Владимир Михайлов - Ручей на Япете (сборник)
Брег уже успел внести камеры и теперь стоял, откинув забрало шлема и успокаивая дыхание. Сивер осмотрел камеры и убедился, что они в порядке. Потом кивнул пилоту.
— Раздевайся, поужинаем.
— Нет, — сказал Брег. — Хочу сначала наладить автомат. Не могу отдыхать, пока на корабле что-то не в норме.
— Ну что же, это правильно, — сказал Сивер, подумав. — Наладишь, приходи.
— Само собой. Что за ребята?
Сивер пожал плечами:
— Ничего интересного. Неизвестные.
— Не герои, — усмехнулся Брег.
Сивер нахмурился:
— Определенно. Ты зря смеешься. Я было тоже подумал… Нет, просто труженики космоса. Я часто думаю об этом. Должно же все-таки быть что-то, что отличает героев с первого взгляда. Люди совершили подвиг — и у них особенный блеск в глазах и такое учащенное дыхание, когда они начинают понимать всю величину того, что совершено ими. И вот человек становится другим…
— Теория, — сказал Брег. — Все потрясаешь?
— Брось, милый, — сказал Сивер, — логика! Да и корабль — типичный рудовоз. «Синяя птица» куда длиннее. Кстати, на фотонной тяге — это сказано во всех справочниках. А этот? У него и рефлектора-то нет.
Он проводил Брега и вернулся в кают-компанию. Двое снова сидели за столом, спящий шумно дышал. Сивер заказал ужин, взял тарелки и уселся.
— Где это вы так заездили машину? — спросил он.
— А что, заметно? — хмуро поинтересовался заика, даже не растягивая слов.
— Да ладно, — сказал большеротый.
Заика встал. Он сделал это неожиданно порывисто, так, что стул отлетел и бокалы на столе звякнули; он взглянул на большеротого, развел руками и смущенно засмеялся. Заика оказался неожиданно большого роста, длинноногий. Подойдя к автомату-бармену, он выцедил смесь в стаканы, поставил их на стол и слегка тронул спящего за плечо.
— Про-оспишь все на свете.
— Пускай спит, — сказал большеротый. — Ему хватило. Успеем.
— Ну, пусть, — согласился заика и, не садясь, отхлебнул из стакана. Соломинку он вынул.
Сивер поморщился: ко всему, брюки были чересчур коротки долговязому, а застежка одного из карманов кургузой куртки болталась полуоторванная. Сивер не любил нерях. Заика, должно быть, почувствовал его взгляд, он оглянулся на Сивера и сказал, чуть улыбаясь:
— Не по фо-орме, да? Но мы успеем переодеться.
Сивер пожал плечами. Заика поставил полупустой стакан, подошел к стене с пейзажем, завозился, нащупывая кнопки. Найдя, он нерешительно ткнул пальцем одну из них. В желобе, тонко журча, заструилась вода. Скрытая подсветка делала ее золотистой и теплой. Заика уселся на пол и снял башмаки. Сивер зажевал быстро-быстро, чтобы не расхохотаться. Заика опустил босые ступни в воду.
— Ух т-ты! — сказал он, блаженствуя.
— Вода, — пробормотал большеротый, отпивая из стакана.
Заика вскочил. Оставляя мокрые следы, он подбежал к столу и взял стакан. Усевшись и вновь свесив ноги, поднес стакан к губам.
— Со-овсем другое дело, — сказал он.
Сивер отодвинул тарелку.
— Пожалуй, пора, — проговорил он задумчиво.
Спустив тарелку в щель мойки, он прошел вдоль стен кают-компании, ища стенной контакт. Найдя его в углу, он вынул из сумки вольтметр и замерил напряжение.
— Вот еще новости, — пробормотал он.
— Тока нет? — сочувственно поинтересовался большеротый.
— Здесь двадцать вольт, а мне нужно двести.
— А на автоматических все сети низковольтные.
— Это я вижу, — проворчал Сивер. Он постоял около стены, раздумывая. — Ничего не поделаешь, придется тянуть силовой кабель от корабля. Хорошо, что есть резерв времени.
— Ду-умаете? — спросил заика, не оборачиваясь.
— Они придут не раньше чем через сутки.
— Они о-обещали?
— Да ладно тебе, — сказал большеротый, сердясь.
— В пределах системы, — сказал Сивер голосом лектора, — они вынуждены будут убавить скорость: концентрация свободного водорода здесь куда больше, чем в открытом пространстве.
— Это спра-аведливо, — согласился заика.
Сивер подошел к столу, взял камеру и походил по каюте, прицеливаясь.
— Передача будет что надо! — сказал он. — Земля таких и не видывала.
— Мы еще не мешаем? — спросил большеротый. Чувствовалось, что он борется со сном.
— Еще нет, — сказал Сивер. — Мало света. Включите, пожалуйста, настенные. Так. Пожалуй, подойдет. Вы не могли бы встать сюда? Я примерюсь.
— Это для кино? — спросил большеротый нерешительно.
— Теле. Попозируйте немного. Ну, представьте, что вы командир «Синей птицы».
— Трудно, — сказал большеротый, улыбаясь и окидывая Сивера тем же внимательным взглядом.
— Да нет, — с досадой сказал Сивер. — Очень легко. Семь с половиной лет вы были в полете. Теперь возвращаетесь. Могучие парни на великолепном, все перенесшем корабле…
— Попозируй, мо-огучий парень, — сказал заика. — Что тебе стоит?
Сивер строго поглядел в его спину.
— А вы не иронизируйте, — посоветовал он. — Итак, преодолено много препятствий, совершены подвиги — и теперь, когда у вас все в порядке…
— Стартовые не в порядке, — сказал заика, не оборачиваясь по-прежнему. — Бо-ольшой разброс.
— Это ведь не о вас… Хотя предположим, что стартовые немного не в порядке — это даже интереснее. Видите, у вас фантазия работает. Но вы их, конечно, уже исправили, прямо в пространстве, совершили еще один подвиг. Говорите об этом. Мне нужно видеть, как это будет выглядеть, надо выбрать лучшие точки, откуда можно передавать. Итак, вы капитан…
Большеротый покачал головой.
— Боюсь, не получится.
— Слу-ушай, — сказал заика; на этот раз он повернулся. — А ты представь, что ты — ко-пилот.
— Или ко-пилот, — сказал Сивер. — Все равно.
— Да нет, — сказал большеротый грустно. — Я лучше не буду.
Сивер вздохнул.
— М-да… — проговорил он выразительно, но все же взял себя в руки. — А ведь они заслужили, чтобы вы немного постарались ради них.
— Могучие парни, — пробормотал заика. — Со-овершавшие подвиги. Легенда…
Сивер недружелюбно взглянул на него.
— Это факты, — сказал он.
— Плюс вы-ымыслы, — проговорил заика, шевеля ногами в воде. — Плюс домыслы. Все берется в скобки и возводится в ква-адрат. Возникает легенда. Умирая, кто-то сказал что-то. А как он мог сказать, если…
— Прошу, — четко произнес Сивер, — не оскорблять память погибших!
Спящий поднял голову, просыпаясь.
— Кто? — спросил он.
— Нет, — сказал большеротый. — Отдыхай, спи. Все в порядке.
— Ага, — пробормотал проснувшийся. — Где мы сейчас? — Он пошарил рукой рядом со стулом. — Где?
