Александр Смолян - Во время бурана
— Обязательно.
— Если встретите там Эрна, передайте привет. Не забудете?
— Передам. Он совсем уехал?
— Совсем. Они уже все уехали. Но перед отъездом на родину Эрн еще около месяца пробудет в Москве.
— Кстати, Зоя, я давно хотел спросить у вас: что произошло между Эрном и Дайсоном? Что это за история с ночной дракой? Толком никто ничего не знает. Мне рассказывали эту историю в четырех совершенно различных вариантах.
— Хотите услышать пятый?
— Но — из уст непосредственной участницы событий. Тут нет никаких секретов?
— Никаких. Дайсон — ерунда. Эрн выбил ему два зуба. Жаль, что не тридцать два. Дело тут вовсе не в драке. Эта история значительно интереснее, чем вы предполагаете. Буфет закрыт?
— К сожалению.
— Придется позавтракать всухомятку. У меня что-то аппетит разыгрался после пробега.
Зоя расстегнула рюкзак, постелила на скамье салфетку и выложила на нее яйца, хлеб и ветчину.
— Ешьте, пожалуйста. У меня тут полно всякой снеди. Володька уж постарался.
Я понял, что Володькой зовут ее мужа.
— История эта, — начала Зоя, очищая яйцо, — произошла с месяц назад. Как раз в самое горячее, пусковое время. Дело было ночью, часа в два. Мы уже спали. Вдруг — звонок. Володька первым проснулся, снял трубку. Я еще дремала. Володька меня тормошит: «Проснись, говорит, Эрн просит тебя подойти к телефону». Я встаю, подхожу. Вообще, такие ночные вызовы у нас — обычное явление. Иногда в управлении созывается экстренное совещание, иногда на каком-нибудь участке срочно требуется консультация. Эрн никогда не отказывался, никогда ни занятостью не отговаривался, ни усталостью. Этого же требовал и от меня. А тут вдруг начинает с извинений.
— Простите меня, Зоя Алексеевна, вы уже спали?
— Ничего, мистер Эрн, не беспокойтесь. Через пять минут я буду готова. Куда нужно ехать?
— Ко мне. Только я должен предупредить вас: это ни в коей мере не связано с вашими служебными обязанностями.
Тут уж я была, признаюсь, немного озадачена. Не знаю, как поступили бы на моем месте другие. Являться среди ночи на квартиру к одинокому иностранному специалисту по какому-то делу, «не связанному со служебными обязанностями», — это, согласитесь, не совсем обычно.
— Может быть, — спрашиваю, — в таком случае отложим до утра?
— Нет, — говорит, — утром было бы уже поздно. Я хочу попросить вас, Зоя Алексеевна, об одной дружеской услуге чисто личного характера. Могу я надеяться на вашу помощь? Это очень важно для меня.
— Хорошо, — говорю, — сейчас приеду.
— Видите ли, я работала с Эрном почти два года. Была у него не только переводчицей, но, фактически, личным секретарем, иногда даже помощницей. Более сдержанного человека я не знаю.
Одеваясь, я все-таки посоветовалась с Володькой. Очень уж странным казался этот вызов, вернее — оговорка Эрна. Мы решили, что, на всякий случай, Володька поедет со мной и покараулит немного возле эрновского коттеджа. Впрочем, я была почти уверена, что его вмешательства не потребуется. Оказалось, что я ошиблась. Если бы он не поехал, все могло бы закончиться гораздо печальнее.
•Зоя умолкла, сосредоточенно собирая с салфетки яичную скорлупу и крошки хлеба. В зале было полутемно: в электрической лампочке мерцал красновато-желтый, почти не дававший света червячок. Время от времени за узким, похожим на бойницу окошком кассы оглушительно щелкал компостерный аппарат. Женщина с ребенком на руках стояла перед плакатом, изображавшим красивого синеглазого краснофлотца.
Выбросив в урну остатки нашего раннего завтрака и уложив салфетку в рюкзак, Зоя предложила:
— Может, выйдем на перрон?
Мы вышли. Снегопад прекратился, но ветер гулял по-прежнему, наметая сугробы на железнодорожное полотно.
— Вчера поезд опоздал из-за заносов, — сказала Зоя. — Кажется, часа на полтора.
Мы спрятались от ветра за здание станции. Отсюда были видны далекие огни строительства. Зоя сказала:
— Нет, я не с того начала. Так многое вам будет непонятно. Вы хорошо знаете Эрна?
— Мы разговаривали с ним только два раза. Не без вашей помощи, как помните. Он произвел на меня очень хорошее впечатление.
— Он на самом деле хороший. Вы знаете, что он считается одним из крупнейших современных металлургов? А ведь ему немногим больше сорока. Я сама мало знаю о его прошлом, да и то главным образом не от него. Он очень редко говорит о себе. Знаю только, что в шестнадцатом году, будучи уже довольно известным инженером, он добровольно отправился на фронт. Наглотался газов, вернулся в Америку убежденным пацифистом, демонстративно рассказывал, будто бы дезертировал с фронта. На это смотрели сквозь пальцы: во-первых, после госпиталя он все равно подлежал демобилизации и только уехал, не дождавшись оформления документов; а во-вторых, Эрн-инженер был для войны нужнее, чем Эрн-солдат.
Он работал в «Генри Драйд компани». В качестве представителя этой фирмы он объездил чуть не весь мир, строил домны в Испании, в Японии, в Индии.
Работу инженера он сумел совместить с работой ученого. Его книга «Режим плавки» принесла ему известность и целый ворох ученых степеней. Как вы знаете, он ими никогда не пользуется. Даже на его визитной карточке указано только одно звание: «инженер».
Большая часть крупнейших современных домен оборудована засыпным аппаратом конструкции Эрна. Тем самым, который вы, наверно, знаете под названием «аппарат Драйда»: Эрн передал фирме свои авторские права, а взамен получил солидный пакет акций и пост вице-президента «Генри Драйд компани».
Когда наркомат заключал с фирмой договор о технической консультации, одним из наших условий было личное участие Эрна в строительстве. Как он работал у нас — это вы сами знаете.
Знаете вы и то, что первую домну закончили досрочно, знаете, какой героической работы это потребовало, скольких бессонных ночей… И вдруг американцы предлагают отложить пуск до весны. Об этом телеграфирует старый Драйд. Дескать, по графику домна должна была быть готова к весне, фирма и раньше предупреждала, что в этих условиях опережение графика строительных и монтажных работ не имело никакого смысла… Эрн тоже считает зимний пуск «опаснейшим, сумасшедшим экспериментом». Все это обсуждается в Москве и оттуда приходит решение: «Немедленно приступить к выплавке чугуна».
Помните, в один из первых пусковых дней вы встретили нас с Эрном на литейном дворе? В то время Дайсон и другие консультанты с нескрываемым злорадством отмечали каждую неполадку. От них только и слышно было: «Мы ведь предупреждали… Теперь вы сами убеждаетесь»… Фактически они саботировали пуск. Только Эрн с головой ушел в работу, не отставал ни в чем от наших доменщиков. Он по-прежнему считал зимний пуск крайне рискованным, но всеми силами старался «спасти домну».
