Виктор Косенков - Совершенный человек
Но уж на этот-то раз никакая волосатая лапа не спасет этого уродца от трибунала... А под шумок не исключено, что и полковнику не поздоровится. Боливийские вооруженные силы лихорадило. Верхушка сменялась уже не единожды, зачастую бывали дни, когда приходили приказы от уже несуществующих военачальников и несуществующие военные части отказывались их выполнять. Страна кипела, подобно котлу на остывающем огне. Несильно, но ощутимо. И Марио Варгас знал человека, который зажег огонь под этим котлом.
Однажды сам Марио едва не сцапал этого наглого герильеро... Но... А так, кто знает, может был бы сейчас уже подполковником, а то и выше, как, например, генерал Сентано Анайя, бывший ранее полковником, но за удачную операцию в районе селения Игера, куда отделения майора Варгаса просто не успели, получивший очередной чин вне очереди. Черт возьми, поторопи он, Марио Варгас, тогда солдат, расстреляй пару-тройку бунтарей, не сидел бы он в прокаленной комнате с пятью дезертирами, которые и сбежать-то толком не смогли, а попались в ближайшей деревушке на групповом изнасиловании. Имбицилы похотливые.
Их счастье, что их не забили до смерти местные жители... Впрочем счастье это весьма относительное.
Марио встал из-за стола, прошелся по комнате... Мерным шагом вымеривая расстояние от стены до стены. И на обратном пути к столу с разворота вогнал кулак ничего не подозревавшему Анхелю точно в солнечное сплетение.
Верзила рухнул на пол, словно бы его застрелили.
Оставшиеся четверо попятились.
- Ну... Обезьяны... Какого дьявола вам понадобилось бежать из казармы? А? Отвечать!!!
Крайний сделал шаг вперед. Робкий такой шажок. И настороженно посматривая на беззвучно корчащегося в его ногах Анхеля Перейру, произнес:
- Он сказал, что там у него есть женщина...
По-испански говорил он плохо, с трудом подбирая правильные слова. Индеец-кечуа, попавший в армию под горячую руку, когда спустился с гор закупить себе провизии или обменять какую-нибудь мишуру...
- Ах так вы изголодались... По женскому вниманию? И именно ту, "его" женщину вы и изнасиловали?
- Нет, ее не оказалось... Но он сказал, что тут все женщины - шлюхи. И что никто не обидится...
- Никто не обидится... А?
- Так точно... - парень явно был испуган и медленно отступал назад.
- Послушай ты, урод, - Марио подошел ближе, одной рукой хватая парня за грудки, а второй доставая из брючной кобуры пистолет. - Послушай меня внимательно, дикарская обезьяна... Я сейчас вставлю тебе этот ствол в задницу и буду нажимать на курок столько раз, сколько хватит патронов в этой вшивой казарме. Тебе ясно?!!
Марио упер ствол пистолета в живот побледневшему солдату и пропихнул его настолько, насколько это было возможно. Солдат захрипел.
- Лечь!!!
Марио Варгас устроился поудобней в своем кресле и некоторое время созерцал пятерых солдат, валяющихся у него в ногах. В позе Анхеля Перейры ему показалось что-то знакомое. Дьявол.
Марио вскочил.
Затем сел.
Нет-нет. Это все проклятая жара.
Проклятая жара, проклятая страна, проклятые джунгли, горы и все, что в них водится и живет.
Это все жара... Просто показалось.
Или..?
У Анхеля Перейры был явно женский силуэт. Именно так лежала однажды женщина в ногах у тогда еще капитана Марио Варгаса. Именно после такого же удара. С разворота и точненько в солнечное сплетение. Как раз между небольших, острых и чем-то похожих на маленькие дыньки грудей.
Черт возьми! Показалось...
Что за бред!?
Марио Варгас потряс головой и подписал решение трибунала о расстреле пятерых солдат за неподчинение, дезертирство и вольнодумство. Завтра приговор приведут в исполнение... Теперь все зависит от его решения, что будут делать в оставшееся время эти пятеро.
- Дежурный!!!
Взмыленный солдат вбежал в кабинет с такой поспешностью, словно подслушивал под дверью.
- Этих пятерых в камеру. И позови ко мне моего доктора.
Дежурный исчез, прихватив с собой перепуганных насмерть дезертиров. Эти пятеро мигом вылетели у Марио из головы. Совершенно не стоило забивать голову этими подонками, пусть просидят последнюю для них ночь на холодном полу камеры, сожалея и проклиная тот миг, когда их родили матери.
Вошел доктор. И словно бы стало прохладней в комнате. Этот хладнокровный и вечно спокойный, как камень, человек был необъяснимо притягателен для майора Марио Варгаса. Что-то тянуло, звало в этих чуть суженных глазах. Хотелось смотреть, смотреть. Всегда, постоянно...
Однако Марио уже знал, что именно этого-то делать и не стоит. Страшную силу таили в себе черные колодцы, что зияли на лице доктора. Колодцы черной, стоячей воды.
- Опять голова, господин майор?
Вопрос был излишним. Майор Варгас ничем и никогда не болел. Он имел железное здоровье, унаследованное им от бесконечной цепочки своих предков. Он гордился своим происхождением и думал, что знает о себе все вплоть до тринадцатого колена. Марио знал, что ни один из Варгасов никогда не умер от болезней, даже в самые страшные годы, когда чума и холера, два спутника смутного времени, собирали богатую жатву с человеческого поля.
Только одно мучило уже не молодого майора. Голова... С некоторых пор, с каких даже сам себе он боялся признаться, Марио Варгаса начали мучить сильные, изнуряющие головные боли. Головные боли, сопровождаемые страшными и мучительными видениями, бредом. Эта пытка продолжалась часами, он физически ощущал каждый запах, свет резал ему глаза даже сквозь плотно закрытые глаза, полуденная жара делала тело омерзительно, тошнотворно скользким от пота. Никакие обезболивающие не могли сбить накал боли, никакие наркотики не помогали, доктора разводили руками... И только этот странный человек с бездонными глазами, в которых плескались воды Стикса, мог встать на пути беспощадной, искрящейся, уничтожающей все на своем пути волны боли. Полковой врач с презрением и завистью смотрел ему вслед, солдаты сторонились и называли колдуном, трижды переплевывая через левое плечо за его спиной, но Марио Варгас хотел знать только одно: этот человек спасает его от головных болей.
Позволяет ему жить, думать и существовать под этим трижды проклятым небом.
- Давай-давай... Не спрашивай... - Марио закатал рукав рубашки, перехватил жгутиком предплечье и начал сжимать и разжимать ладонь.
- Я уже говорил вам, что это средство опасно, мой майор, - произнес врач, глядя, как набухают вены.
- Плевать. Поверь, мои головные боли гораздо опаснее... Еще не достаточно?
- Нет, еще нет. Качайте, мой майор... - произнес индеец бесцветным голосом. - Это средство пьет вашу жизнь.
Такова цена, которую вы должны платить за то, что избавляетесь от боли. Это средство пьет вашу жизнь и сосет ваш разум. Капля за каплей.
