Джек Вэнс - Троя
Сэр Денцель совсем недавно присоединился к компании и все еще не мог расслабиться. Это был пожилой господин с седой шевелюрой, сильно выдающимся носом и синими глазами под лохматыми бровями. Свой напиток из трав он то и дело отставлял подальше.
Двое остальных представляли собой совсем иной тип людей и были одеты в костюмы, носимые по всей Сфере Гаеан: просторные рубашки, темно-синие брюки, и высокие ботинки с застежками. Торк Тамп был низкоросл, имел бочкообразную грудь, лысину и тяжелое мрачное лицо. Фаргэйнджер, наоборот, — худ, костляв, изможден, с узкой головой, сломанным носом с горбинкой и серыми губами, казавшимися прорезью на бесцветном лице. Оба сидели равнодушно и лишь порой презрительно кривили губы, слушая двух других.
Сэр Денцель в очередной раз окинул Тампа и Фэргэйнджера быстрым взглядом, и вернулся к разговору с Роби.
— Я не только неудовлетворен — я в шоке, я просто в отчаянии!
Роби попытался изобразить подобие ободряющей и веселой улыбки.
— Но воистину, сэр, дело не так уж плохо! На самом деле, я могу только верить…
Денцель резким жестом остановил его.
— Как вы не можете понять элементарного принципа? Наш договор был утвержден всем директоратом.
— Вот именно! И ничего не изменилось, если не считать того, что теперь мы можем подкрепить наше решение более основательно.
— Тогда почему не посоветовались со мной?
Роби пожал плечами и посмотрел на безмятежные воды фьорда.
— Этого я не могу сказать.
— Зато я могу! Все это отклонение от Догмы, причем, не на словах, а на деле! Это нарушение всех условий!
Роби оторвался от созерцания вод.
— Могу я спросить, откуда у вас такая информация? Случайно не от Руфо Каткара?
— Это не важно.
— Не скажите. Каткар замечательный парень, хотя порой бывает настоящим флюгером, к тому же с поразительной страстью к преувеличениям.
— Что тут можно преувеличить, когда я все видел собственными глазами?
— Так уж и все?
— А что, есть еще что-то?
Роби вспыхнул.
— Я имею в виду только то, что когда цель была поставлена, исполнительный совет действовал с соответствующей гибкостью.
— Ха! А вы еще употребляете слово «флюгер» по отношению к Каткару, когда только он один остался честным и даже приподнял завесу над всеми этими событиями, — Денцель вдруг вспомнил о своем напитке, поднял к губам кружку и выпил содержимое одним глотком. — А слова «порядочность» и «честность» не знакомы людям вашего круга!
Какое-то время Роби сидел в мрачном молчании, а потом, осторожно стрельнув глазами куда-то в сторону, объяснил:
— Необходимо прояснить возникшее непонимание. Я подготовлю все необходимое, и, без сомнения, мы получим официальные извинения. А уж потом, с восстановленной «порядочностью» наша команда продолжит работу, каждый в меру способностей и обязанностей, как и раньше.
Денцель только хрипло рассмеялся в ответ.
— В таком случае позвольте мне процитировать кусочек из «Хэппенингов» Наварта: Девицу четыре раза изнасиловали в кустах. Насильник предстал перед судом и вынужден был возместить ущерб. Самое реальное, что он сделал, так это приобрел дорогую мазь для излечения царапин на ее ягодицах… Представьте, все его извинения оказались бессильными восстановить ее девственность.
Роби тяжело вздохнул и заговорил сладким голосом, каким успокаивают неразумных детей:
— Возможно, мы вообще пересмотрим наши планы.
— Что? — голос Денцеля дрогнул. — Я достиг Девятого Знака Благородного Пути, а вы сейчас предлагаете мне пересмотреть перспективы?! Неслыханно!
Но Роби, не обратив на эти слова никакого внимания, продолжил:
— Как я вижу, мы уже втянулись в теоретические споры: борьба Добра со Злом и так далее, но к нам, поверьте, это не имеет никакого отношения. Наши противники — люди отчаянные, они могут бунтовать и ниспровергать, но мы, связанные долгом… Короче, мы должны или переплыть реку реальности — или утонуть в ней, утопив заодно и наши мечты о славе.
— Так давайте же сделаем это немедленно! — хлопнул по столу Денцель. — Я давно живу на этом свете, и прекрасно знаю, что порядочность и правда вещи хорошие, они украшают нашу жизнь! А обман, жестокость, кровь и боль — плохие, равно как и предательство!
— Нехорошо в таком случае оставлять в душе даже намеки на какие-то дурные чувства, — отважно сказал Роби.
Денцель поперхнулся.
— Да, я суетен и капризен, и хочу, чтобы меня все устраивало, или хотя бы, чтобы ко мне относились с подобающим уважением. Если не с обожанием. Вы об этом? Вероятно. Но на самом деле я понимаю, что цели ваши идут дальше — вы намерены заставить меня выложить еще одну кругленькую сумму. Сто тысяч солов — вот ваша цель!
Роби болезненно скривился.
— Клайти сказала мне, что вы согласились на сто пятьдесят тысяч.
— Да, такая цифра упоминалась, — тоже скривился Денцель. — Но это время было и прошло. Настали дни, когда мы обнаружили, что фонды и вложения расходуются неверно; все до последнего гроша. Я уверен в этом, и потому больше вы не выманите у меня ни полцента и не потратите их на свои идиотские нужды!
Роби возвел глаза к небу. Тамп и Фаргэйнджер продолжали сидеть с непроницаемыми лицами, но Денцель, наконец-то, вспомнил об их присутствии и забеспокоился.
— Простите, не расслышал, как вас зовут?
— Торк Тамп.
— А вас?
— Фаргэйнджер.
— Просто Фаргэйнджер и все?
— Этого вполне достаточно.
Денцель впился взглядом в их лица, но обратился все-таки к Тампу:
— Хотел бы задать вам несколько вопросов. И надеюсь, вы не оставите их без ответов.
— Спрашивайте, — равнодушно ответил Тамп. — Но, мне кажется, что Мавил ответит вам на все вопросы гораздо лучше, чем я.
— Возможно, возможно, но так или иначе я все равно намерен добиться правды.
Роби Мавил выпрямился, и на лице его появилась гримаса, обозначавшая появление нового персонажа — это оказался Руфо Каткар, высокий, тощий, бледный человек, со втянутыми щеками и окаймленными лиловыми тенями горящими черными глазами под угольными бровями. Черные кольца волос оттеняли белый лоб, а на подбородке курчавилась неопрятная, тоже смоляная борода.
Руки и ноги у Руфо были длинными и тонкими, а ступни и ладони непропорционально большими. Поприветствовав Мавила сухим кивком, Каткар подозрительно оглядел Тампа с Фаргэйнджером и заговорил с Денцелем:
— Вы выглядите невесело, — с этими словами пришедший буквально упал в свободное кресло.
— Невесело — не то слово, — поправил Денцель. — Вам же известны все обстоятельства.
В разговор хотел вступить Роби, но Денцель властным жестом остановил его.
