Уолтер Уильямс - Имперская реликвия
— Майджстраль? Здесь? Где он?
— Вот он. В трауре.
— Ага! Какой вызов! И где — в таком обществе!
— О. Прошу прощения, сэр.
— Тебе, молодой человек, не стоит носить высокие каблуки, и так в тебе роста предостаточно.
— О. — (Пауза.) — Вы правда так думаете?
— Николь.
— Пааво Куусинен. Слуга покорный, мадам.
— Вы из Империи?
— Да, мадам. А что, так заметно?
— Если хотите, чтобы было незаметно, поменяйте костюм.
— Какая жалость. Я наблюдаю за людьми, изучаю их поведение, и я так надеялся, что мне удается не привлекать к себе внимание и спокойно наблюдать за поведением людей. Мой портной уверял меня, что мой костюм — последний писк моды.
— Моды к нам теперь не из Империи приходят. Но тут найдутся некоторые, которые считают, что это большое упущение.
— Дрейк Майджстраль.
— Генерал Джеральд. Морской флот. В отставке. Только притронься к чему-нибудь моему, и я тебя прихлопну.
Удивление. Антраша прервано на середине.
— Прошу прощения сэр, но у меня и в мыслях не было…
— Плевать я хотел на твои мысли. Действия — вот что меня волнует. Только шагни ко мне, и я тебя прикончу, если не сам, так найму кого надо. Считай, я тебя честно предупредил.
— Вполне честно, сэр.
— И нечего тут распространяться — честно или нечестно, будь ты проклят. Ступай, нюхай шею вон той дамочки и уберись с глаз моих долой!
— Мисс Йенсен, если все так, как вы говорите, я возьму с вас не меньше шестидесяти. Но если работа окажется труднее, ставка возрастет.
— Вы сомневаетесь в предоставленной мною информации?
— Ваша информация могла устареть.
— Вы просите… много, Майджстраль.
— Вы не доверяете мне авторских прав. В этом случае цена бы понизилась.
— Извините, но тут я непоколебима.
— В таком случае и я непоколебим насчет назначенной цены. Мои извинения, мисс.
— Видел я эту твою драчку. Халтура треклятая.
— Да, генерал. К несчастью, я поскользнулся.
— Ха! Да ты враль и еще и идиот вдобавок. Она тебе ножку подставила, ты растерялся, а она отразила твой удар и заполучила тебя. Гардемарин — и тот бы лучше управился.
— Сэр!
— Нечего передо мной-то храбреца разыгрывать. Я уже, правда, давно в отставке, только меня на мякине не проведешь. Да я бы тебя на кусочки искромсал!
— Майджстраль.
— Графиня.
Нервы Дрейка готовы были сдать, ноги — задрожать, а выдержка — изменить ему. Неприятно обнаружить, что детские страхи до сих пор не беззубы, до сих пор способны заставлять сердце биться чаще, диафрагму — напрягаться и вызывать дрожь в коленках.
— Позвольте выразить вам признательность за искренние соболезнования по поводу кончины моего батюшки.
— Он был достойным сыном великого человека. Для вас нет ничего лучше, как только следовать во всем его примеру.
Графиня говорила на Высокопарном Хозалихском с безукоризненным произношением.
Майджстраль отвел назад кончики ушей — так по Высшему Этикету выражалось утонченное согласие. (Высший Этикет требует колоссальной подвижности ушей. Жаль графа Квика — он лишен такого ценного средства выражения эмоций.)
— Учитывая характер нашего времени, — ответил он, — это невозможно.
Ответ прозвучал на хозалихском стандарте, что, как рассчитывал Майджстраль, несколько выведет графиню из равновесия и собьет с нее спесь.
Уши ее блестели, словно кусочки отполированного голубого камня.
— Учитывая ваш характер, вы хотели сказать.
Майджстраль пожал плечами:
— Может быть. Как вам будет угодно.
— Вы тут по делу, связанному с вашей… профессией, видимо?
Он улыбнулся:
— Конечно же, нет, графиня. Я здесь для того, чтобы побывать в зоопарке и посмотреть на метанитов.
— Ах, в зоопарке… — Выражение лица графини Анастасии несколько изменилось — она уставилась на Майджстраля так пристально, что ему стало несколько не по себе уже не от страха, а скорее от удивления. — Ваш отец был человеком постоянным.
— В долги он попадал постоянно, это точно.
— Я могла бы подыскать вам работу, если хотите.
— Я предпочитаю не пользоваться старыми знакомствами, графиня.
«Ой, скорее бы закончилась эта фигура!»
Уши графини опустились — для хозалихов это означало неприязнь.
— Гордыня. Гордыня и непостоянство. Не слишком удачная комбинация.
— Да и времена нынче не самые удачные, графиня. О чем, я уверен, вы сожалеете, так же, как и я.
Фигура закончилась, и Майджстраль развернулся к мужчине справа. Нервишки у него пока еще шалили. «Похоже, ничья, — подумал он. — Совсем неплохо для человека, которого вынудили вспомнить о детских страхах».
— Барон Синн.
— А, шпион.
— Прошу прощения, сэр?
— Генерал Джеральд. Морской флот. В отставке. А ты — хозалихский шпион.
— Вы ошибаетесь, сэр, — холодно отозвался барон и вытянулся во весь рост, что не помогло ему сравняться с генералом.
— Ты — военнослужащий, путешествуешь якобы по делам бизнеса, с двумя хозалихами, у которых вид таких же вояк, как и у тебя. Если шпики не так выглядят, то я уж и не знаю как.
— Полагаю, сэр, что после этого нам нечего друг другу сказать.
— Ошибаешься. Я бы тебе много чего мог сказать. Но я лучше помолчу, с твоего позволения.
— Ох. Последняя фигура. Тут просто с ума сойти можно от новых знакомств.
Николь посмотрела на Майджстраля с удивленной улыбкой:
— А ты, похоже, доволен собой, Дрейк. Успел какое-то дельце обстряпать?
— Я успел отбиться от жуткой графини и при этом сказал не больше колкостей, чем она.
— А-а-а! Ну тогда у тебя точно есть причина веселиться.
Танец окончился, и танцоры потопали ногами в знак восхищения. Еще один пункт этикета. Хорошо еще, что ушами вертеть не пришлось. Николь взяла Майджстраля под руку, и они стали пробираться между распадающимися мало-помалу парочками.
— У Этьена неважнецкий вид, — отметила Николь. — С чего бы это?
— Может быть, он пообещал следующий танец графине Анастасии. Позволь принести тебе чего-нибудь прохладительного.
— Спасибо.
Информационные сферы подобрались поближе, их объективы мягко настроились на крупный план и сфокусировались на лицах Майджстраля и Николь. Где-то далеко, в студиях, специалисты, читающие по губам, склонились к экранам мониторов. Из-за того, что они уделили такое пристальное внимание этому малозначительному разговору, они отпустили три отборных ругательства, которые отпустил по адресу Майджстраля побагровевший генерал Джеральд, проводивший его полным отвращения взглядом.
