Михаил Савеличев - Возлюби дальнего
— Ну, Поль, что за мистика!
— А вы, Леонид Андреевич, не поверите, но вы стоите в самом мистическом месте планеты, — усмехнулся Поль.
Горбовский завертелся на месте, размахивая руками:
— Где?! Где привидения и неприкаянные души тахоргов?!
Поль достал из кабины лопатку, отошел от вертолета и, опустившись на колени, принялся копать. Вскоре лопата ударилась обо что-то твердое. Горбовский с любопытством заглянул через плечо Поля и увидел в рыхлой земле розовую бугристую полоску. Поль расчистил раскоп, обнажив слегка закругленную, с наплывами, поверхность, смутно что-то напоминавшую.
— Что-то знакомое, — сказал Леонид Андреевич.
— Тахорг, — объяснил Поль. — Прекрасно сохранившийся скелет тахорга. Если продолжить наши изыскания, то здесь можно найти богатую россыпь останков местной флоры и фауны. Только вот тащить все это домой и вешать на стену не советую.
— Поль, я чувствую, что здесь происходит нечто очень серьезное, раз вы притащили сюда, по вашему выражению, члена Мирового Совета. Можно ли мне в этом случае получить связное и внятное объяснение?
— Пора, — сказал Шестопал.
— Договорим в воздухе, — предложил Поль, — Заодно досмотрим представление. Это впечатляющее зрелище, Леонид Андреевич.
— Смотрите! — закричал Горбовский, показывая в сторону леса.
Совсем недалеко от вертолета, прямо под стоявшими на краю псевдосеквойями, земля зашевелилась, заходила ходуном, словно при землетрясении, а точнее — словно кто-то ворочался, пыхтел под тонкой материей, обиженно урчал и старался разбросать наваленные на него комья земли. Сильный удар докатился до людей и сбил их с ног. Тяжелая машина с вращающимися винтами слегка накренилась, широкие лопасти чуть не врезались в поверхность, и сквозь блистер можно было видеть побледневшего Шестопала. Поль вскочил на ноги, подхватил под руки Горбовского и поволок его к вертолету. Перебирая ногами, Леонид Андреевич не мог оторваться от происходящего — тонкая мембрана наконец-то прорвалась, в воздух почти до самых крон деревьев, укутанных в туман, взлетели фонтаны грязи, и из огромной глубокой ямы стал вылезать, выворачиваться, вырываться из каких-то белесых нитей колоссальный тахорг, неповоротливый, словно субмарина на суше.
Поль затолкал Горбовского в его кресло, упал в ложемент и показал оскалившемуся Шестопалу большой палец. Машина взревела не хуже тахорга, земля ушла вниз, распласталась под ними розовато-красным одеялом с прожженной дырой, где уже не было ни кусочка спокойной почвы, как будто Пандора решила взять реванш, и теперь на временно уступленном врагу плацдарме взрывалось, взметалось в небо, било фонтанами. Но на самом деле ничего не взрывалось и не било, а просто лезла из-под земли вся временно спавшая там флора и фауна, все эти тахорги и ракопауки, рукоеды и волосатики, псевдоцефалы и подобрахии, орнитозавры Циммера и ор-нитозавры Максвелла, трахеодонты и прыгунцы, псевдосеквойи и еще тысячи всяческих зверей и растений, которые такие же хищники, почище иного зверья… Росли деревья, закручивались вокруг них и расцветали ядовитыми цветами лианы, прокатывались штормовыми тучами насекомые, изголодавшиеся животные выхватывали прямо из земли своих соседей-неудачников, размалывая их клешнями и зубами, парализуя плевками и ударами лап перебивая жертве позвонки или проламывая ее хитиновую броню. Все росло, расцветало, пожирало и умирало.
— Ну как вам, Леонид Андреевич? — с некоторой гордостью спросил Поль.
— Впечатляет. Завораживает. Пугает. Очень активная, э-э, экосистема… Скажите спасибо, Поль, что санитарный контроль всего этого не видит. На их месте я не допустил бы сюда туристов.
— Я бы и сам с удовольствием натравил бы санитарный контроль на туристов, — признался Поль, не отрывая глаз от происходящих внизу метаморфоз.
Это было похоже на замедленную съемку — шевелящаяся щетка появляющихся на месте Выпадения растений доходила в высоту уже почти до середины окружающего леса. Виднелись свежие просеки, проложенные тремя тахоргами; как отвратительные громадные кузнечики, перелетали с макушки на макушку молоденькие ракопауки, перехватывая клешнями менее юркую живность; где-то около восточного края величественно закручивался тугой смерч пчелиного выводка, выбрасывая в стороны и вновь, втягивая предупреждающие щупальца боевого охранения.
Вертолет медленно перемещался по периферии этого биологического безумства. Рев винтов распугивал, расшвыривал пучеглазых орнитозавров, хотя некоторые продолжали попытки подобраться к стальному, неповоротливому врагу, перевернуться и нанести смертельный удар когтистыми лапами по его брюху.
— Хорошая здесь охота, — мечтательно сказал Шестопал.
— Вадима на них нет, — согласился Поль. — Может быть, пугнем? Вы как, Леонид Андреевич?
— Нет уж, Поль, не стоит. Пожалейте старика. Да и жалко мне их.
— Никакой особой теории у нас на этот счет нет, — признался Поль. — Выпадение достаточно редкое и нерегулярное событие. А, может быть, и регулярное, только мы на него не всегда натыкаемся континент большой, нас на весь лес не хватает. Егеря про него хорошо знают, а туристов на это, ни, мероприятие мы не допускаем — агрессивность биоценоза здесь на несколько порядков выше нормы.
— Мне показалось, что все они лезут из-под земли. Ну, растения, понятно — семена, споры, а вот с животными… Хотя я, конечно, не специалист…
— Если бы мы побывали здесь за сутки до начала и хорошенько покопались в почве, то нашли бы богатую россыпь останков всей этой живности и всех этих растений, — объяснил Поль.
— Хм, Поль, голубчик, уж не хотите ли вы сказать, что здесь и сейчас мы собственными глазами наблюдали сеанс восстания из мертвых? — спросил Горбовский.
— Похоже на это, — неохотно согласился Поль. — Во всяком случае, другого объяснения у меня нет. Хотя это тоже, конечно, не объяснение… Тут можно сколько угодно фантазировать… Пандора — она и есть Пандора, Леонид Андреевич. Я всякий раз удивляюсь, кому пришла в голову идея устроить здесь курортный и охотничий рай.
— Русалки, “щенки”, — сказал сам себе Горбовский, — а что говорят биологи? Каково мнение КОМКОНа? Вы ведь, Поль, насколько мне известно, дружны с Геннадием Комовым. Каково мнение вице-председателя Комиссии по Контактам о фактах наблюдения регенерации биоценозов на планете Пандоре?
— Хорошо сформулировано, — восхитился Поль. — Именно факты, именно наблюдения и именно регенерации. А вообще, вице-председатель КОМКОНа и любимый ученик председателя КОМКОНа выразился в том смысле, что “Полли, уволь, только Пандоры нам еще не хватало”.
