Конрад Фиалковский - Воробьи галактики
— Ты хотел проверить и проверил… Но я еще не уверена в этом. Пошли дальше, тогда… убедимся, — в ее голосе звучала явная насмешка.
— Мы погибнем, — я сказал это спокойно, совершенно спокойно,
— …но, вероятнее всего, поодиночке. Если погибну я… ты вернешься. Если ты… то, может быть, это убедит меня…
— Гай, — я осекся. А что, если она не хочет возвращаться на базу, не хочет никуда возвращаться? Чушь.
Она всегда была совершенно нормальной девушкой. Любила танцевать, кататься на лодке по озеру, целоваться… Но так было раньше. Потом годы на Ганимеде с Анодо, который всегда относился к смеху подозрительно.
Разве после всего этого еще можно плавать наперегонки к бую и смеяться так громко, что зеленые берега отвечают эхом? Не знаю…
— Не знаю, — сказал я громко.
Она вопросительно взглянула на меня, но промолчала, и мы пошли вниз к массиву Тукопататана. Переход на нижние уступы был не очень трудным. Там лежало много валунов. Гай опередила меня и шла первой. Я догадался почему. Она ждала тороидов. Но их не было.
Нижний уступ переходил в однообразную равнину, тянувшуюся до самого горизонта. Это было унылое зрелище: ни единой точки, на которой можно было бы остановить взгляд. Мы шли долго. Юпитер медленно перемещался в сторону Солнца. Наконец я почувствовал усталость. Гай шла со мной в ногу, как когда-то в Андах, во время самых тяжелых восхождений. Вблизи массив Тукопататана казался еще выше, словно он касался диска Юпитера. Я как раз смотрел в ту сторону, когда у подножия горы три раза подряд что-то сверкнуло. Это были голубые вспышки, они исходили откуда-то снизу, с края уступа…
До края уступа мы дошли примерно через час. Там громоздились камни, много камней. Неожиданно камни кончились. Гай схватила меня за руку. Мы прижались к скалам. Перед нами лежала обычная котловина диаметром в несколько километров. В центре се стоял конус.
Высокий, идеально отполированный конус. В нем отражались звезды, Юпитер и стены скал. Это был их корабль, их база, плацдарм вторжения… В котловине царило оживление. Со всех сторон к конусу двигались какие-то машины и исчезали в белом тумане у его основания.
Большинство машин напоминало воронки, которые заканчивались шаровидными резервуарами. Они висели над самой поверхностью, перелетая с валуна на валун, словно бабочки среди цветов на поляне. Две машины разбивали ослепительным голубым пламенем огромный валун.
Вспышки их огнеметов мы и видели, подходя к котловине.
— Что они делают? — спросила Гай.
— Они? Это автоматы. Собирают камни. Смотри, как близко подлетел вон тот…
Действительно, не больше чем в двухстах метрах от нас проплыл один из автоматов. Очевидно, из воронки широким снопом струилось какое-то силовое поле. Камни, попадающие в этот сноп, срывались с места и исчезали в воронке. Неожиданно машина изменила направление и начала подниматься к нам, без труда преодолевая крутой склон. Я вскочил.
— Стой! Не успеешь… — Гай скинула с плеча дезинтегратор, старательно прицелилась, слегка наклонив голову.
— В основание. Там должны быть двигатели. — Она говорила это с такой уверенностью, словно сама была конструктором странной машины. Я тоже скинул дезинтегратор, но не успел даже снять предохранитель, как машина неожиданно взвилась на несколько метров над скалой и направила свою диковинную воронку прямо на меня. Гай что-то крикнула и подняла дезинтегратор.
Вдруг все стало красным, словно я надел красные очки.
— Беги, Гай, беги! — кричал я, но услышал в наушниках только прерывистый треск, хотя Гай стояла в двух шагах от меня. Разумеется, все это продолжалось лишь несколько секунд. Я хотел подбежать к Гай и оттащить ее, но вдруг увидел, как сначала дезинтегратор, а за ним Гай поднимаются вверх и летят в раструб воронки. Не успел я удивиться, как сам почувствовал смену ускорения, — как в лифте, когда он трогается вниз, — и тоже полетел в воронку. «Направленное гравитационное поле», — только и успел я подумать. Темный раструб поглотил меня. Воронка оканчивалась огромным резервуаром, и я почувствовал, что проваливаюсь куда-то в глубину. Там было совершенно темно. Инстинктивно, не задумываясь над тем, что делаю, я зажег лампу на шлеме. В нескольких метрах от меня лежала Гай… Тут же я увидел камни, уложенные ровно, с таким расчетом, чтобы они занимали как можно меньше места. Нас бросили на них. Я тотчас вскочил, боясь, что в нас вот-вот полетят камни, которые всасывала в себя воронка. Однако камней больше не было.
— Он прекратил работу… — Гай прислушалась. Было совсем тихо.
Я кивнул.
— Самое скверное то, что это из-за нас, — сказал я.
— Ты думаешь? Если так, то, вероятно, сейчас он докладывает хозяевам о том, что произошло.
— Так сделал бы земной автомат. У них может быть совершенно иначе.
— Как иначе?
— Ну, какие-нибудь саморешающие автоматы.
— Не думаю.
— А поле?
— Поле — другое дело. Автомат, может, так работает. Но никто не станет снабжать автоматы, собирающие камни, саморешающими системами…
— Ты говоришь по меньшей мере так, словно сама конструировала этот автомат…
В этот момент мы почувствовали толчок, едва ощутимый легкий толчок.
— Сели, — сказала Гай.
— Пожалуй, да, — кивнул я.
— Сейчас за нас возьмутся…
— У нас есть дезинтеграторы.
— Вряд ли это поможет, — пробормотала Гай, обращаясь скорее к себе самой, чем ко мне.
— Попытаемся выбраться отсюда? — спросил я.
— Попытаться можно… но все равно ничего не выйдет.
— С каких это пор ты стала пессимисткой? — Я попытался как-то стряхнуть с себя уныние, которое вызывал этот «подвал с камнями», как я мысленно назвал автомат. — Помнится, раньше… ты все видела в розовом свете.
— Раньше я была моложе… и дело происходило на Земле. Пошли, — схватила она меня за руку, — осмотрим эти катакомбы.
Но камни были всюду; они выступали из темноты, куда бы я ни направлял луч фонаря.
— Совсем, как тогда на осыпи в Андах. Тоже везде были камни, — сказал я.
— Но вверху было небо. Давай быстрей. Нам надо обойти «брюхо» автомата.
Дальше мы шли молча, описывая круг, но я не очень соображал, какую часть окружности мы уже прошли.
Вдруг стало совершенно светло. Мы оказались в огромном зале. Стены автомата куда-то исчезли. «Видимо, резервуар автомата раскладной», — подумал я и взглянул наверх. То, что было вверху, напоминало туман, розовый туман.
— Мы… мы внутри конуса, — сказала Гай.
И тут произошло нечто совершенно неожиданное.
Камни, все до единого, взлетели вверх, к туманному потолку, и исчезли. Но самым удивительным было то, что мы остались. Мы стояли, погруженные по пояс в розовый, мерцающий туман. И не видели собственных ног.
