Василий Головачев - Сердце грозы (рассказ)
– Иди в палатку! – прокричал Климов. – Успокой девчонок!
Геннадий метнулся к палатке, увидел два бледных лица, прокричал весело:
– Как вам это светопреставление? Здорово, правда?
Ему не ответили. Потрясённые природным фейерверком девушки прижались друг к дружке и стучали зубами, мокрые насквозь. Им было не до любования стихией.
Горевой хмыкнул, влез в палатку, нашёл спальник и накрыл обеих.
У.Гроза пронеслась быстро.
Ни одна молния не попала ни в палатку, ни в громоотвод. Все они группировались на плоском холме в сотне метров от палатки, и Климов, когда гроза закончилась, предложил перенести лагерь туда.
Горевой, разводивший костёр, возражать не стал, развлекая притихших путешественниц рассказами о походах на вулканические острова.
Девушки повеселели. Одну из них, блондинку, звали Светланой, брюнетку – Тамарой. Обе жили в Кавде, учились в местном институте народного хозяйства на третьем курсе и участвовали в походах студенческого туротряда «Былина» по историческим местам области. В данном месте, у болота, они оказались не по своей воле: отстали от группы, свернули не в ту протоку и попали в грозу. Неизвестно, чем закончилось бы их путешествие, не окажись на пути лагерь доморощенных метеоиспытателей. Теперь им предстояло возвращаться по ручью к Коболу и добираться ещё несколько километров до места, где остановилась группа; удалось связаться с командиром отряда по мобильному телефону.
– Послезавтра за нами прилетит вертолёт, – сказал Горевой, которому приглянулась Светлана. – Можем подбросить вас к лагерю.
– Нет, нам нужно вернуться сегодня, засветло, – стеснительно отказалась Тамара, поглядывающая на серьёзного Климова. – Спасибо, мы сами доберёмся. А чем вы занимаетесь?
Горевой тоже посмотрел на Андрея, понизил голос:
– Он изучает необычные природные явления. Уверяет, что грозы и прочие тайфуны представляют собой беседы неба и земли.
– Как это? – удивилась Светлана.
– Земля разумна. Космос тоже. Вот они и беседуют о том о сём.
– Вы шутите, – засомневалась Тамара.
Горевой засмеялся.
– Андрей, подтверди.
Климов закончил тестировать свой драгоценный метеосканер, проверил резервные анемометр и дозиметр, озабоченно посмотрел на светлеющий небосвод.
– Через пару часов будет ещё гроза, чувствуете свежесть? Идёт электризация приземного слоя воздуха. Вам лучше догонять своих сейчас.
– Пусть отдохнут, – возразил Горевой. – Будет хуже, если гроза застигнет их в пути.
– Здесь не лучшее место для отдыха. Но если хотят, пусть остаются. По моим расчётам завтра с утра грозы не будет.
Климов начал укреплять зонт над приборами, занялся громоотводом.
– Суровый мужчина, – покачала головой Светлана.
– На самом деле он белый и пушистый, – пошутил Горевой. – Просто занят делом в отличие от меня.
– Он всерьёз думает, что Земля… ну, разумна?
– Абсолютно. Даже я ему поверил. Сейчас расскажу. Давайте чайку горяченького попьём.
Горевой вскипятил воду, разлил по кружкам, раздал девушкам пакетики с чаем. Добавил листья чабреца и мяты, достал сухари.
Разговор зашёл о погоде, об увлечениях, приводящих к знакомствам «родственных натур».
Климов присоединился к компании, с видимым удовольствием напился чаю, заметил взгляды Тамары и, наконец, сам обратил на неё внимание. Помешала дальнейшему росту симпатии только возникшая на горизонте гряда тяжёлых туч.
– Будем сидеть в палатке, – решил Горевой. – Звоните своему начальству, что присоединитесь к группе завтра.
– А он? – кивнула Тамара на занявшегося аппаратурой Климова.
– Он будет разговаривать с грозой.
– Правда?
Горевой снова засмеялся.
– У нас есть звукозаписывающий тонметр, вон тот ящик с ушами. Он регистрирует низкочастотные и высокочастотные атмосферики.
– Что?
– Звуки, сопровождающие грозы. Вдруг действительно удастся записать разговор неба с землёй?
Девушки переглянулись, не зная, верить сказанному или нет.
Издали прилетел длинный раскатистый рокот, и обе притихли, глядя то на тучу, наползающую с севера, то на Климова, увлечённо суетящегося под зонтом.
– Неужели вы и в самом деле хотите установить контакт с тучей? – передёрнула плечиками Светлана.
– Не с самими тучами. Андрей, объясни им, у тебя лучше получится.
– Чего?
– С кем мы контакт устанавливаем?
Климов отвлёкся от манипуляций с приборами, потёр ладонь о ладонь.
– Хорошенькая грозулька идёт, конденсация на пике. – Он подбежал к палатке, пошарил в рюкзаке, достал видеокамеру. – Сможете поснимать, когда начнётся?
– Без проблем. – Горевой взял камеру. – Ответишь на вопрос?
– Внутри тучи во время грозы образуются магнитные ячейки, линзы и контуры, объединяющиеся в энергоинформационные системы. По сути, это самый настоящий эрективный мозг с «плавающей», но устойчивой структурой. Поэтому с ней можно разговаривать, для чего надо изучать её «язык».
– Но ведь туча после дождя… и грозы… рассеивается. Значит, и её «мозг» умирает?
– Можно сказать и так, – улыбнулся Климов. – Эти существа, я имею в виду грозы, смерчи и тайфуны, живут иначе, быстрее, так что жалеть их не стоит. Они успевают прожить насыщенную событиями жизнь и сделать своё дело.
– Красиво излагает! – восхитился Горевой, посмотрел на Светлану, в широко раскрытых глазах которой отражались её чувства. – Вот почему я здесь. Хочется убедиться, что он прав.
– Но об этом никто не говорит… по телевизору. – Тамара смутилась.
– А кого это интересует? – Горевой подмигнул ей. – Кроме специалистов и таких сумасшедших учёных, как он? Телевизор вообще лучше не смотреть, чтобы крыша не поехала.
Недалеко от лагеря ударила молния, словно подтверждая слова Геннадия. Девушки вздрогнули. Климов убежал к приборам.
– Сейчас начнётся, – сказал Горевой, чувствуя, как волосы на голове начинают подниматься и потрескивать. – Не бойтесь, посверкает, погрохочет и умчится.
Он включил видеокамеру.
Светлана выглянула из-за его спины, но порыв ветра швырнул ей в лицо горсть дождя, и она, ойкнув, спряталась обратно.
Горевой оглянулся, погрозил ей пальцем.
– Не высовывайся, промокнешь.
Впрочем, он и сам был вынужден спрятаться под защиту палатки, так как на лагерь обрушился ливень, размывший пейзаж в акварельный рисунок.
Молнии стали обступать палатку со всех сторон.
– Андрей, иди к нам! – прокричал Горевой. – Гром, он и в Африке гром, фиг его расшифруешь!
Климов не отозвался.
Гроза разыгралась не на шутку.
Палатка тряслась и шаталась под порывами ветра и громовыми раскатами.
