Глеб Голубев - По следам ветра
- Что вы, профессор, - солидно ответил я.
Устройство указателя мне тоже было знакомо. Так называют маленький манометр, укрепленный над левым плечом водолаза. Посмотрев на него, можно всегда узнать, много ли воздуха еще осталось в баллонах, А когда запас воздуха станет иссякать, указатель напомнит об этом громким щелчком под самым ухом.
Профессор еще раз повторил, как мы должны вести поиски. Собственно, обо всем договорились еще вчера вечером, но таков уж характер у нашего начальника:
обо всем напоминать по сто раз.
А задача была простая: плыть недалеко друг от друга по определенному азимуту над самым дном и смотреть, не попадутся ли обломки кирпичей, обтесанные камни или осколки древних глиняных сосудов.
А я-то ожидал сразу найти на дне целый город...
Наконец беседа закончилась, и мы один за другим полезли по трапу в воду. Я нырнул следом за Светланой и сразу пошел на глубину. Волнующее чувство внезапного освобождения от земной тяжести сразу охватило меня.
Я парил, как птица. Я мог кувыркаться, повиснуть вниз головой - земное тяготение больше не сковывало меня. К этому ощущению невозможно привыкнуть. Оно радует при каждом погружении.
Пробыл я под водой два часа, пока хватило воздуха в баллонах, но не нашел ничего - даже обломка кирпича, хотя так старательно разгребал ил на дне, что все исчезало вокруг в облаке поднимавшейся мути.
Было стыдно возвращаться с пустыми руками. Но, увидев, что и другие не удачливее меня, я успокоился.
В этот день мы ныряли еще по три раза, но так же безрезультатно. Мне хотелось расспросить толком, что же именно мы ищем, но я как-то по-глупому стеснялся. Не хотелось лишний раз напоминать другим, что вокруг все студенты, хорошо знакомые с историей, а я круглый неуч.
Вечером у костра все разговоры вертелись вокруг наших бесплодных поисков, и, слушая их, я сразу поумнел, точно побывал на лекции.
Две с лишним тысячи лет назад, еще до нашей эры, здесь, в Крыму, жили кочевники - скифы и другие племена. Потом сюда разузнали дорогу греческие мореплаватели. Сначала они приплыли из далекой Эллады торговать, а потом греки построили здесь несколько своих колоний. Так на берегах Черного моря, которое они прозвали Понтом Евксинским - "гостеприимным морем", - появилась Ольвия возле нынешнего Николаева, Херсонес, развалины которого сохранились неподалеку от Севастополя, и другие города.
Особенно много греческих городов возникло по обоим берегам Керченского пролива. Он тогда назывался Боспором Киммерийским. Под угрозой набегов скифов эти города объединились в Боспорское царство. Столицей его был город Пантикапей, на месте которого теперь стоит Керчь. Отсюда в Грецию вывозили хлеб, рыбу, пушнину, закованных в цепи рабов.
Боспорское царство существовало почти тысячу лет, пока, наконец, не рухнуло под натиском кочевых племен. Древние города были разрушены. Теперь их раскапывают археологи, восстанавливая по находкам
жизнь и обычаи народов.
За тысячелетия уровень моря повысился, и развалины некоторых этих городов очутились на морском дне. Вот их-то и разыскивала экспедиция профессора Кратова, оказывается, уже не первый год. Удалось найти остатки греческого города Гермонассы, стоявшего как раз на месте станицы Таманской, и Карокондама - у основания Тузлинской косы. Возможно, существовали какие-то поселения и на самой косе. Вот это-то и предстояло проверить.
Теперь, когда я уже немножко разобрался в истории, я решился спросить у Кратова:
- Василий Павлович, а разве может что-нибудь уцелеть в морской воде? Ведь тысячи, лет прошли. На-верное, все давно растворилось?
- Что вы, голубчик! - ответил он. - Камень, глиняная посуда, даже металлические изделия превосходно сохраняются...
- О, мы в прошлом году такие чудные амфоры здесь нашли.
- А ритон какой из слоновой кости! - вспоминали ребята.
- Я бы даже сказал, что на дне моря древности порой сохраняются лучше, чем на суше, - продолжал профессор. - Люди копаются в земле, строят дома, вспахивают поля. Следы минувших веков при этом, конечно, стираются. А в море развалины никто не тревожит. Их быстро заносит песком и илом, и так они лежат тысячелетия. На суше при раскопках в Тамани нам попадались только разрозненные черепки да обломки камня, а на дне мы нашли отлично сохранившееся на большом протяжении основание крепостной стены древней Гермонассы. Поэтому я и решил организовать подводную экспедицию...
- Вот если бы греческий корабль найти, - задумчиво сказал Павлик, помешивая в костре суковатой палкой.
Целый рой огненных искр взвился в ночное небо.
- Да, это было бы весьма заманчиво, - ответил Кратов и посмотрел на часы. - Ну, а теперь спать! А то вы завтра у меня под водой носами клевать будете! Спать, спать, отбой...
"Ну и рыбка!"
Мы ныряли уже целую неделю, пропустив только один день, когда разыгрался шторм, но найти так ничего не удалось. Один раз я, правда, откопал в иле кусок кирпича, но меня подняли на смех: кирпич оказался современной выделки. Наверное, просто упал с палубы парохода.
Нам хотелось подвигов, приключений, настоящих открытий.
И приключения неожиданно начались, дав нашим поискам совершенно новое направление.
В то утро мы отправились на катере к самому концу косы. День начинался чудесно. Стоял полный штиль, и море в этот утренний час, пока солнце еще не поднялось высоко, было жемчужно-серым, каким-то удивительно тихим, ласковым. Вдалеке, там, где море незаметно сливалось с небом, маячили три рыбачьих баркаса. Они, казалось, парили в воздухе.
После вчерашнего небольшого шторма вода сегодня была особенно мутной. Плавать в такой тьме не очень приятно. Все время кажется, будто сзади кто-то подкрадывается, то и дело хочется оглянуться.
Дно появилось так внезапно, что я едва не ткнулся маской в серый мягкий ил. Стараясь не взмутить его, я не спеша поплыл по указанному мне азимуту. Заметить что-нибудь среди серого ила в такой мутной воде, пожалуй, не легче, чем найти иголку в сене.
Я проплыл уже метров двести, как вдруг услышал звонкое постукивание: точка-тире-точка. Звук распространяется в воде в пять раз быстрее, чем в воздухе, и мне показалось, будто сигналы подает кто-то совеем рядом со мной. Но я уже знал, что источник звука может находиться за добрый километр, а все будет казаться, словно он возле тебя.
Тире-тире-тире-тире... Я остановился и расшифровал эти сигналы: "Шестой, я второй... Шестой, как у тебя дела?.."
Шестой - это мой условный номер для вызова под водой. Второй - это номер Светланы. Видно, ей уже стало скучно и она решила поболтать со мной. Я вынул из ножен кинжал и постучал по баллону с воздухом: "Дела неважные... Атлантиды пока не нашел..."
