Василий Головачев - Сердце грозы (рассказ)
– Слышал.
– На два порядка! К чему бы это?
– К чему?
Принесли кофе и сыр. Горевой взялся за чашку.
Климов слегка успокоился, бросил в чашку сахар, помешал ложечкой.
– Мы Земле надоели. Наш тип разума её не устраивает, уж слишком мы агрессивны по отношению к ней. Вот она и решила сменить носителя интеллекта и нашла интересное решение.
Горевой хмыкнул.
– Грозы?
– В том числе.
– Бред!
Климов не обиделся.
– Пойдёшь со мной? Одному мне тяжело добираться до нужного места. Ты же в отпуске? Обещаю интересное зрелище. По моим данным, грозы в Кавдинском районе идут постоянно, молнии даже зимой фиксировались.
Горевой подумал, прихлёбывая кофе.
– В общем-то, отпуск уже заканчивается. С другой стороны, делать в городе мне нечего. За чей счёт едем?
– За мой.
– Разве ты не от своей епархии едешь?
– Мне компенсируют затраты, если привезу результат.
– Ладно, уговорил.
Климов подставил ладонь, и Горевой хлопнул по ней своей ладонью.
Р.Собирались недолго.
Уже на следующий день приятели летели в Екатеринбург на самолёте, а оттуда ехали в Кавду на поезде. Четвёртого июня путешественники выгрузились из вертолёта в междуречье рек Кавды и Кобола, подуставшие от пересадок и транспортных забот. Вертолёт, за который Климов заплатил, как за полёт к Марсу (пилот лететь не хотел, назвал район высадки дурным местом), улетел, и молодые люди остались одни.
– Это почему тут дурное место? – спросил Горевой, озираясь.
– Узнаем, – коротко ответил Климов. Он уже отметил сгоревшие деревья на вершинах невысоких увалов и понял, что сгорели они от молний. Судя по всему, путешественники высадились где надо, а растущая на западе стена туч подтверждала уверения специалистов, что данный район знаменит грозами не зря.
Кавдинский район Свердловской области раскинулся восточнее Урала на площади в 6539 квадратных километров. Центр района город Кавда располагался от Екатеринбурга в 360 километрах к востоку. Территория была обширная, наполовину покрытая лесами, наполовину болотами, отчего даже местные жители не рисковали с отдыхом в местах, где запросто можно было заблудиться среди болот. Но Климов точно знал, что грозы чаще всего посещают небольшую возвышенность в междуречье Кавды и Кобола, и путешествовать по краю не собирался.
Быстро установили палатку.
Климов занялся аппаратурой метеонаблюдений, Горевой поднялся на бугорок с песчаной плешью на вершине. В предположение Андрея о «разумности» гроз он не верил, однако с любопытством ждал встречи с электрическим «обменом информацией» между небом и землёй, инициатором которого по мысли метеоролога были молнии.
Между тем тучи, предвещая грозу, приближались, и в воздухе разлилась необычная духота, указывающая на скорое водоизвержение.
Горевой заметил неподалёку почерневший ствол сухого дерева и только теперь обратил внимание на это обстоятельство. Кругом было много таких деревьев, по большей части обгоревших. «Контактеры» с грозами действительно попали в центр аномалии, куда стекались грозовые тучи со всего края.
Заныло под ложечкой. История подсказывала, что с грозами лучше не связываться, а верить в их «интеллект» мог только сумасшедший. Жертвы молний вряд ли успевали «поговорить» с тучами о смысле жизни.
Километрах в десяти от возвышенности, где путешественники разбили лагерь, сверкнула молния, короткая и толстая.
Горевой представил, что такая же срывается с небес в палатку, и поёжился. Вернулся к метеорологу.
– Андрей, не лучше ли поселиться пониже, в распадке?
– Нет смысла, – рассеянно отозвался Климов. – Здесь молнии бьют бессистемно в каждый квадратный метр почвы.
– Успокоил, – сказал Горевой озадаченно. – А если она шваркнет прямо в палатку?
Климов полез в рюкзак, достал металлическую трубку длиной в 30 сантиметров и начал выдвигать из неё коленца, пока она не превратилась в двухметровую антенну. Затем метеоролог отнёс антенну от палатки и воткнул в бугорок.
– Громоотвод, – сообразил Горевой. – Поможет?
– Посмотрим, – пообещал Климов.
Туча закрыла небосвод. Стемнело. Ветер усилился. Начал накрапывать дождик.
Молнии теперь возникали в воздухе, как призраки, исчезая так же внезапно и почти беззвучно. Их было много, и Горевой почувствовал возбуждение. В душе зашевелились атавистические страхи, поддерживаемые рассказами о бесчинствах гроз. Но идея Климова переворачивала представления о них, и Горевой с интересом принялся наблюдать за грозовыми сполохами, искать в них «разумные» признаки.
Внезапно ему почудился слабый крик. Он завертел головой, вслушиваясь в налетающие со всех сторон оглушительные грозовые раскаты. Вскочил на самый большой валун недалеко от палатки.
Слева начинался лес, справа, под возвышенностью, простиралось болото, в которое вливался неширокий ручей. По ручью плыла резиновая лодка, в которой сидели два юнца в красных куртках с капюшонами. Лодку сносило к болоту, седоки пытались остановиться, но у них это не получалось, и один из них снова закричал.
Горевой понял, что это вовсе не юнцы, а девушки.
– Ёлки-палки! – выдохнул он в изумлении. – С какого бодуна они здесь оказались?! Андрей!
– Вижу, – откликнулся Климов. – Туристы, наверно.
– Заплывут в болото, хрен выберутся.
Климов достал топорик.
– Пошли, поможем.
Они спустились к ручью, срубили два длинных ольховых прута и, выбрав момент, протянули их путешественницам. Обе вцепились в прутья. Молодые люди подтянули лодку к берегу, помогли девушкам вылезти на сухое место.
– Спасибо, – пролепетала одна, блондинка с длинными волосами.
– Мы свернули не туда, весла упустили, – добавила другая, брюнетка, стуча зубами. – Плыли с Кобола.
В дерево на другом берегу ручья вонзилась молния.
Девушки вскрикнули.
– Быстро к палатке! – скомандовал Горевой. – Переждёте грозу там. Нашли классный маршрут, называется.
Вытащив лодку на берег и подхватив рюкзаки, они побежали к палатке, освещаемой яркими зигзагами молний. Ливень обрушился на землю, когда все четверо уже втискивались в палатку.
Климов достал большой зонт, вылез под дождь, раскрыл.
– Помоги вытащить сканер.
– Давай переждём. Видишь, что творится?
– Я прилетел не для того, чтобы прятаться.
Горевой чертыхнулся, помог Андрею установить сканер на плоском камне в метре от палатки.
Ветер норовил вырвать зонт из рук метеоролога, молнии яростно полосовали воздух в полусотне шагов от раскачивающегося громоотвода, грохотало так, что закладывало уши, дождь лил как из ведра, но страх почему-то улетучился. Горевой выпрямился, подставляя лицо под струи небесной воды.
