Айзек Азимов - Портативная звезда
— Каким же это образом? — пробурчал Холден.
— В конце концов, существует такая вещь, как психология.
— Существует, — вмешалась Селестина, — но что вам известно об их психологии?
— Ничего. — Филипп пожал плечами. — Но они разумные существа. И могут испытывать эмоции, иначе им не доставляло бы удовольствия манипулировать нами. Они заставили нас трусить. А следовательно, мы тоже способны заставить их дрожать от страха. Ведь это всего лишь дети, как подсказывает Грейс ее интуиция.
— Тем не менее бластера не испугались, — заметил Холден.
— Им известно, что это не смертельно для них, а значит, поводов для страха нет. Смерти они должны бояться, я полагаю, но как вы можете покончить с энергетическим существом? И чем такое существо можно напугать? Болью? Потерей близких? Угрозой безопасности?
— Ты еше скажи «привидением», — враждебным тоном добавила Селестина. — Тебе не пришло в голову, что они начнут заикаться со страха при виде привидения?
Но Филипп, не замечая недоброжелательности, смотрел на нее, в удивлении подняв брови.
— Она права! — воскликнул он. — Неизвестное! Любое существо боится того, чего не понимает. Того, о чем умалчивает его жизненный опыт.
— Угу, к примеру, корабль был явлением, не охваченным их опытом, — возразил Холден. — Тем не менее они его не испугались.
— На корабль они смотрят как на другую форму материи, — нашелся Филипп. — Да и на нас самих. Мы для них всего лишь новая форма разума в незнакомой оболочке. — Он перевел задумчивый взгляд на пригорки, едва видимые в подступающей мгле, и протянул: — Но вот о чем они вообще не имеют никакого понятия?
Послышался тихий, словно сонный, голос Грейс:
— Солнце, ясное небо. Свет звезд над головой. Всего этого они не видели никогда.
— Не стану возражать, — сказала Селестина. — Но мы не сможем притащить сюда звезды. Они, увы, не портативны. Так что толку говорить об этом?
Грейс медленно поднялась на ноги, на ее лице возникло странно-сонное выражение, губы слегка приоткрылись. Она плавными, скользящими шагами направилась к Холдену и почти неуловимым движением оказалась у него на коленях. Медленно улыбнувшись, подняла лицо. Когда она заговорила, слова ее звучали нечетко:
— Отнеси-и меня в кроватку, Холли. Я та-а-ак странно себя чу-у-увствую.
Прижалась щекой к его щеке и улыбнулась. Холден неистово покраснел и запротестовал:
— Послушай, Грейс, ты чего?
Она закинула голову назад, бросила чуть пьяный взгляд на Филиппа и Селестину и протянула:
— Тебя они-и-и смущают? Пара этих...
И выдала такое словечко, что Филипп изумленно вытаращил глаза, а Селестина с сухим смешком фыркнула:
— Ну и ну, маленькая тихоня!
Холден смущенно вскочил, крепко придерживая жену, которая прильнула к нему тесно и очень красноречиво. Сомнений в ее желании не оставалось.
— Чертовы твари, — буркнул Холден. — Но я, пожалуй, уведу ее отсюда.
Вернувшись через полчаса, объяснил:
— Малышке получше, но... э-э... у нее голова разболелась. Грейс извиняется за свою выходку. Вы уж ей не напоминайте об этом, ладно?
Селестина пожала плечами:
— Ни в ее поведении, ни в ее словах нет ничего предосудительного.
Но он жалобно продолжал:
— Как же положить этому конец? Если безропотно позволить манипулировать нами, черт знает до чего можно дойти. Поубиваем друг друга к чертям собачьим. Или еще чего натворим.
И вот двумя часами позже Холден, в печальном соответствии с собственным пророчеством, ворвался в каюту ван Хорнов и совершил посягательство на жену лучшего друга, в ходе которого едва не прикончил последнего.
Когда он опомнился и ушел, Филипп присел на край кровати — локти уперты в расставленные колени, пальцы бессильно переплетены, лицо озадаченное и несчастное.
Селестина отрывисто сказала:
— Не из-за чего убиваться. Что толку? Может, дать тебе снотворного?
Филипп поднял глаза и взглянул на жену, но, когда он заговорил, то мысли его были далеко.
— Портативная звезда, — произнес он.
— Ты о чем?
— Портативная звезда. Это могло бы сработать.
Он вскочил с места, пальцы непроизвольно сжались в кулаки, движения стали порывистыми.
— Подобное положение вещей не может продолжаться, разве непонятно?
— И что ты намерен предпринять?
Вместо ответа он выскочил из каюты и бросился в машинный отсек. Лихорадочно, с вдохновенным выражением лица, Филипп размонтировал регенератор воды и отделил сосуды с газами. С крайней осторожностью перекрутил оба шланга, закрепил их проволокой от запасного электроаккумулятора, после чего соединил прозрачную кварцевую алгиновскую трубку с совмещенными штуцерами обоих шлангов. Вернувшись к регенератору, высвободил тонкую, как карандаш, пробирку с катализатором.
Затем, прищурившись, глянул на губчатое платиново-черное содержимое и сунул пробирку в карман.
После чего бегом ринулся в салон и схватил скафандр. Его спутники молча, выжидающе следили за его манипуляциями: Холден с пристыженным выражением лица и бегающими глазами; Грейс, побледневшая настолько, что ее лицо казалось пергаментным; Селестина — подкрашенная, правда весьма неаккуратно.
Она окликнула Филиппа:
— Уходишь?
— Не беспокойся, — мрачно пробормотал он и обратился к Холдену: — Помоги нацепить это.
Холден приподнял газовые сосуды, приладил их на скафандр сзади, рядом с цилиндром для подачи дыхательной воздушной смеси, после перебросил оба шланга через плечи Филиппа.
Тот переложил пробирку с катализатором из кармана брюк в комбинезон, затем окунул палец в стакан с водой и провел им по внутренней поверхности кварцевого кожуха, куда опустил оба переплетенных шланга.
Селестина неуверенно буркнула:
— И откуда прикажешь брать воду, если ты...
Но среди общего молчания умолкла.
— Будь осторожен, Филипп, — тихо сказала Грейс.
— Спасибо, — смущенно пробормотал он и надел на голову шлем.
Покинув космический корабль, Филипп ван Хорн почувствовал себя отрезанным от мира людей. Поляризовав перед выходом воздушные шлюзы, он оказался теперь в кромешной, непроницаемой темноте.
Ван Хорн медленно удалялся от корабля, чувствуя, как в спину дует ветер, и эти завывания были единственным звуком, достигающим его ушей. Да еще смутно ощущалось присутствие обитателей планеты, этих не в меру любопытных существ.
Сделав несколько шагов, Филипп остановился и открыл краны обоих газовых сосудов. Почувствовал мягкое давление, наполняющее кварцевый кожух, и прикрыл его рукой в большой латексовой перчатке. Приподнял штуцеры. Он надеялся, что жители планеты видят его или по крайней мере ощущают его присутствие тем способом, какой им доступен. Внезапная мысль нагнала на него страха. А что, если у них полностью отсутствует зрение? Если они напрочь лишены зрительных способностей? Отчаянным усилием он отогнал дурные мысли. Ну нет, хоть какой-то зрительной чувствительностью они должны обладать!
