, чтобы оставить свое потомство.
- Это не тот случай, - отрицательно покачал головой Аль-Хазрад.
Нитокрис презрительно пожала плечами. Что он мог знать о ненасытной тоске? Если б такие вот колдуны не помогли проникнуть в ее тело жадному, вечно голодному демону, она жила бы, как все, и не заботилась о священной пище! В этом норлунге было столько силы! Она могла, если не утолить, то хотя бы приглушить голод царицы! Нитокрис видела не человека, а пучок светящихся лучей, и ей нужны были эти лучи!
По губам женщины скользнула дразнящая улыбка, и Аль-Хазрад заметил, как хищно блеснули два отточенных резца в уголках рта вечно юной Супруги бога.
- О, Нитокрис, Царица ночи! - простонал он, закрываясь рукой.
- Успокойся, - расхохоталась женщина. - Ты мне не нужен, сухой лист, - она оттолкнула его смуглую худую руку. - Ты пуст, как перевернутая чашка.
Нитокрис нравилось дразнить мага. Они не могли быть друзьями. Царица чувствовала свое родство с миром демонов, которых пытался поработить Аль-Хазрад, и маг всегда вызывал в ней прилив острой ненависти. Пока она была госпожой положения, ибо ее глаза зорче, а зубы острее, но допусти Нитокрис один неверный шаг, и Аль-Хазрад молниеносно наступит ей на горло.
- Не смею задерживать вас, Божественная. Ожерелье из золотых мух будет передано вам на рассвете, - сказал он.
- Вы не забыли, что у центральной должны быть изумрудные глазки и свинцовое брюшко? - спросила она.
- Как я мог, - рассыпался в уверениях колдун.
- Хорошо, - оборвала его Нитокрис. - Прощайте, да хранит вас черная печать.
Царица выскользнула из тесной шестиугольной комнаты Аль-Хазрада, которая находилась на вершине старого минарета.
Нитокрис была правительницей Харазима, она платила дань султанату, но и только. Даже святых дервишей не пускали харазимцы на свои улицы, боясь оскорбить старых богов. Здесь, в самом сердце фаррадских пустынь, далеко от моря и далеко от блистательного Беназара черные жители черной земли не чтили ни пророка, ни Аллаха. Тень от утопавших в песках пирамид навсегда легла на их лица. Когда-то именно в этих местах крестоносные рыцари Золотой Розы подхватили заразу, со временем уничтожившую их веру.
Если в Арелате уже наступило утро, то на черной земле еще царила ночная мгла. Тьма не приносила с собой прохлады. От забитого илом канала не долетало ни ветерка. Нитокрис подняла руку и предусмотрительно окутала себя непроницаемой тучей. Царица шла по грязному, никогда не знавшему дождей спуску к реке. Божественный Кем дремал. Где-то внизу плеснуло весло.
- Хотшепсут, ты здесь? - позвала Нитокрис.
- Да, моя госпожа.
- Подай мне руку.
Царица отлично видела в темноте. Ее раскосые желтые глаза внимательно следили за каждым движением девушки. У Хотшепсут не было причин любить хозяйку, скорее, наоборот, и Нитокрис хотела знать, попытается ли рабыня столкнуть ее в воду. Но служанка даже не пробовала обмануть госпожу, она покорно протянула ей руку и со всем почтением помогла устроиться в лодке. Это спасло несчастной жизнь, ибо Нитокрис уже надела на указательный палец правой руки черный, отточенный коготь, называемый Жалом.
