Игорь Фёдоров - Бабочки
Важным итогом проводимой работы является историческое событие принятие новой Конституции.
Новый Основной Закон обеспечивает расширение политических прав и свобод граждан. Конституция отражает качественные сдвиги в осуществлении гражданами своих прав и свобод. Стали шире их объем, полнее содержание, прочнее гарантии. Основной Закон полностью подтверждает все записанные в Предыдущей конституции свободы - слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций. Гарантируется свобода совести, неприкосновенность личности и жилища. Уважение личности, охрана прав и свобод граждан - обязанность всех государственных органов, общественных организаций и должностных лиц..."
Бор дотащил липкое и скользкое тело до баков, положил его на асфальт и присел перекурить. Затянувшись, посмотрел по сторонам. Никого не было все, кто мог ходить, ушли за продуктами. А кто не мог - не ходил. Бор затянулся еще раз и оценил пройденный путь. Ох, и убирать придется. Хоть бы дождь пошел. После него, правда, листья отдирать тяжелее, но хоть след смоет. А обрывки одежды убрать несложно... Ну и денек сегодня выдался. Повезло, можно сказать...
Бор затушил окурок, подошел к баку с органикой, приоткрыл и пополнил его. Подошел к баку с пищевыми отходами. Отвалил крышку, прислонил к стене, осмотрелся еще раз. Потом вернулся к неподвижному профессору, взял его поудобнее и подтащил к баку. Подставил колено, перехватил, - ох и тяжелый же, хорошо, - уперся плечом в бак, присел и рывком перекинул тело внутрь. Голова глухо ударилась о пустоту железа. Раненый замычал, дернулся. Бор наклонился к нему, прислушался. Потом ухватился за руку, дернул на себя, чтобы тело легло компактнее. Профессор опять замычал.
- Что-что? Не понимаю тебя, дружище... Лежи уж лучше. И спасибо тебе. Мне сегодня за тебя знаешь какую премию отвалят! Еще бы, столько пищевых отходов, наверное, никто в районе не сдаст!
Бор оторвал от стены крышку, рывком поднял ее и привалил бак. Защелкнул замки, поставил номерную пломбу. Потом взял ведро воды смачивать веник - и пошел за припрятанным инструментом.
Бор подметал улицу. Кровь влево, пыль вправо, пыль вправо, кровь влево... А вот тут опять надо смочить, запеклось... Кровь влево, кровь вправо...
Оставался последний рывок. Саш залег в руинах заброшенного дома, перезарядил автомат, проверил крепление гранат. И осмотрелся. На той стороне изрытой взрывами и траншеями дороги были магазины. Крыши и канавы по соседству были уже заполнены людьми, готовящимися к схватке. Продавцы раскладывали продукты на витрине - готовились к закрытию. Можно двигаться. Но предстоит еще перейти дорогу. Сына лучше оставить здесь, пусть переждет. Руины спокойные, за это время тут ничего случиться не должно.
Так. Дорога. По этой дороге ездят, и довольно часто. Поэтому ее просто так переходить нельзя, в любой момент может кто-то выехать из-за угла и расстрелять в упор. Лучшая гарантия удачного перехода - это та же машина, но уже подбитая. Тобой. И Саш решил немного подождать.
Послышался рев мотора. Саш выглянул за угол. Так и есть, дождался, причем, правительственная. Тем лучше, приятнее будет подбить. Достал гранату, сорвал чеку и подобрался перед броском. Машина приближалась, быстрее и быстрее. Мотор хищно урчал, предвкушая жертву. Саш вдруг подумал, что граната может взорваться слишком поздно или перелететь канаву и бесполезно разрядиться там. Тогда автомобиль уйдет. Стрелять вдогонку бесполезно - бронирован. Придется ждать следующего.
На той стороне проснулась трещотка выстрелов - видимо, магазины уже закрыли. И Саш решился. Рев мотора рвал нервы. Отбежал на два шага назад. Уже был слышен скрежет музыки в салоне. Перекинул автомат за спину свободной рукой. Заскрипела турель на крыше. Коротко разбежался и прыгнул.
Пулеметы, кажется, ударили даже раньше.
Саш перевернулся в воздухе, оставил гранату, поджидать колеса на асфальте.
Оттолкнулся руками, сгруппировался...
И удары пуль о бронежилет погасили скорость. Саша опрокинуло навзничь. Обожгло ногу, руку. Но это уже не имело значения. Машина была совсем близко.
Сверкнули клинки колес.
Саш попытался вывернуться.
И в этот момент взорвалась граната.
Дан, сын Саша, спрятался обратно в оконный проем.
На тротуар опадали пыль, грязь, железо, кровь, обрубки и клочья, взметенные взрывом. Отвернувшись от окна, Дан сел, прислонившись спиной к стене. В гудящей голове болью отзывалась пальба на той стороне, - есть хотелось всем. Пограничный прожектор заходящего солнца высвечивал взвесь останков, наполнивших развалины. Дан поежился, сглотнул слюну и тупо уставился в небо. В сером проеме потолка зажглась звезда. Или это спутник? Холодная точка медленно подкатывалась к краю проема, пока не скрылась совсем. Появилась еще одна и тоже пустилась в путь к беспечному краю. И вдруг разбухла, раздвоилась, поплыла... Подбили, что ли? Опять слиплась, усохла... Нет, так не бывает... И опять разбухла. Что же это?
Дан вытер ставшую вдруг влажной щеку и снова посмотрел вверх, не понимая, что это происходит со звездами. И вздрогнул - что-то скрипнуло. Еще раз - где-то рядом. Заметил - посреди пола бывшей комнаты обозначился люк.
Дан выхватил свой пистолет и залег. Люк распахнулся рывком, осветив склеп. И из этого призрачного сияния донесся мальчишеский голос:
- Не стреляй. Тут свои.
Дан облегченно вздохнул, стал на колени и подполз к люку.
- Вы кто?
Из люка показалась голова. Потом еще одна.
- Мы? Дети. Так нас называют. Пошли с нами.
- Куда?
- Ну куда? Мало ли? Накормим. Читать научим. Еще... научим. Мало ли куда?
- Так вы что, там вот и живете?
- Мы везде живем. И кончай болтать. Сейчас запеленгуют, где правительственную машину взорвали, весь квартал снесут. Пошли.
- А как же...
- Ты жить хочешь, или что?!
- Жить?.. Да, жить.
Дан огляделся по сторонам, спрятал пистолет, наклонился вперед, оперся руками и заглянул в люк.
- Ой... Что это там, вон, вон то... бабуш... бабочки? Откуда?
Чьи-то сильные руки подхватили его, не дав упасть. Поставили на вздрагивающий блестящий пол. А Дан не мог оторваться от солнечной пестрой картины внизу, многоцветья и гомона долины подземного мира. И не заметил, как захлопнулся люк и быстро пошел вверх. Как вздрогнул блестящий пол, еще и еще раз. И огромная гребнистая голова оглянулась на него - не испугался ли? И хорошо ли держится за крыло? А после уже огромное тело понеслось вниз, в долину.
Дан не заметил всего этого. Он смотрел вниз. На бабочек.
