Сергей Гатаулин - Вирус
Неожиданно дорогу перегородил нелепый плюшевый медведь. Гигантский зверь ярко красного цвета с нелепым шелковым бантом на шее и большими картонными глазами, пришитыми толстыми нитками.
«Какой идиот притащил сюда это чучело?» - мелькнувшая мысль тут же исчезла. Вспомнились слова инструктора Шейна: «Действуй, бот - или умри! Оставь раздумья человеку!»
У старого вояки никогда не было конкретного ответа на вопрос: кто такой человек? В лучшем случае он ограничивался расплывчатым и неопределенным: «Это тот, кто не подчиняется ничьим командам, и в чьих действиях нет боевой логики».
«Они выше войны!» - прошептал старик, когда Тромб в очередной раз вынудил его отвечать.
«Говорят, они могут изменять свой внешний вид, свое лицо и даже... - Шейн на секунду замолчал и благоговейно зашептал, - могут устанавливать правила игры!»
Тромб не верил в слухи, витающие вокруг мифических игроков. Может, они и вправду обладают невероятным запасом удачи; может, даже способны управлять игрой. Но менять ее правила... Нет!
«Действуй, бот - или умри!» - прошептал боец, однако, вопреки привычке, не бросился вперед, а остался на месте.
В голове шумело, рождались странные мысли, высвечивая неизвестные образы.
Если за спиной плюшевого «мишки» сидит снайпер, то пули не избежать, едва он появится в освободившемся проходе.
- Командир! Какого черта ты торчишь на виду у всех на виду? - голос рядовой Пинки хлестнул по ушам.
Тромб отбросил размышления и, прыгнув вперед, - через несколько ступенек - выбил громадного зверя в дверной проем.
Рефлексы не подведут.
Уже в воздухе сообразил: «Неплохое прикрытие. От снаряда не защитит, а от пули - наверняка».
Руки, готовые обхватить шею тряпичного гиганта, неожиданно провалились в пустоту. Фигура мгновенно растворилась в воздухе - словно ее не было вовсе.
- Какого черта?! - заорал Тромб, по инерции вылетая в бесконечный зал ядерного реактора.
«От стены до стены не менее полукилометра, - решил боец. - Ощущение, как у голого игрока, на футбольном поле».
Футбольное поле, ощущение - какие странные слова появляются в голове.
Черепная коробка, словно взорвалась. Мутный поток неизвестных образов хлынул в сознание. Перед глазами замелькали яркие картинки.
«Обращать внимание на этот калейдоскоп - значит умереть», - подумал Тромб, переворачиваясь в воздухе.
Услышав звук разрядившегося за спиной лаунчера, почувствовал приближение реактивного снаряда, но избавиться от вопроса застрявшего в голове не смог.
«Что такое калейдоскоп?»
Слово он знал, но найти подходящего к нему образа, не удавалось. «Каланча, калач, калейдоскоп - не может быть!»
Яркая вспышка. Удар боли.
Разрывающаяся плоть мгновенно превратилась в безумный коктейль металла и крови, размазанный по стенам. Погружаясь в темноту небытия, Тромб успел услышать ненавистный скрипучий голос информатора:
- Вас убил Вячеслав. Статус - человек.
Все-таки он существует - человек, способный...
Холодно... темно...
Тромб вынырнул из небытия, огляделся, разглядывая все те же древовидные каталоги.
Стоп! Он присмотрелся к странному фрагменту незнакомой программы. Точнее, его внимание привлек именно знакомый ее участок.
«Откуда здесь взяться прону? - Тромб понял, что наткнулся на что-то важное. - Нет! Тогда я еще не существовал. Данный экземпляр имеет более сложную структуру, напоминающую!.. Что же она напоминает?»
Сплетенные клубком килобайтные нити с выступающими во все стороны отростками, предназначенными только для одной цели. Переплетаясь с любыми массивами данных, они должны притягивать соседние биты.
Тромб наблюдал, как древовидная структура, столкнувшись с проникающей в систему программой, начинает усложняться, приобретать переплетенную шарообразную конфигурацию.
Боец вновь ощутил, как проваливается в прошлое...
Кровь! Боль! Холод... Темнота...
Его нет - и, в то же время, он есть. Он нигде - и он, одновременно, везде. Оглядеться бы, да есть ли глаза? Если есть, почему он их не чувствует?
Потому что он умер, и у него нет тела.
Его туловище, разорванное ракетой, валяется на лестнице. Куски остывающей плоти - там, посреди бесконечного зала...
Стоп! Это в прошлой жизни.
А сейчас?
Сейчас он мертв! Он это чувствует, но этого не может быть!
Или все же может?
«Необходимо собрать осколки воедино. Стянуть к центру», - зашептали голоса, возникающие со всех сторон.
- Зачем? И где центр?
- Чтобы быть! - донеслось из темноты.
- Как собрать то, чего не видишь, и что увидеть невозможно?
Мрак... Кругом мрак и холод.
«Я!» - вопят разрозненные остатки.
- Кто я?
«Тромб. Бот. Программа», - приходит издалека, и его «я» становиться больше, полнее, ощутимее. Словно он нашел часть себя.
Мрак! Мрак и холод.
- Что есть Тромб? Бот? Программа? - спрашивает он.
- Тромб - твое имя. Бот - участник игры под управлением компьютера. Программа - набор символов.....
- Что есть игра?
- Имитация реальности, созданная посредством набора символов - нулей и единиц.
- Что есть реальность?
Тишина.
Мрак остается, но холод постепенно уходит.
Он - Тромб! У него есть имя! Он - элемент игры.
Свет! Свет вокруг - то вспыхивает, приближаясь, то затухает, удаляясь. Световые пятна переливаются, разбиваясь на составляющие. Он знает, что это - части его «я», которые нужно собрать воедино, впитать в себя.
- Зачем? - стонет он.
- Чтобы быть! Чтобы жить, - отвечает темнота.
Вопросы - ответы. Ответы - вопросы. Одно следует за другим, заполняя пустоту, прогоняя мрак.
- Сколько прошло времени?
- Бесконечность!
Время неважно: он растет, и это становится целью существования.
Он - Тромб! Он знает, кто он. Он должен расти, впитывая все, до чего может дотянуться, чтобы усложниться...
Чем дальше продвигался Тромб по временной шкале, тем более узнаваемой становилась картинка. Теперь уже гигабайтные нити сплетались в неразделимый клубок. Он смотрел на свое тело.
Вывод неоспорим и однозначен.
Он - Тромб! Он это знает. Он - ни что иное, как программа-червь, питающаяся информацией. Пусть и усложненный, но все же компьютерный червь!
Нет, быть этого не может! Он - полезен. Он собирает, систематизирует, обрабатывает информацию. Он - «Синарион».
