Дмитрий Фадеев - Кукольный театр
Из глубины помещения из-за чёрного переплетения трансформаторов и кабелей слышались негромкие голоса и позвякивание инструментов. Две жёлтые полосы света от ручных фонарей освещали полуразобраные внутренности какого-то агрегата. Сэм зарычал и рванулся вперёд. И в этот момент вспыхнул свет. Ослепительно яркий для непривыкших глаз. Сэм зажмурился.
Когда, наконец, глаза привыкли, и он смог открыть их, то увидел, что китайцы, собрав инструменты, стояли терпеливо ожидая когда он объяснит причину своего появления. Оба низкорослые, широкоскулые с узкими щелочками глаз. На их лицах не выражалось никаких эмоций. Сэм, прищурившись, оглянулся. За его спиной жмуря и потирая глаза, стояли четверо мужчин — его соседи по кварталу. Чувствуя их поддержку, Сэм круто повернулся и свирепо посмотрел на китайцев.
— Вы, узкоглазые ублюдки, что себе позволяете? — с места в карьер начал он. — Забыли, в какой стране находитесь, чертовы желтомордые эмигранты? Кто вас сюда назначил? До каких пор это будет продолжаться? Пока вы двое, — говоря это Сэм тыкал в китайцев пальцем, — вы двое, не появились здесь, все было в порядке! Ни одной поломки за пять лет! Покажите ваши удостоверения! Как вы попали в страну? Что, вообще, вы здесь забыли? Это моя страна, моя! Я не позволю всяким желтомордым нарушать мой отдых! — Сэм грохнул кулаком по металлическому ящику перед самым носом китайцев. — Молчите! — Заорал он, видя, что те пытаются что-то сказать. — Заткнитесь! Я не хочу вас слушать! Сейчас я вам покажу, что такое Америка! Вы мне за все ответите! — Сэм схватил китайцев за лямки форменных комбинезонов и грубо встряхнул их, собираясь пустить в ход кулаки. Дальше события развивались стремительно и невероятно. Один из китайцев резким движением отбросил руку Сэма и ладонью ударил его в шею, выведя из равновесия, другой легко толкнул хрипящего американца в грудь, и тот грузно осел на пол. Соседи Сэма стояли пораженные. Бледно-желтые лица китайцев оставались неподвижны как мраморные изваяния.
— Нам очень жаль, сэр, — сказал один из них, очевидно старший, — что пришлось применить силу. Но у нас не было выбора. Вы начали первым. Позвольте вам помочь.
Но Сэм оттолкнул протянутую руку.
— Да я вас в порошок сотру! — зарычал он, вскакивая на ноги. И тут же был отброшен в сторону.
— Прошу вас, сэр, успокойтесь. — Повторил китаец. — Вы делаете хуже только себе. Поломка уже устранена, электропитание восстановлено. Поверьте, мы сожалеем о случившемся. Идите домой и отдыхайте, больше не о чем беспокоиться. Мы обещаем не сообщать о случившемся властям.
— Что!? — ослепленный животной яростью Сэм бросился к китайцам, но сразу несколько рук обхватили его грузное тело и вернули на место.
— Отпустите меня! — закричал Сэм, вырываясь. — Отпустите! Вы, что, вместе с этими узкоглазыми?
— Успокойся! — Кто-то встряхну его. — Они правы. Ты делаешь хуже только себе.
С большим трудом не на шутку разбушевавшегося Сэма, удалось оттащить от китайцев. На его красном с отвислыми щеками лице ярко выделялись белки выпученных глаз, волосы были всклочены. Он часто и тяжело дышал, руки дрожали.
— Чертовы эмигранты, — хрипло сказал Сэм, зло глядя на китайцев. — Уберите от меня руки! Я в порядке, — отмахнулся он от соседей. — Согласен, я погорячился, но смотрите, узкоглазые, когда-нибудь мы до вас все-таки доберемся! И, круто повернувшись, Сэм тяжело затопал к выходу, остальные, недружелюбно посматривая на китайцев, потянулись за ним.
— …Эти тупые жирные американцы ведут себя так, будто считают эту страну своей, усмехнулся один из китайцев.
— Но это все-таки лучше, чем, если бы они вели себя так же, считая своим весь мир, — ответил другой, поправляя сумку с инструментами.
— Это точно… Они разговаривали очень тихо, и никто из выходящих, казалось, не мог их услышать. Но у Сэма этот день явно был неудачным. После стычки он был очень напряжен, и слова китайцев, к сожалению, не прошли мимо его ушей. Сэм замер, не веря услышанному, искренне надеясь, что ему показалось. Злиться опять у него не было сил. Тихо урча, он медленно подходил к китайцам, и под удивленными и настороженными взглядами соседей почти спокойно спросил:
— Что вы сказали? Мне показалось, что вы что-то сказали. Я, наверное, не расслышал. Не могли бы вы повторить?
— Перестань, Сэм, пойдем… — окликнули его.
— А вы убирайтесь, — Сэм ткнул пальцем в сторону двери, — я в порядке.
Обещаю, ничего не случится. Я просто хочу поговорить, выяснить некоторые детали. Ну?..
— Уверяю вас, сэр, мы не сказали ничего, что было бы вам интересно, — ответил один из китайцев, когда за последним вышедшим закрылась дверь. Впервые с момента встречи он потерял свою невозмутимость и побледнел. Это не ускользнуло от внимания Сэма.
— Ничего? Вы уверены? — Его тон стал насмешливым. — Мне так не показалось. Я слышал все до последнего слова, и теперь жду объяснений. Пока один, но если вы откажитесь…
На китайце не было лица. Этот чертов «янки» услышал то, что никогда не должен был услышать. Китаец обменялся многозначительными взглядами со своим напарником, и, став серьезным, повернулся к Сэму:
— Да, сэр. Но мы не уполномочены давать подобных объяснений. Но если вы согласитесь проехать с нами к квартальному…
— К кому? — удивился Сэм.
— К Фрэнку Маршалу, квартальному. Он располагает всей необходимой информацией и с удовольствием ответит на все интересующие вас вопросы. Прошу, сэр.
— Что-то я никогда не слышал о таком человеке, и такой должности, — с сомнением сказал Сэм, садясь в фургон.
— Должность введена недавно, — ответил китаец, заводя двигатель, — еще не всем известна. Программа децентрализации власти.
На стук в дверь долго никто не открывал. Наконец дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий мужчина средних лет, несмотря на столь позднее время, одетый не «по-домашнему» — в рубашку и брюки.
— Добрый вечер. — Сказал он. — Чем могу служить?
— Добрый вечер, мистер Маршалл. — Выступил вперёд китаец. — Простите, что побеспокоили вас в такой поздний час, но у нас возникла серьёзная проблема.
— Что-нибудь на подстанции?
— Нет-нет, с ней всё в порядке, но вот этот человек хотел поговорить с вами.
— Со мной? А что случилось? Китаец подошёл к Маршаллу, и что-то долго объяснял ему на ухо. По мере того как китаец говорил, Маршалл мрачнел всё больше и больше. Но под конец разговора черты его лица разгладились и приобрели официально-серьёзное выражение. Решение было принято.
— Простите, как вас зовут? — обратился он к Сэму.
